Вскоре уже не молодой, но всё ещё подтянутый эндокринолог выгодно приобрёл собственное жильё, по-царски обставил квартиру на радость молодой и холёной рыжеволосой красотке. Женился Андрей лишь для статуса. Конечно, он любил жену, по-своему, что не мешало статному красавцу вести счёт своих многочисленных побед на любовном фронте, в тайне от второй половины. Жена его, Наталья, стройная двадцатичетырехлетняя женщина с пронзительными изумрудными глазами, наконец-то смогла исполнить свою мечту и уйти с ненавистной работы. Теперь она, как королева, сидела дома, купаясь в лучах славы частной клиники, где, как пчёлка, с утра до вечера трудился её благоверный. И только лишь подозрения в изменах любимого омрачали её безупречно прекрасный лик. Наташа догадывалась о пристрастии мужа к слабому полу, но точно уверена не была. У девушки никогда не было недостатка в поклонниках, но видный высокий блондин покорил её сердце. Немаловажную лепту в выбор студентки внесла и профессия избранника. Девушка всегда была неравнодушна к мужчинам в белых халатах. А если он был надет на плечистого высоко блондина, то Наташа вообще млела.

1991 год

Юлла стояла в аэропорту, подрагивая всем телом, не сводя глаз со светлокожих толпящихся иностранцев. Голова у неё гудела. Последний день. Завтра уже полнолуние, а она так и не нашла отца своему будущему ребёнку. Девушка больно закусила губу, и влажная пелена заслонила взор. По традиции её племени отцом будущего вождя обязательно должен быть сильный белый мужчина. Девушка тщетно бродила по городу, полному туристов, выискивая свою жертву, но, как на зло, попадались либо мулаты, либо тощие и совсем не подходящие представители белой расы. Девушка очень волновалась. Старая мамбо провела обряд с маской и вызвала сильного лоа, пути назад уже нет. Девушка, нахмурившись, в отчаянии прикусила губу. Ей ни в коем случае нельзя подвести бабушку. Даже если придется отдаться противному хлюпику, она это сделает. Ребёнок обязательно должен быть белым. В её племени считалось, что кровь белокожего партнёра принесёт благоденствие и защиту от тёмных сил на долгие годы. В других племенах вожди обмазывались белым, чтоб казаться достойными в глазах соплеменников и привлечь добрых духов-защитников. В её же племени пошли дальше. Старейшины были уверены, что лоа не обманешь молочным налётом на коже, кровь должна обновляться внутри, принося с собой новые всплески энергии, связывающие африканских детей с древними духами.

В глубине души Юлла надеялась на помощь вызванного лоа и, не мигая, всматривалась в пассажиров. Вот сердце её пропустило удар и радостно ёкнуло, а взгляд утонул в глубокой синеве широко распахнутых глаз. Мужчина был великолепен. Высокий подтянутый блондин с широкими скулами и выдающимся массивным подбородком. На гладких щеках его красовались две кокетливые ямочки. Юлла замерла, как кобра, приглядываясь к добыче. В ретивой душе девушки клубились противоречивые чувства. Блондин был уже явно немолод, но всё ещё годился для её планов. Девушка улыбнулась иностранцу и, не отводя глаз от его лица, стараясь не потерять тонкую нить, связавшую взгляды, порывисто зашептала:

«Пусть солнце укроет могучий прибой, а ты, бледнокожий, навеки будь мой! Пусть горы развернут нам недры свои, а ты будешь мой, на других не смотри! Пусть ветер и жар обоймут пеленой, а ты на край света пойдешь вслед за мной!»

Так, не сводя чёрных глаз с оцепеневшего мужчины, девушка шагнула к выходу, а тот, словно на прочной веревочке, потянулся за ней. Но вдруг молоденький мулат в форме служащего аэропорта перекрыл канал взглядов, невольно отсекая жертву от хищницы. Юлла смачно выругалась и, нахмурившись, скрылась в толпе. «Надо же, – подумала она, – в самый неподходящий момент появился этот мальчишка, но ничего…» Тут же лицо африканки вновь засияло, скоро придёт и её время. Всем известно, в какой гостинице останавливаются иностранные гости, а уж там им никто не помешает.

