Нюшка набрала много воздуха в ротик и выдохнула через пятачок. В этот момент она напоминала собой розовый толстенький паровозик, выпускающий пар из трубы. Этот фокус всегда смешил Шушку до слёз. Сработало и на этот раз…

Шушка расхохоталась и радостно запрыгала вокруг подруги, ломая и затаптывая всё цветущее и растущее.

Нюшка облегченно вздохнула. Они обнялись.

– А тебе идет зеленое, – как бы невзначай сказала Шушка.

Они запели:

– Жили-были две подружки.

Хрю. Хрю. Хрю.

Две подружки-хохотушки.

Хрю. Хрю. Хрю.

Не мечтали, не гадали.

Хрю. Хрю. Хрю.

Вдруг на даче оказались.

Хрю. Хрю. Хрю.

Вот так, весело, с песенкой, Нюшка и Шушка подкрались к домику.

Нюшка от радости, что наконец таки добрались, а Шушка, скорее, от эстетического приступа, закричали в два голоса:

– Ах, какая прелесть! Какой чудесный домик!

Сказали – и ломанулись в открытую дверь, причем сразу вдвоем.

– Я так и знала… – послышался из угла недовольный Шушкин голос. – Я так и знала. Одна спальная комната, и нет ванной.

– Зато есть огромная кладовая, и в ней много продуктов, – радостно заметила Нюшка.

– А ковры? Где ковры? Они что себе думают? Если много травы, то и ковры не надо стелить? Я что, как сирота, на голом полу спать должна?..

Шушкин монолог прервал Нюшкин заливистый смех.

– Вот объясни, чего ты смеешься? У меня, можно сказать, трагедия, душевная травма. А она смеется… – обиделась собачка.

– На голом полу… На голом полу… Ха-ха-ха… – не успокаивалась Нюшка.

– Я, может быть, немного и приукрасила. Но только лишь самую малость. А тебе смешно.

– Это ты подушку хозяина называешь голым полом? – спросила Нюшка.

Шушка всем своим видом показывала, что не слышит.

– Да ты и в игрушки играешь на его кровати, – продолжала разоблачение Нюша.

Шушка становилась всё более и более глухой.

– А если честно, то ты и кушаешь…

– Ну хватит. Скажи, что я еще и в ту…

– Чего не видела, того не видела. Врать не буду, – заикаясь от смеха, сказала Нюша.

– А тебе лишь бы много продуктов было, а комфорт ни к чему, – сказала Шушка и села прямо на голый пол.

Она тяжело вздохнула и опустила голову. Бантик повис. Глазки потускнели.

– Только не умирай. Два раза за один день будет многовато, – серьезно сказала Нюшка и достала из своей корзинки припрятанную для особого случая конфетку. – На. Это тебе поможет.

– Не думаю… – умирающим голосом ответила Шушка.

– Вот и правильно. Не думай. Просто съешь, – поддержала подругу Нюшка и добавила: – Не думай. Хоть отдохнем немного.

Шушка неохотно развернула конфетку. Она ее рассмотрела со всех сторон, и понюхала, и полизала, и лапкой потрогала.

– Если не хочешь, не мучай продукт. Я и сама съем, – не выдержала хрюшка.

– Ты же знаешь, что я люблю шоколадные конфеты, – капризничала маленькая собачка. – А это карамелька…

– Ну, извини…

Нюшка большими шагами направилась к конфете с твердым решением съесть ее. Но не успела она сделать первый шаг, как конфета исчезла.

– Ню-финь-ка. Прош-ти, – Шушка пыталась говорить с приклеенной к нёбу конфетой. – Это у меня нерф-ное. Это проф-дет.

– Будем надеяться, что пройдет… – вздохнула хрюшка и села рядом, обняв подругу за плечи. – Будем надеяться. Хотя… а если случай хронический?

– Фто? – не расслышала Шушка.

– Ничего, родная, ничего. Свежий воздух, ключевая водица и…

Нюша перестала говорить. Ее глаза заметили в углу комнаты стол, на котором стояли банка с деревенской сметаной и крынка молока. В животе заурчало от голода. Вдруг захотелось кушать.

– И фто ефё, продол-фай, – разбудила ее Шушка.

Нюша хитро улыбнулась.

– А так же экологические продукты и дом из экологически чистых строительных материалов, таких как дерево, помогут тебе подлечить расшатанную городом нервную систему.

Шуша вылизала мордочку язычком и серьезно посмотрела на свою подругу.

– Это ты по телевизору слышала? В программе «Здоровье»?

