«Фанир Кейн зафиксировал намерение войти в список кандидатов…

«Тео Фирс зафиксировал намерение войти в список кандидатов…

«Даниэль Най зафиксировал намерение войти в список кандидатов…

И еще штук пять таких же одинаковых сообщений с разными именами.

Причем первые трое были как раз из моей второй учебной группы. Пилоты…. Еще несколько из первой группы кадетов. И мой начальник…

Твою галактику, что происходит?

Во что ты опять вляпалась, Данира?

Я подняла глаза на полковника с именем Даниэль. «Ну чего стоишь, мнешься и молчишь? Что ты там, чтоб тебя, зафиксировал?».

— Хотел вас предупредить… — начал он и как-то стушевался. Да почему они все с женщинами такие робкие! Нормально, что ли объяснить нельзя?

Я открыла запрос, который пришел от имени полковника, и развернула гало проекцию к нему. Молча.

Потом снова посмотрела своим натренированным убийственным взглядом, немного приподняв бровь.

— Дело в том — начал полковник — что по правилам планеты курсанты и преподаватели не имеют права высказывать интерес к вам, как к эйре, на территории академии. И единственный шанс как-то заявить об этом — сделать заявку через службу фиксации связей. Тогда вы будет знать, что мужчину можно рассматривать…

— В качестве кого? — чувствовала холод в пальцах и навязчивое желание куда-нибудь быстрее отсюда убраться.

— В качестве потенциального мужа без резонанса…

— Вы хотите сказать — голос был хриплым от злости и усталости — что все эти кадеты, и вы официально заявили мне, что я готовы к тому, что я рассмотрю их для брака?

— С такой эйрой как вы, лучше поспешить — улыбнулся Най, а я могла только потрясенно хлопать глазами.

Планета Эйнар, Эйн, военная академия

Данира Финн Альт-Лок

— Меня это к чему-то обязывает, полковник? — о, космос, как же я устала от всех этих диких для меня правил Эйнара.

— Ни к чему, просто присмотреться и… возможно, разрешить мне когда-нибудь пригласить вас, например, на ужин — не знаю, какой реакции от меня ждали и как обычно местные эйры реагируют на такие новости. Я просто кивнула, что приняла информацию.

— Я вас поняла. Мне… нужно идти. Мы закончили наш разговор?

— Да, эйра, добрых звезд — Най смотрел на меня с какой-то тоской и даже… нежностью.

Внутри что-то кольнуло, но я одернула себя. Ну не могу я, одна маленькая человеческая женщина, осчастливить целую толпу эйнарских мужчин. Да даже рассмотреть одного из них в качестве четвертого мужа я не могу. По сути, построение связи без резонанса будет похоже на построение отношений у людей — симпатия, влечение, брак. Никаких дополнительных стимуляций притяжением, возникающим из-за резонанса. То есть только мужчина и я. Основой должны быть либо незамутненные, именно мои личные чувства и ощущения, либо расчет или другие мотивы.

Нет, я пока к этому не готова. Даже из жалости.

Я кивнула и в растерянных чувствах выскочила из аудитории. На каких-то внутренних инстинктах добежала до главного штаба и пошла в кабинет Нико.

Муж был на месте, погруженный в какие-то материалы. Я влетела внутрь и закрыла за собой дверь.

— Дана? — он с беспокойством вглядывался в мое лицо.

— Почему вы меня не предупредили, что так будет? — я подошла и присела на краешек стола.

— Тебя кто-то расстроил? На занятии? Только назови мне имя и я этого… — а Нико-то может, оказывается, злиться. В глазах мужа горел огонь, в котором четко читалось «защитить», «наказать виновного».

Я махнула ему рукой и показала проекции моих сообщений. Потом подняла на него вопросительный взгляд.

— А это — спокойно сказал третий муж и расслабился. Не поняла? Мне десяток непонятных эйнарцев тут в мужья просятся, а Нико это информация что… успокоила?

— Да, это, Нико. Какого верданского ящера никто из вас не сказал мне, что у вас такое в порядке вещей? Я узнаю об интересе ко мне других мужчин административным сообщением. Они, вашу планету, зафиксировали свое намерение. Что вы за существа такие странные.