1991 год

В душе его властно ворочалась пустота, а в крови зрел коварный недуг. Страстный любитель женщин, он не чурался беспорядочных связей, за что обречён был понести наказание свыше. Но это потом, а сейчас…

Мужчина уже и не думал о скором симпозиуме, перед его глазами стоял лишь пылающий взгляд незнакомки. Выйдя из аэропорта, он снова с головой окунулся в удушливый зной. Закатное солнце палило нещадно, спеша напоследок изжарить незадачливых гостей благословенной страны. Мужчину тут же облепила кучка голопузых мальчишек, щебечущих что-то невнятное, но очень жалобное. Он вяло отмахнулся от чернокожей стайки, ища глазами такси покомфортней. С облегчением усевшись в автомобиль, он не испытал желанного облегчения. В машине было так же душно, как и на улице. Скинув дорожный пиджак, Андрей тяжело выдохнул, утирая с лица липкий пот, и покосился в окно. Толпы народу шатались по улице, не обращая внимание на убийственную душиловку. Но он искал лишь одну. Шаря глазами по чёрному глянцу, он то и дело натыкался на жгучую ненависть в блестящих глазах, на перекошенные злобой потные лица, на тощие протянутые к нему руки и кривящиеся искусанные губы. Но именно той, кто нужна – не было. Уголки губ мужчины опустились уныло вниз, а в глазах померк огонёк надежды. А ведь только недавно казалось, что жизнь вновь прекрасна и вдали от вечно нудящей жены он снова сорвёт экзотический страстный цветок.

Такси дёрнулось, едва не сбив тощего паренька. Тот, злобно хлопнув по капоту ладонью, суетливо продолжил свой путь. «Вот же люди, как они только терпят такую жару?» – не переставал удивляться эндокринолог, таращась на никак не спадающую активность местных жителей. Вот, наконец, и отель.

Спешно заселившись в забронированный загодя номер, он метался из стороны в сторону, как дикий зверь по тесной клетке. То рыча, подобно раненому тигру, то хватаясь за волосы в безуспешной попытке вырвать из мыслей чарующий образ.

В дверь номера постучали. Одним широким шагом мужчина преодолел расстояние и распахнул сотрясающуюся створку. Перед ним заискивающе топтался молодой юноша и, тыча пальцем в запястье, что-то не разборчиво бормотал. Андрей нахмурился, стараясь понять, что от него хочет этот кривляка, но тут же, уловив знакомое слово, осознал. Врачи… встреча в ресторане гостиницы. Тот самый симпозиум. Лицо его разгладилось и, пробормотав: «Спасибо, скоро буду», – он поспешно захлопнул дверь. Собирался мужчина недолго. Приняв душ, он сменил дорожный костюм на более легкую пару и с неясным сожалением покинул одинокий безрадостный номер.

Яркие огни ресторана слепили не хуже палящего солнца, отражаясь в натёртом до блеска стекле. Широкие панорамные окна чёрными зеркалами отражали аляпистую действительность. У одной из стен, будто трибуну в ожидании красноречивых ораторов, выдвинули столик. Седой старичок медленно прошаркал туда, неся в трясущихся руках высокий, наполненный до половины бокал.

Заняв место за столиком, он сухо прокашлялся и, взяв со стола серебристую вилку, звякнул несколько раз по фужеру.

– Дорогие мои коллеги! – голос его сорвался в попытке перекричать поднявшийся гвалт. Отпив глоток рубиновой жидкости, старик ещё раз прочистил горло и невозмутимо продолжил. – Я очень рад приветствовать вас на очередном нашем симпозиуме!

Речь текла гладко и без запинок. Андрей, чуть склонив голову на бок, внимательно следил за присутствующими, стараясь прислушиваться к монотонному голосу выступающего. Некоторых он помнил ещё по прошлым встречам, а некоторых видел впервые. Разнообразие лиц, кривлянье улыбок, сухие смешки – всё это не смущало оратора. Он, словно ледокол, разрезал пространство поставленным голосом. Задумавшись и засмотревшись на пестроту просторного зала, Андрей упустил тот момент, когда сменился докладчик. Когда он метнул взгляд к столу-трибуне, там уже был совсем другой человек. Молодой энергичный мулат с тонкими чертами лица и чёрными пылающими глазами вызывающе улыбался толпе. Голос его звучал живо и звонко, но Андрей не разобрал и словечка. Лишь одного взгляда в асбестовый омут хватило мужчине, чтоб вспомнить другие глаза. Такие же глубокие и чарующие, с нежно-голубой поволокой. Влекущие в самую бездну, обещающие незабываемое чувственное наслаждение. По телу мужчины пробежала мелкая дрожь и свернулась в тугой горячий комок где-то внизу живота. Этот пульсирующий сгусток всё ширился и разрастался, заставляя солидного эндокринолога всё больше нервничать и чувствовать себя неудобно. Со жгучим желанием росла и неловкость.