— Погоди, — решила я уточнить у мастера кое-какие детали, — так эти самые гворсы, они кто, ваши маргиналы или ваши диссиденты?
— …! И … к тому же!
Фу, как грубо. Ну не при даме же… Или это он подумал, что дама сама только что выразилась непечатно? Забавно.
Но на том забавы и кончились. Неожиданно начались дела серьезные. Есть такая народная мудрость — «не поминай волка к ночи». Так вот, это действительно мудро. Ни волков, ни гворсов, к ночи поминать не следовало, потому что не успели мы закончить этот бестолковый разговор, как они и нарисовались буквально ниоткуда, словно вылезли прямо из стен. Гворсы, конечно, а не волки. Видимо, решили, что под шумок праздника сумеют без труда взять неплохую добычу.
Ошиблись. Или просто не повезло, потому как наскочили они прямиком на наш вооруженный до зубов почетно-охранный караул, протрезвевший по такому поводу в мгновение ока. Схватка завязалась быстрая и жестокая. Под шафе я даже забыла испугаться — просто резво отскочила к ближайшей стене и попыталась хоть как-то оценить диспозицию.
Нападавших оказалось больше чем нас, но вооружены они были, пожалуй, похуже. Хотя… Пусть и грубые, но весьма увесистые топоры против наших мечей… Не знаю, не знаю… Хорошо хоть арбалетов, кажется, не было. И место для нападения гворсы выбрали тоже не самое плохое — здесь тоннель расширялся, плавно перетекая в узкий зал, где плотной линии обороны нашими силами не построить. Так что хорошего было мало и я начала подозревать, что придется все-таки и мне вмешаться в эту свалку. «Что ж, тем лучше! — Остатки хмеля взбудоражили кровь. — Ща мы им тут всем пока-ажем, ик».
— Ты, девка, не суйся. Эта драка не про тебя, — слету расшифровал мои намерения Балайет, быстро-быстро перезаряжая рядом арбалет — первый болт уже торчал в плече гворса, отвлекая того от поединка с насевшим на него гномом из охраны.
Да я, собственно, и не собиралась соваться-то. Не совсем же дура — кидаться на топоры со своим золоченым ножиком, который и прихватила только затем, чтобы доставить удовольствие подарившим ее гномам. Не-е, я уж лучше здесь, возле стеночки постою, да посмотрю — не удастся ли куда огненный шарик запустить. Вот это дело как раз для меня — слабой и беспомощной. А тут и цель не заставила себя ждать…
Красненький файербол полетел в голову кубического в пропорциях детины, замахнувшегося топором за спиной ничего не подозревающего Шикона. На тот момент Два Кулака был весьма занят — гонял по залу сразу парочку бандитов. Без отточенной техники боя данов, зато мощно и напористо. Спьяну я умудрилась промазать, молния ушла левее и рассыпалась безвредным фейерверком, врезавшись в камень. Впрочем, даром она все равно не прошла. Детина на мгновение замер от неожиданности, чего как раз хватило обернувшемуся на шум Шикону, чтобы сплеча рубануть его мечом поперек тела. И тут же вернуться к своему противнику, который остался уже один, пока разваленный чуть не пополам труп с грохотом рушился за спиной…
Я поймала себя на мысли, что второй в своей жизни бой воспринимаю уже спокойно — чуть ли не как само собой разумеющееся. Странновато оно, конечно, но зато сильно помогло мне довести счет пораженных целей аж до пяти. Убивать? Трудно это было только в первый раз, в том, чужом мире. Алягер ком алягер, как говорится. Когда вопрос стоит — убьешь ты или убьют тебя, столь простая истина постигается сразу и в полном объеме. А в том, что нас собирались именно убивать, сомнений, увы, не возникало. Только чудом объяснялось то, что никто из наших не погиб, но к моменту, когда гворсы закончились, ранены были все. Ну, кроме меня и Балайета, да и то потому что мы не входили в ээ… полный контакт. На счету его арбалета тоже было четыре гворса, и, получается, вместе мы сделали чуть ли не треть банды. Остальных задавили парни из охраны, которые сейчас, сочно матерясь, перевязывали друг друга на скорую руку…
Но через десяток минут они опять вовсю заливались смехом и перекидывались рискованными шуточками, как будто не было только что кровавой бани. Да, умели ребята расслабиться, ничего не скажешь. А еще я отметила для себя очень странный факт — никто этому нападению особо не удивился, словно подобное было в порядке вещей. Или действительно было? Тогда понятным становилось нетипичное пристрастие мирных мастеров к милитаристским игрушкам типа мечей и арбалетов. Все-таки я оказалась права, подобные обычаи на пустом месте не возникают. И точно так же понятно стало, почему через десяток минут после бойни, наше веселое охранение спокойно продолжило провожать меня в сид. А внушительную горку трупов оставили в том же тоннеле, где их покрошили, свалив уборку на ээ… мирных жителей. Которые и принялись за дело весьма сноровисто, без особых охов и ахов. Похоже, и они привыкли к подобному, значит, не слишком редко оно случалось.