— Дана, эйр мало. Наши правила запрещают высказывать к эйре прямой интерес, как у вас, людей. Касаться, делать какие-то намеки, нарушать личное пространство. Такой запрос — всего лишь один из способов дать понять, что ты понравилась. Дать тебе подсказку обратить на эйнраца внимание.

Я просто открывала и закрывала рот от таких порядков.

— Но на пароме мы ведь почти сразу… — было как-то стыдно говорить, что первый муж практически с самого начала знакомства, до резонанса, показывал интерес ко мне как к женщине очень даже открыто. Мы были в тактильном контакте и вообще.

— Ну, во-первых вы были еще за пределами планеты — начал Нико — да и потом, вспомни, ведь ты сама высказала к нему интерес. Первая заговорила, скорее всего, коснулась. Так?

— Да — я вспомнила, что ведь сама села к нему, сама заинтересованными взглядами показала, что он мне симпатичен, сама первой коснулась его, нарушив личное пространство. Для меня это было нормально. А для Маркуса — сигнал того, что ему можно начать за мной ухаживать. Как же все это сложно…

Я захотела просто забыть обо всех разговорах. Просто отключиться на некоторое время от реальности. Поэтому продолжая сидеть на столе начала расстегивать свой китель.

Нико, который всегда внимательно следил за любым моим движением, переместил взгляд на мои руки, что щелкали застежками. Я оголяла тело по кусочку, молча и смотря в глаза мужу. Когда застежки кончились, я распахнула полы, обнажив кружево белья, прикрывающего грудь. Точнее, не совсем уже и прикрывающего, потому что не самые пристойные желания заставили горошины сосков призывно оттягивать ткань.

Муж рывком поднялся и подошел ко мне вплотную, встав у стола между моих разведенных ног.

— Знаешь, о чем я думал утром, когда увидел на тебе форму — его голос упал до хриплого полушепота. Глаза замерцали, а зрачки расширились — о том, что хочу поскорее снять ее с тебя. Но сейчас пусть все останется так.

— Надеюсь, мы не нарушим каких-то правил? — я посмотрела на закрытую дверь. Придаваться утехам в кабинете — ходить по грани запретного. И будоражит, и подрывает мораль.

— У нас методический час. Можем делать в это время все, что пожелаем — Нико наклонился к моей груди и прикусил сосок через белье. Оттянул ткань и прошелся по твердой вершинке языком. Затем проделал то же самое со второй. Я притянула его к себе за волосы и растворилась в его поцелуе, жадном и горячем.

Муж приподнял меня за бедра и практически рывком стянул с меня брюки, белье и ботинки.

Я осталась сидеть в кителе и приспущенном бра.

Нико опустился на корточки и прошелся языком по нижним губам, огладил языком уже мокрые складки, задевая жаждущий ласк узелок клитора. Я прикрыла рукой рот, чтобы заглушить стоны. Руки мужа гладили мои бедра и притягивали за ягодицы ближе к своему рту.

Когда горячая волна в лоне усилилась, а сосущая пустота внутри заставила усиленно сжимать голову мужа, в попытке получить больше, Нико поднялся, приспустил брюки и заполнил меня достаточно резко, так, что пришлось прикусить руку.

Мужчина задвигался рывками, заставляя обхватить его ногами. То, что он был практически одет придавало ситуации пикантности и остроты.

Освобождение наступило быстро и накрыло нас сладким и поглощающим все мысли облаком. Я устало уткнулась носом в плечо мужа, пытаясь выровнять дыхание.

Он аккуратно отстранился и заглянул мне в глаза.

— Легче? — сказал участливо, одаривая довольной и лукавой улыбкой.

— Немного — я взяла его за шею и склонила к себе, чтобы снова коснуться мягких и родных губ — но проблемы это, конечно не решило.

Нико помог мне привести себя в порядок и пригласил пойти в столовую на обед.

У него еще были занятия, поэтому мы договорились, что я подожду его в своем кабинете и поработаю над планами будущих уроков.