Чёрный ёжик волос покрылся испариной, а острый взгляд помутнел от переполнявших душу эмоций. Кровь отхлынула от лица, а он всё стоял недвижимой скалой, не сводя глаз с тонкой детской ручонки, безвольных птичьих пальчиков и крохотной слабой ладошки. Шедшего следом молодого лейтенанта и вовсе скрючило, замутило, и он стремглав, прижимая ладони ко рту, выскочил из квартиры.

На кухне обнаружился накрытый стол и один недопитый бокал с вином. Второй же, отмытый, небрежно был брошен в замызганной раковине. Тихонько перешёптываясь, криминалисты взъерошенными коршунами склонились над новыми уликами, но, увы, чётких отпечатков и с этих снять тоже не удалось. Оставалась слабая надежда на случайных свидетелей и поиск убийцы среди близкого окружения женщины.

Чего опасались, то и случилось: опрос соседей так ничего и не дал, кроме того, что у Надежды имелся бывший муж, отец маленькой Тани, в бытность совместного проживания неоднократно их избивавший. Но, как указала грузная соседка, тот давно бросил семью и с тех пор не показывался в квартире вообще. Однако Дмитрий Андреевич немедля отметил мужчину как главного подозреваемого и поручил лейтенанту разузнать его адрес. Параллельно с этой пробивались и другие мало-мальски заслуживающие внимания версии.

Прибывшая бригада ловко упаковала трупы по чёрным мешкам, тем самым лишив столпившихся ротозеев причины шумно толкаться на лестничных проёмах, гудя, как пчелиный улей, и с умным видом распускать слухи, один нелепее другого.

Разъехалась и милиция, получив пищу для мозга и задание от командира.

А позже, уже в отдел, заявилась высокая заплаканная женщина. Она нервно мяла в руках скомканный носовой платочек, то и дело прикладывая его к красным глазам. Марина, так звали лучшую и, как оказалось, единственную подругу убитой, и поведала следствию о последних днях жизни одинокой Надежды. С её помощью прояснилось, что та в последнее время вела очень активный образ жизни в поисках себе мужа и отца для Танюши. И даже продвинулась в этом деле, таки заимев подходящего ухажёра.

Дорога была не из лёгких. Машину трясло на ухабах, немилосердно бросая из стороны в сторону, и матерящие на все лады три мужика болтались в салоне безвольными марионетками. Но вот наконец-то водитель сжалился над раскрасневшимися напарниками и облегчённо надавил тормоза. Повинуясь посылу хозяина, железный конь замер на месте, пару раз дёрнулся, будто всхрапнул, и застыл в ожидании новых заданий.

Мужчины судорожно выдохнули, приободрились, даже повеселели как-то и, не сговариваясь, потянулись наружу.

Выйдя из служебной копейки вместе с двумя оперативниками, Панюков вдохнул полной грудью свежий деревенский воздух. Молодые милиционеры слегка расслабились, снимая фуражки, чтобы утереть выступивший пот с разгорячённых лиц. Виктор взъерошил влажный ёжик волос и, прикрыв ладонью глаза, жалобно покосился на командира.

– Андреич, может, за домом глянуть?

– Давай, Вить, действуй, – согласился Панюков и кивком отослал подчинённого. Шустрой тенью метнулся тот в сторону и уже через несколько минут вернулся назад ни с чем.

– Всё тихо, – пожал он плечами и привычным жестом одёрнул форму.

Оглядевшись внимательным взглядом, Виктор отметил ленивое спокойствие сельского быта, окружавшего небольшой приземистый домик. За низким частоколом, развиваясь разноцветными флагами, на натянутой между деревянных столбов верёвке сушилось бельё. Деловито кудахтая, бродили по двору упитанные куры, косясь на чужаков подвижными бусинками глаз. Между ними гордо вышагивая красавец петух. Его алый мясистый гребень нелепо свешивался на одну сторону, что нисколько не мешало хозяину высокомерно оглядывать свой разнопёрый гарем.

Гремя железной цепью, из пыльной будки выбрался кудлатый пёс и пытливо уставился на незваных гостей. Раззявив огромную пасть, он вывалил влажный язык и забавно склонил на бок свою лобастую голову, будто раздумывая, стоит подать голос или ещё нет. В чёрных глазах лохматого сторожа мелькнул злобный огонь, словно бы тот наконец сделал выбор. Пёс утробно взрыкнул и залился ухающим лаем, кидаясь на оперативников.

Все трое, не сговариваясь, отпрянули от калитки и встревоженно переглянулись.

– Здоров, зараза, – вырвалось у Виктора, и он нервно вздрогнул. Сашка Савинков, его напарник, совсем ещё мальчишка, светловолосый и розовощёкий, боязливо передернул плечами и шумно втянул носом воздух, опасливо озираясь на грозного сторожа.

