- С этого момента ты Теодор ду Кэррогес, граф Грэфикс, – продолжил Джулиус. – И у тебя нет времени на постепенное приятие этой ситуации, вживание в образ погибшего графа. Завтра к вечеру здесь будет герцог Сэммил ду Кэррогес-Бругсгорд, родной дядя Теодора. На наше счастье его задержали дела в столице. Но завтра он вернётся и узнает о твоём появлении. Не медля, примчится сюда. Он сразу поймет, что ты не он. У мужа с женой после обряда бракосочетания на руках появляются метки в виде браслетов. Это не просто метки, словно татуировки наёмников, это вживлённые под кожу браслеты из особого магического сплава. Когда один из супругов уходит из жизни, метка исчезает, браслет спадает с руки. У Элоизы нет этой метки. Браслет спал с её руки в то утро, как нашли тебя. Элоиза будет признана вдовой. Поэтому нужно срочно провести обряд бракосочетания в Храме Праматери.

- Элоиза, чем тебе грозит признание вдовой? – спросил Фёдор.

Элоизалия только судорожно вздохнула, подняла на Фёдора глаза, полные слёз, взявшись рукой за горло, отрицательно повела головой. Она не могла говорить.

- Её выселят с дочерью из замка, определив  проживание в домах, принадлежащих ей. Это дома, что были её приданым или подаренные мужем и оформлены как её собственность. Графством будет управлять опекун, назначенный герцогом, который будет жить в замке и воспитывать юного графа. И опекун будет решать, как часто Элоиза сможет видеться с сыном и будет ли видеться вообще.

В груди Фёдора всё вскипело от негодования на такую несправедливость. Средние века какие-то!

- Я готов пройти обряд бракосочетания, – неожиданно для себя жёстко произнёс он. – Когда его нужно провести?

Элоизалия снова судорожно вздохнула. На сей раз это был вздох облегчения.

- Спасибо, – хрипло выдавила она сквозь горловые спазмы.

Джулиус достал флакон из кармана пиджака необычного кроя, вынул пробку и подал Элоизе.

- Выпей. Тебя сразу отпустит.

Элоиза поблагодарив взглядом, взяла флакон и выпила содержимое.

- Обряд будет проведён утром на восходе светила – Вейириса. Если всё пройдёт как надо, то герцог ни о чём не догадается. Хоть пусть обследует тебя, раздев донага. Твоё тело полностью идентично с телом Теодора. Даже точно такая же родинка на спине меж лопаток.

- Теодор, сколько тебе лет? – спросила Элоизалия.

- Тридцать два года, – ответил Фёдор. – А тебе?

- По нашим меркам, ты очень молод. Тео было шестьдесят, но ты выглядишь старше его, как Пит. Мне сорок два года, – Элоиза позволила себе улыбнуться Фёдору.

- Я думал, тебе лет двадцать, – Фёдор тоже улыбнулся. – Ну, ничего, переживу как-нибудь эту разницу в годах. Но если я выгляжу так старо, то герцог точно догадается, что я не его племянник.

- Нет, не переживай, – успокоил Джулиус. – Год под магическим ментальным колпаком приводит к быстрому старению. А у тебя было очень сильное сотрясение головы, что не знаючи, можно принять за магический колпак. Как только магия начнёт циркулировать по каналам, начнётся процесс омоложения. Но младше жены ты выглядеть не будешь.

- И на том спасибо, – усмехнулся Фёдор. – А сколько тебе, Джулиус, лет? Ты выглядишь на земные пятьдесят лет.

- У вас рано старятся люди, – резюмировал Джулиус. – Какая продолжительность жизни?

- Примерно восемьдесят лет. Но большинство и до этого не доживают.  Есть отдельные случаи, когда доживают до ста. Мои родители умерли рано. Из-за подорванного здоровья. Так всё-таки, сколько тебе лет?

- Мне сто восемьдесят. И я ещё проживу столько же и даже больше. Питу семьдесят, а Губерту двадцать девять. Он недавно окончил Академию, лекарский факультет, очень талантливый мальчик. А теперь оба спать. Завтра трудный день, – сказал Джулиус, поднимаясь из кресла и производя пас рукой.

В тот же момент дверь открылась, в гостиную вошёл Павлис.

- Сийр, пойдём, помогу тебе помыться. Я всё приготовил.

- Идём, Павлис. Спокойного сна, Элоиза, – повернулся к графине и слегка склонил голову. – До завтра, Джулиус.