Ммать! А ведь даны, насколько мне известно, про этих самых гворсов абсолютно не в курсе!
Но по зрелом, хоть и не совсем трезвом размышлении, я решила, что тоже не стану просвещать ушастых на эту тему. Зачем? Это целиком и полностью внутреннее дело гномов, к данам никакого отношения не имеющее. Сколько столетий они ничего про них не знали — и жить это никому не мешало. Так с какой стати рассказывать именно сейчас? Какой с того толк? А вот вреда может быть очень много — лично для меня. Что-то подсказывало: хладнокровные данааэ, просчитав ситуацию, вполне могут счесть ее опасной и вообще запретить мне здесь появляться. А оно мне надо? Нет. Совсем даже нет. Очень уж милы моему сердцу стали эти ехидные ребята. А то от высокого общения только с данами можно и на стену полезть вскорости, так что неформальный стиль гномаэ для поддержания равновесия дикой человеческой психики оказался весьма кстати. Замечательно с этой точки зрения одни дополняли других. Поэтому возможность общения с обоими следовало тщательно беречь. И вообще, могут у людей быть свои тайны? Вот пусть себе и будут. А я не шпион, чтобы ими делиться.
И когда мы на следующее утро уезжали с Пикты, Тавель так и остался не в курсе того, что случилось накануне вечером. Гномаэ со своими окровавленными тряпками дальше входа в сид не пошли и с ним не встретились, а мое перевозбужденное состояние хисстэ списал, похоже, на действие меда, которого я перебрала — очень уж демонстративно повел своим аристократическим носиком. Оно и к лучшему, разубеждать его я не собиралась. Зато и врать не пришлось, а то были у меня серьезные сомнения, что с ним такое прокатит.
Больше того, стараясь казаться пьянее, чем есть, я слегка заигралась и, споткнувшись о порог, чуть не влетела в сид кубарем. Повезло, что хисстэ отреагировал мгновенно — влетела я в итоге прямо к нему в объятия. Помучившись пару секунд с попытками установить меня вертикально, он, в конце концов, пошел путем наименьшего сопротивления — просто подхватил на руки и понес в комнату. Подогретая алкоголем и адреналином, я ткнулась носом ему в шею и, кажется, даже позволила себе невесомо пройтись губами у него за ушком. По крайней мере, сгрузив меня на кровать и выпутав мои пальцы из своих волос, Тавель в некотором сомнении замер, но потом все же отошел к двери. И опять остановился. Уже там.
В этот момент мне достаточно было позвать, он этого ждал, я чувствовала. Но нет. Тогда бы это сразу перестало быть забавным и далеко вышло за рамки шутки, а такое не нужно ни мне, ни ему. Не те между нами связи, с самого начала были не те и "теми" уже не будут. Поэтому — нет. Тавель, потоптавшись на пороге, вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Но напрочь забыл о всех положенных ритуалом снах и их пожеланиях. От нервного возбуждения, не иначе. Так что заснула я улыбаясь — похоже, нашелся способ достать и этого дана. Но кто бы мог подумать, что подловить его получится именно на таком? Вот тебе и непробиваемый стальной. Завтра, конечно, пожалею, но сегодня было удивительно приятно лежать ощущая на губах его запах и вспоминая сильные, уверенные руки. И немножко давая волю воображению…
А утром, за завтраком, некая неловкость мимолетно, но отчетливо витала над столом. Причем не только я тщательно топила взгляд в тарелке, но и Тавель старался лишний раз не смотреть в мою сторону. Что опять же оказалось кстати — наше единогласное табу на разговоры о вчерашнем, тоже поспособствовало сохранению тайны гворсов. И единственной сенсацией, которую мы привезли с Пикты, осталось обретение гномаэ своего святилища.