Нюшка, не раздумывая, согласилась:

– Именно!

– Вот видишь! Я всегда говорила. Умная передача. Можно вылечиться даже от того, чего и не было.

– Это точно, – подтвердила хрюшка.

Жизнь к Шушке возвращалась. Бантик поднялся и, подобно флюгеру, стал вращаться во все стороны, повторяя движения головы хозяйки. Хвост, то есть хвостик, был трубой, а нос по ветру.

– Гав, гав, гав.

Грудь вперед.

Гав, гав, гав.

Шушка идет!

Гав, гав, гав.

Как хороша!

Гав, гав, гав.

Как я умна!

Шушка лизнула подругу в пятачок и побежала на улицу.

– Пожалуй, это неизлечимо, – сказала ей вслед Нюшка – Но будем надеяться. Как-никак свежий воздух, ключевая вода…

Не успела Нюшка, договорить, как…

– Ой! Ой! По-мо-ги-те… За мной летает какая то жуж-жалка… Ай! Ай! Ай!.. Она меня укусила в нос! Нюша… Я умираю…

– Нет, у нее это хроническое… – с горестью выдохнула маленькая толстенькая хрюшечка и с досадой посмотрела на крынку с молоком.

– У-ми-ра-ю… – голос Шушки становился всё слабее и слабее. – Честно, честно у-ми-ра-ю…

– Верю, верю, – бурчала Нюшка, вытаскивая из своей корзинки еще одну вкусную заначку. – Ну уж нет. Я-то умирать на этой даче просто так не собираюсь. Но, видно, всё идет к тому, что придется похудеть.

Карамелька была такой вкусной, хотя и растаявшей… О более желанном липком и сладком продукте и мечтать нельзя было. Хрюшка испытала неземное пищевое удовольствие. Она облизала обертку от конфетки и добавила:

– Точно похудею, и причем… насильно.

Не успела хрюшка перевести дыхание, как за ее спиной завизжал знакомый голосок:

– Я так и знала. Ты опять кушаешь. У меня несчастье за несчастьем, кусок в горло не лезет, шишка на носу, репей на ухе, а ты всё ешь и ешь.

Нюшка от такого нахальства чуть не упала на экологически чистый пол.

– Это у тебя кусок в горло не лезет? А кто мою конфетку съел?

– Пять раз, – спокойно сказала Шушка. – Пять раз.

Собачка, не замечая замешательства подруги, стала шарить по углам комнаты и принюхиваться.

– Что пять раз? – спросила Нюшка.

Шушка продолжала обнюхивать углы. Затем, как бы между прочим, сказала:

– Ты сегодня кушала пять раз.

Нюшка растерялась.

– У меня растущий организм, – стала оправдываться Нюшка.

– Что-то я не заметила, чтобы он рос. Разве что в…

– А у тебя ноготки бешено-сиреневого цвета, – успела вставить подруга.

На этот раз опешила Шушка:

– А я… А я…

Шушка не знала, что ответить, оттого начала заикаться.

– А тебе вовсе не идет зеленый цвет. Ты в нем как большая лягушка.

Шушка чувствовала себя удовлетворенной. Как же! Уж кого-кого, а себя она считала эталоном вкуса и стиля.

– Ну… Это не новость. Мне и самой этот прикид не по душе. Всё тянет. За всё цепляется.

Нюшка, простота народная, даже и не отреагировала на Шушкины колкие замечания по поводу ее одежды.

– Ты не поверишь, подружка, – добродушно, как ни в чём не бывало продолжала она. – Ведь именно этот балахон такого подозрительно зеленого цвета вызывает у меня нездоровый аппетит.

– Как это? – искренне удивилась Шушка.

«Клюнула», – подумала хрюшка и улыбнулась: – Как, как… Ты же знаешь.

– Что знаю? – с любопытством спросила Шушка.

– Ну, что зеленый цвет успокаивает и настраивает на лирический лад.

– Ну…

– Без ну… Просто успокаивает.

– И при чём здесь еда?

Шушка стала потихоньку сомневаться.

– Чем больше я успокаиваюсь, тем больше я ем! – Нюшка, переполненная гордостью за собственное умозаключение, важно прошагала мимо подруги в сторону стола, где находилась банка с деревенской сметанкой. – Вот смотри. Сейчас я ее съем, сметанку эту. И в этом виновата не я, а «кафтюлька».

Нюшка схватила зубками край скатерти и потянула на себя. Скатерть не поддавалась. Тогда хрюшка позвала на помощь онемевшую от любопытства Шушку: