И только стряхнув с пальцев чары переноса голоса, позволила себе, наконец, улыбнуться. Многозначительно и зловеще. Кто молодец? Я молодец! Уделать данов в плане интриг мне до сегодняшнего дня еще не удавалось. Но лиха беда начало, как у нас говорят. И, по-моему, говорят неплохо!

— Ага, вот ты где! — Каисси неожиданно, чертиком из табакерки, выскочил из-за угла прямо на меня. И не успела я увернуться, как тут же была схвачена за шкирку. В буквальном смысле слова.

Занятный все-таки у меня статус. Только что стыдила главу гномьего Совета, потом, считай, рулила обсуждением данского, а сейчас трепыхаюсь как нашкодивший котенок в руках младшего тораи синих патрулей. Ну и ладно, так даже интереснее.

— Бегом на пост, — продолжал тем временем Каисси. — там нужно Итиэль сменить. У нее это ваше началось… женское…

— ПМС? — попыталась подсказать я. — В смысле, ежемесячное обострение вредности?

— Чего? — тораи явно растерялся, — но потом подумав и что-то сопоставив, наше женатое и опытное начальство сообразило. — Ах, вот ты о чем… Нет! Та хрень это у тебя, причем непрерывно! А Итиэль просто нужно срочно сменить. Ясно?

— Ясно, — спорить особо не хотелось, — но воротник-то отпусти. А то если я еще и тебя туда на буксире притащу, боюсь, Ити не оценит.

И дождавшись, когда тораи несколько смущенно разжал пальцы, понеслась к будке возле причала — спасать нашего следопыта. Сменять, в смысле.

Глава 29

С тоской в душе и на морде я сидела на посту охраны причала и думала. Вернее, пыталась. Мысли не шли. Ну, то есть вообще. Никакие. За широким, во всю стену окном, наполняя комнату мелкими холодными брызгами, барабанил дождь. Не занудный, серый, едва капающий, что может продолжаться целыми днями и от которого голова становится ватной, а настоящий безудержный весенний ливень, приносящий облегчение и ясность не только в мир, но и в мысли. Увы, не в мои. А хотелось озарения, хотелось ярких и небанальных идей — они мне сейчас были нужны. Очень.

Вессаэль, прежде чем уехать, опять завел шарманку про мой суириннен. Мол, на Лесном уже чуть ли не ставки принимают, кого же я им осчастливлю. И неважно, что мне это нахрен не надо, народ ждал праздника — им обещали. Сказали, что дикарку привезли сюда именно для этого.

Понять их было можно, но… Не хотелось. А хотелось устроить такое, чтобы они и думать об этом забыли. Раз и навсегда. Но увы, идей не было, и озарения тоже. Круг замкнулся.

Хотя кое-какие наметки были. Тщательно проштудировав… ээ… протокол мероприятия, я обнаружила в нем крайне интересную формулировку. Как бишь оно там?.. «В день Весеннего Поворота должно сделать выбор души и вручить свой дар тому, кто тебе дорог, назвав его другом своего сердца». Именно что другом! А у меня такие друзья… Вот я и хотела сделать им подарки. Всем! Тем более что сама себе это уже обещала — когда не получилось удивить их под Новый Год. Да, это противоречило, так сказать, духу намечавшегося события, но не противоречило букве. И, главное, стопроцентно отвлекло бы публику от планов пристроить меня куда-нибудь не туда и не за того. Вот только вообразить подарки, способные затмить эту их брачно-ритуальную подвеску не получалось. Идей не было. И озарения тоже. Круг замкнулся второй раз.

А ведь до поворота осталась всего неделя, следовало поторопиться. Но… идеи с озарениями категорически отказывались меня посещать. Замкнулся третий круг.

От мрачных мыслей меня отвлек Каисси. Распахнув дверь, он по-кошачьи отряхнулся от дождевых капель и прищурился:

— Киснешь? Заканчивай давай. Считай, что смену ты уже отсидела.

— Что так? — вяло поинтересовалась я, — До конца вроде еще далеко?

— Да тебя там гномаэ хотят. Так хотят, что уже сиды штурмом брать готовы. Так что придется тебе сходить, прикрыть нас собственной грудью.

И он плотоядно уставился на мои сиськи, плотно обтянутые тонкой кольчугой, как и положено в карауле. Разве что не облизнулся.

— К жене иди, она тебя покормит. — Я набросила плащ, пряча предмет обсуждения, и выскочила за дверь под отчетливый смешок в спину.

