В кабинет ворвался встревоженный сержант, настороженно оглядел пустой кабинет.

– Смирнов, свяжись по рации с нашими, надо объявить в розыск руководителя этого кооператива. Да не мешкай, а мы тут побеседуем с этой милой девушкой.

– Слушаюсь, товарищ капитан. – козырнул паренёк и, стрельнув лукавыми глазками на побледневшую сотрудницу, поспешил ретироваться.

– Так-с, – протянул Виктор, стряхивая воду с толстой записной книжки. – Добротная, качественная вещь. Просто так не сожжёшь. – хмыкнул следователь, бросая внимательные взгляды на нервную девушку. Та топталась на месте, картинно вздыхая и заламывая руки, как невинная овечка.

– Что вы так нервничаете…э…

– Алёна, – подсказала та и вспыхнула до корней волос.

Спохватившись, Виктор хлопнул себя по лбу:

– А подскажите мне, Алёна, где у вас можно посмотреть личные дела сотрудников кооператива?

– Не знаю, – сконфуженно пожала плечами та и виновато потупилась. Руки девушки дрожали, и она теребила магнитный браслет в пальцах. Следователь нахмурился, он совсем позабыл про улику.

– Так, что вы там говорили про этот браслет? – забирая у неё вещицу, он пристально посмотрел ей в глаза. Алена смутилась, но взгляда не отвела.

– Да почти у всех сотрудников есть такие. Они же врачи, состоятельные, могут себе позволить.

– А был ли среди ваших врачей высокий и подтянутый симпатичный блондин? – перевел взгляд на блокнот Виктор, и Алёна расслаблено выдохнула.

– Ну, есть у нас такие, – задумалась девушка, – один специалист – уролог, а второй – эндокринолог, вроде подходят под описание. Но я давно их не видела. У обоих ненормированный рабочий день, когда есть пациенты, тогда и приходят.

– Вот как, – задумчиво протянул следователь, – а фото неуловимых специалистов у вас есть?

– Да, конечно, – встрепенулась Алёна, – пройдемте со мной, – и повела сыщика назад в коридор, – вот, посмотрите, тут практически весь коллектив, – дрожащей рукой девушка указала на ранее не замеченное фото, висевшее на стене. Одного взгляда хватило Виктору, чтобы опознать потерпевшего.

– Это кто? – ткнул он влажным пальцем в высокого улыбающегося блондина.

– Это Алексей Николаевич, наш уролог… – подтвердила его мысли Алёна. – А рядом с ним справа Семен Абрамович, а слева – эндокринолог Андрей Петрович, – голос девушки дрогнул, и она сдержанно всхлипнула.

– Спасибо, Алёна, за вашу неоценимую помощь. Теперь вы можете быть свободны.

И, стряхивая с блокнота остатки воды, Виктор спешно покинул лечебницу.

В отделе его уже ждали. Передав улики криминалистам, он направился прямо в кабинет начальника отделения.

– Разрешите, товарищ майор?

– Да, Воронков, заходи. Что у тебя? – облокотился седовласый оперативник на глянцевую столешницу, подаваясь навстречу капитану.

– Труп опознали, Дмитрий Андреевич, это врач-уролог из «Спектра», – отвечая на немой вопрос в хитрых глазах майора, Виктор пояснил, – кооперативная клиника, лечат больных, торгуют лечебными бирюльками. Документы передал нашим, пусть изучают. А руководитель сбежал, я уже объявил его в розыск.

– Так-так, – нахмурился пожилой мужчина, и складки на лбу его стали заметно глубже, – сбежал, значит, чувствует за собой вину. А не он ли чикнул своего докторишку? Что там по орудию убийства?

– Орудием убийства является изогнутый обоюдоострый предмет. Удар был нанесен с такой силой, что почти перерубил позвоночник. Не представляю, кто на такое способен, – задумчиво произнёс Виктор, почёсывая небритый подбородок.

– Значит так, Вить. Ты поезжай сейчас домой, помойся, побрейся, приведи себя в порядок и, наконец, отдохни. И не возражай, – поднял руку майор, заметив, что подчиненный раскрыл было рот в возмущении. – Это приказ, капитан! – отчеканил начальник. – И потом, сейчас всё равно пока новостей нет, а как ребята нароют что, я тебя вызову.