Ещё не успев матюгнуться, Панюков услышал скрип двери и неловко подался вперёд, прислоняясь предплечьем к забору. На пороге с ноги на ногу переминался худощавый мужчина, нервно теребя в руках незажжённую сигарету.

– Фу, Булат! Место! – строго рявкнул хозяин, и пёс, поджав хвост и недовольно урча, скрылся в будке.

– Вы к кому? – твёрдым голосом осведомился мужчина, щурясь от яркого солнца.

Ловким движением выудив из внутреннего кармана форменного пиджака красную корочку, Панюков представился:

– Старший следователь уголовного розыска, капитан Панюков Дмитрий Андреевич. Здесь проживает Маркелов Иван Павлович? – внимательным взглядом он наблюдал за мужчиной, стараясь не упустить даже малейшего изменения выражения лица последнего, но тот был совершенно спокоен. Удивлённо вскинув лохматую бровь, хозяин медленно двинулся навстречу гостям, продолжая разминать в пожелтевших пальцах хрустящий белый столбик. Уловив взгляд седого, мужчина с улыбкой пояснил:

– Да, вот, пытаюсь курить бросить. Жена у меня беременная, совсем взбеленилась. Запах сигарет её бесит, – и, подняв железный крючок, он гостеприимно распахнул перед оперативниками хлипкую калитку.

– Ну, я Маркелов, – протянул руку он вошедшим мужчинам.

Пожимая протянутую ладонь, Панюков отметил про себя, что рукопожатие твёрдое, в меру сильное. Виктор же с интересом осматривал хозяина. Невысокий, худощавый, но не тощий, а, скорее, жилистый, Иван не производил впечатление жестокого убийцы. А с другой стороны, если бы можно было так легко распознать преступников, следователи были бы и вовсе не нужны.

Внимательно следил старший лейтенант за беседой, менее всего походившей на допрос подозреваемого, ловя каждое слово, присматриваясь и прислушиваясь.

– Что привело вас в такую глушь?

– Когда вы в последний раз виделись с бывшей супругой? – не переставая наблюдать за лицом хозяина, вопросом на вопрос рубил следователь. Брови мужчины взметнулись наверх, изогнувшись ровными дугами.

– С Надей? Да уж и не вспомню сейчас. Давно это было. Случилось что? – тут, видимо, до Ивана дошло, что просто так к бывшим милиция не приезжает. Он заметно напрягся, и глубокая складка прорезала лоб.

– Где вы были прошлой ночью? – не переставал наседать Панюков, а глаза подчинённых встревоженно вспыхнули.

– Как где? – опешил мужчина, растерянно бегая глазами с одного хмурого лица на другое. – Дома, конечно. Я вообще сейчас никуда не хожу, даже отпуск взял на работе. Вон, смотрите, – махнул он рукой в сторону дома. Там у распахнутой двери молчаливой тенью стояла хрупкая бледная женщина, поддерживая руками огромный выпирающий живот.

– Света не может долго стоять и работать пока… Я и остался. Ей уж вот-вот. Милая, – кинулся он к женщине любящим лебедем, – Ну что же ты, пошла, прилегла бы, – оперативники озадаченно переглянулись. Ну никак не вязался этот заботливый муж с образом изувера, описанного соседями пострадавшей.

– У нас имеются показания соседей, что вы били свою бывшую супругу, – повысил голос Панюков. Виктор напрягся, за ним подтянулся и молодой напарник. Маркелов растерянно оглянулся и, придерживая супругу под локоть, помог той спуститься с крыльца. Лоб его покрылся недовольными морщинками, а плечи предательски сникли. Он чуть качнул головой, сузил глаза и беззлобно выругался.

– Донесли, догодники? Да, каюсь, было дело. Я ничуть не горжусь этой страницей своей прошлой жизни. Понимаете, как вам сказать… Сошлись мы с Надей по залету. Ей было всего семнадцать, когда она забеременела. Я постарше, и она пригрозила меня посадить, если я не женюсь. Какая уж тут будет любовь? Конечно же, всё было по обоюдному согласию, – поспешил пояснить Иван, заметив искру в глазах старшего следователя, – но разве кому докажешь? Сначала смирился и думал, что стерпится, слюбится, – руки взметнулись по сторонам ладонями кверху. – Но не срослось. Как жить с нелюбимой? Стал часто выпивать и поколачивать супругу, но не более. А потом встретил Светочку, – лицо мужчины разгладилось, посветлело. В глазах расплескалась безбрежная нежность, – и ушёл. Не жалея и не раздумывая бросил всё. С той поры и живём потихоньку.