Перед входом в сиды мрачно маялся в карауле золотой, которого упекли сюда явно не просто так. Надо будет потом поспрашивать, чем же он так отличился. У него я и уточнила, кто меня разыскивал, услышав в ответ что-то про главного пенька. Ага, Балайет, значит. Похоже, нарыл-таки интересное в своих бесконечных священных писаниях. Тут же интересно стало и мне, потому я не останавливаясь рванула прямо к нему.

— Искал? — ввалилась я к нему в кабинет, спугнув молоденького подмастерья.

— Искал, — согласился мастер, отправляя парня восвояси и закрывая за ним дверь. На засов!

— Ого! — я сделала круглые глаза и начала предвкушать.

— Ты губы-то особо не раскатывай, — усмехнулся мастер, гася мой энтузиазм. — Может оно и неважно вовсе. Но вас, ушастых, касается напрямую. Поэтому хочу, чтобы ты послушала.

И он потянул к себе книгу, лежавшую на его знаменитом столе с бежевым сукном. Бережно открыл ее на заложенной странице и торжественно-размеренным голосом начал читать:

— В сто тридцать втором году после Великого Заклятья в мастерских Свидрина по приказу Совета данов были сработаны четыре венца, дабы уравнять в этом все кланы звезднорожденных. Сталь и топазы увенчают теперь железный клан, ибо скрещивается их венец мечами, с которых срываются искры голубой ярости. Изумруды и золото возложат на головы лесных владык, ибо весенним венком свивается их диадема, и листья клевера украшают ее. Сапфиры и серебро обретет морской народ, ибо темными волнами застыл их убор, истекая синими каплями. Светлое золото и хризолит ярким венком осияют чело владык клана солнца. Свидрин же, что явил миру сие чудо, с сего дня по благословению богов обретает звание Мастера из Мастеров…

А у меня, пока он читал, стояла перед глазами наша первая встреча с «мушкетерами». Как я смотрела на них тогда в норвежском Тронхейме и играла про себя в камни-оправы. Ассиль — сапфиры и серебро, Тавель — топазы и сталь, Суинни — хризолиты в золоте…

Ммать!

Такое не могло быть случайным совпадением! Просто не могло! Не бывает таких совпадений! Я мысленно примерила на них венцы, о которых читал мастер и тряхнула головой. Не сходится! Потом так же мысленно убрала Вессаэля, добавила Лавириэль и… Бинго! Сошлось идеально!

Балайет бережно и даже нежно закрыл книгу, щелкнув замком, и в полной тишине кабинета этот неожиданно громкий звук словно послужил для меня сигналом:

— Мастер, — спросила я шепотом, наклоняясь и заглядывая ему в глаза, — а слабо повторить?

И пока он беззвучно открывал рот, не в силах поверить в то, что сейчас услышал, развернулась, схватила со стеллажа шкатулку с подаренными мне камнями и грохнула ее на стол:

— Берешься за заказ, а? Сроку — неделя!

— Да ты что, девка, сдурела? — голос, наконец, вернулся к нему. — Какая неделя? Да тут на одни эскизы времени уйдет…

— Кому-то нужен был Великий Мастер? — добила я его. И добавила, увидев, что он снова лишился дара речи. — А эскизы с меня. Я прямо таки жо… даром чую, как оно должно быть. Вижу! Карандаш давай! И бумагу. Быстро, пока мне канал в астрал не перекрыло. Или в ноосферу… Или еще в какую хрень откуда мне сейчас информация прет…

А торопливо чиркая грифелем по бумаге и едва не прорывая в ней дыры, злорадно предвкушала: я все-таки устрою этим ушастым праздник! Ох и устрою! Тряхану так, что они не то что о моей, они и о своих свадьбах нахрен забудут! Лишь бы только гномаэ успели…

Оставив Балайету наброски, я тут же рысью понеслась к выходу на поверхность, собираясь рассказать обо всем Вессаэлю. Но на полпути сначала сбилась на шаг, а потом и вовсе остановилась. Потому что передумала. Во-первых, гномы все-таки могли не успеть, и тогда все эти грандиозные планы полетят крысам под хвост. А во-вторых… мне надоело! Надоело, что он вечно меня притормаживает. Достало! «Пока не время, еще не место»… По мне, так как раз самое время и место, чтобы развязаться, наконец, со всеми проблемами, которые он на меня навесил и начать уже жить собственную жизнь. Поэтому пусть будет сюрприз. Так даже лучше. Но вот кое-что другое сделать все-таки стоит. Отпуск! Нужно любыми путями выпросить его у кани тораи. Некогда мне сейчас причалы охранять! Не до того.