– Слушаюсь, товарищ майор, – показательно чеканя слова и недовольно сверкая глазами, отозвался следователь. Он расправил уставшие плечи и вышел из кабинета.

Виктор лежал и смотрел покрасневшими глазами в потолок. В маленькой холостяцкой квартире царила мрачная тишина. Пересилив свою нервозность, мужчина пытался расслабиться. Пустое, убогое жилище иногда угнетало до такой степени, что ему хотелось бежать без оглядки, не разбирая дороги, лишь бы подальше от холодного одиночества. Но сейчас оно лишь помогало сосредоточиться. Мысли, только что хаотично метавшиеся в воспаленном разуме, внезапно выстроились стройными рядами.

– Так, – едва шевеля губами, напряжённо прошептал он, – что мы имеем? А имеем мы труп доктора уролога из дорогой клиники. Кому он мог помешать? Явно, что это не ограбление, магнитный браслет и все прочие имеющиеся бирюльки не взяли. Никаких убегающих подозрительных фигур бомж в сквере не заметил. Так… – протянул задумчиво следователь, тихий голос его прервал протяжный зевок.

– Раз это не ограбление, значит, что? Месть? Кто может мстить молодому мужчине? Обманутая женщина? Но сила удара отнюдь не слаба. Ревнивый муж… или обманутый пациент? – ему надоело смотреть на немой потолок, который никак не хотел помогать мужчине найти правильные ответы, и он нехотя, тяжело вздыхая, повернулся на бок.

– Да, скорее всего, это месть. Значит, будем копать в этом направлении.. – мысли стали тягучими, вязкими, как кисель, и совсем перестали двигаться ровными рядами. Так и зависнув на последнем выводе, Виктор провалился в глубокий и ватный сон без сновидений.

1996 год 30 Июня

Сегодня снова хотелось кричать и плакать, но девочка упорно молчала. Лишь прижимала к груди плюшевого мишку и молча мочила его щёчки солёными каплями. Маша совсем уже ослабла, и подниматься с провисшей койки больше не было сил. Где-то в глубине хрупкого тельца завязывалась в узелки тупая гнетущая боль. Иногда она прорывалась горячими змейками и колола внутри острыми иглами, тогда Мышка, стиснув от боли зубы, тихонько стонала на ушко пушистому другу.

Дверь тихо скрипнула и отворилась. Всё та же полная нянечка, пряча лицо за марлевой маской, сочувственно уставилась на малышку повлажневшими бусинками глаз. Девочка удивлённо вскинула брови. В руках у женщины ничего не было, ни обычных тарелок, ни горьких таблеток, которые так часто передавали ей, вроде как от папы.

– Пойдём со мной, детка, тебя хочет видеть мама, – голос санитарки дрогнул, и в нём послышалось сострадание. Сердечко в груди девочки встрепенулось и забилось с неистовой силой. Собрав в кулак всю свою волю, она с трудом поднялась и, пошатываясь на нетвердых ногах, поплелась вслед за нянечкой. Идти долго не пришлось, и уже через несколько шагов женщина остановилась. Девчушка выглянула из-за широкой спины, плотно обтянутой белым халатом, и в изумлении вскинула брови. Как же так, она и не догадывалась, что практически рядом, буквально за стенкой, в таком же тесном изолированном боксе и лежала на койке неподвижной изломанной куклой её мама. Она с трудом повернула к вошедшим лицо, и щёки Маши вспыхнули от волнения. Радость мгновенной всепоглощающей волной прокатилась по телу, освещая осунувшееся личико, стирая из детской податливой памяти все былые невзгоды. Её милая, любимая мамочка была здесь, рядом, а всё остальное неважно.

– Мамуличка! – пискнула Мышка, собрав все силы для отчаянного рывка, и уткнулась вспыхнувшим от внезапного счастья лицом женщине в грудь. Девочка обняла маму тонкими ручками и прижалась к ней всем своим трепетным существом, не желая выпускать родное существо ни на минуту. Непослушные слёзы прорвали преграду, и Маша навзрыд разрыдалась. Едва дыша, Аня положила дрожащие ладони на темноволосую головку своей дочери и, глотая слова, зашептала.

– Ты прости меня, моё солнышко! Это я во всём виновата! Я всё разрушила, всё сломала. Ты отдай папе записку мою. И скажи, что я очень перед ним виновата. А теперь иди, моя милая, и помни всегда, я люблю тебя больше, чем очень!