- И тебе, Тео, спокойного сна, – так же склонив голову, произнесла Элоизалия.

- До завтра, сийр, – попрощался Джулиус и вышел вместе с графиней из апартаментов графа.

Завтра сложный будет день.

Глава 4

Утро. Нет, ещё не утро, но уже ночь начала сдавать свои позиции. Фёдор проснулся от прикосновения к плечу, мгновенно открыл глаза. Павлис отдёрнул руку.

- Сийр, пора вставать. Нужно помыться и собираться в Храм.

Фёдор откинул покрывало, коим был накрыт, поднялся.

- Доброе утро, Павлис. Отдаюсь в твои заботливые руки, – проговорил хрипло спросонья и направился в моечную.

Вчера он несколько был шокирован видом моечной. На Земле это помещение называется «ванная», потому что там стоит ванна. Здесь же не было ванны, а был мини-бассейн полтора на два с половиной метра с бортиками, у края одного бортика было устроено сиденье. Вода в сидячем положении закрывала по пояс. Вечером он позволил помыть себя Павлису, сейчас отказался от услуг камердинера. Павлис ни чего не сказал, но из моечной выходил недовольно пыхтя.

Помывшись, Фёдор обтёрся большим, словно простыня, полотенцем из ткани похожей на отбеленное льняное полотно. Надел халат и вернулся в спальню. Павлис ожидал с приготовленными бритвенными принадлежностями, разложенными на прикроватном столике. Фёдор попытался возразить, что он и сам может побриться, дело привычное. Но камердинер заявил, что это его обязанность, ему за это платят. Брил он легко, быстро. Бритва порхала в его руках, ныряя острым лезвием в пышную пену на лице. Ни одного, самого мизерного, пореза не допустил Павлис. Обтёр лицо салфеткой, смоченной в чём-то душистом, потом втёр в кожу что-то маслянистое, массируя её.

Теперь подошла очередь одежды, какую  Павлис подавал в порядке очерёдности одну вещь за другой, помогая одеться. В этот раз завязки оказались только на исподнем белье и получулках. Белейшая рубашка застёгивалась на неимоверное количество мелких перламутровых пуговиц, заправлялась в тёмно-синие штаны без ширинки, застёгивающиеся по бокам на пуговицы. С боков штанов, словно лампасы, шёл серебряный узор в виде переплетающихся трёх полос. Павлис ловко справился с пуговицами. Сверху надевалось нечто, похожее на смокинг с укороченными фалдами. Вчера вечером Джулиус был в таком же пиджаке. Полу-смокинг тоже тёмно-синего цвета, лацканы и воротник расшиты серебряными нитями. И это, как объяснил Павлис, одежда отнюдь не парадная. На ноги обули чёрные туфли с серебряными пряжками, начищенные до блеска.

Наконец Павлис закончил обряжать Фёдора, надев поверх рубашки плоский зеленоватый и прозрачный, словно стекло, камень в серебряной оправе и на серебряной же цепочке, точно такой, как у Элоизы, огладил по спине и плечам, скинул невидимую соринку и выпустил хозяина в гостиную. Там уже ждали Джулиус и Пит, в такого же фасона одежде и с такими же камнями на шее. Ещё вчера Фёдор обратил внимание на камень у Джулиуса. И на пальце у него золотой перстень с чёрным не блестящим довольно крупным камнем.

Немного погодя вошла Элоизалия. На ней было тоже синее платье только немного светлее, поверх была накинута пелерина из той же ткани, что и платье, расшитая серебряными нитями. Подол платья тоже украшал узор из серебряных нитей.

- Пойдём порталом отсюда, – сказал Джулиус. – Не стоит привлекать постороннего внимания.

Графиня закрыла дверь изнутри. Джулиус произнёс непонятные слова, взмахнул рукой, и дверь в спальню засветилась, исчезла и только дрожащее свечение во весь проём вместо неё.

- Смелее, Теодор, следуй за мной, – сказала Элоиза и шагнула в это свечение.

Фёдор, внутренне перекрестясь, шагнул за графиней и оказался в помещении без окон. Элоиза стояла, ожидая остальных. Следом за Фёдором друг за другом из такого же свечения вышагнули Джулиус и Пит. Выйдя из помещения без окон, оказались в глухом углу парка. Прошли по тропинке между деревьев, росших вперемежку с высокими кустами, и подошли к заднему ходу в какое-то монументальное здание. Фёдор даже не пытался разглядывать что-либо, да и не очень-то разглядишь в предрассветных сумерках. И шли быстро, спешили.