— А нельзя все же узнать, как зовут уважаемого лаэда? — издевки в слове «уважаемый» при этом не было, свое уважение стальной заработал честно.
— Дарэль, — едва уловимая пауза могла скрывать все что угодно, вплоть до смущения, хотя про последнее это я уже размечталась, конечно.
— Вот и хорошо, Дарэль, а то даже не знаешь, как к тебе обратиться…
И лихо развернувшись, тут же потрюхала в сторону форта — разыскивать отряд ээ… обеспечения прикрытия внешнего периметра — мой отряд, с этой минуты. И потрюхала быстро, потому как почуяла — хватит уже дразниться. Терпение данов отнюдь не беспредельно, в чем я не раз убеждалась на собственной шкуре, и когда оно кончается, результаты бывают крайне непредсказуемые. А ставить эксперименты на этом конкретно взятом стальном настроения не было. Что-то подсказывало — бегаю я для этого недостаточно быстро, а прыгаю недостаточно далеко. Нет, прибить меня, конечно, не прибьют, на такое я не рассчитывала, но показательно отшлепать могут за милую душу. Так что лучше уж было заняться делом. По крайней мере — безопаснее.
Глава 17
Всего фортов на Хрустальном было три — Южный, Западный и Прибрежный. Построенные примерно на равном расстоянии друг от друга, эти укрепления позволяли стационарным постам и мобильным патрулям полностью перекрывать подходы к морю, не давая оркэ ни малейшего шанса просочиться на другие острова, к чему те стремились с просто-таки маниакальным упорством. То плоты пытаются втихаря связать, то какое-то подобие лодчонок соорудят, то просто на огромный выворотень, дрейфующий вдоль берега пристроятся. А один раз даже на куэллу нацелились, рассчитывая, видно, захватить ее с налета. Интересно, вплавь-то хоть не пытались устроить интервенцию?
Так что работа у стальных была отнюдь не скучная — с этими ужасами вообще не заскучаешь. Выходы из их пещер, расположенные в глубине острова, контролировались еще более тщательно, чем побережье. Этим занималось охранение внутреннего заслона, и именно оно чаще всего сталкивалось с ними напрямую. Внешнее же охранение обычно просто патрулировало все возможные и невозможные подходы к воде, и боевых подвигов на их долю выпадало гораздо меньше. Что, как водится, являлось тщательно скрываемой причиной черной зависти и почти непримиримой вражды между этими двумя отрядами. Хотя определенная ротация происходила между ними постоянно — во внутренний заслон направляли за всяческие заслуги, во внешний ссылали за провинности. Накала страстям добавляло и то, что жили и те, и другие в промежутках между дежурствами практически рядом — в одном форте. Вот такая вот веселуха.
В общих чертах я это знала еще до того, как попала на Хрустальный, но теперь пришла пора убедиться во всем на собственной шкуре. С получением синего нарукавника «морского стража» мой статус в глазах тех, кто носил золотые цвета «лесных кошек», упал просто-таки ниже плинтуса. И понять мне это давали без всякого стеснения, при любом удобном и неудобном случае. Вот только не с моим терпением, увы, было сносить такое молча. И после пары особенно жарких перепалок, где дело едва не дошло до дуэли, Дарэль, уже не раз проклявший ту минуту, когда согласился взять меня в свой форт, почел за лучшее немедленно отправить нашу группу от греха подальше — в очередной дозор. Вернее, как раз во внеочередной, несколько поспешив относительно графика.
Но меня удивило другое. Четверо остальных хисстэ нашего патруля, которым свезло получить такого скандального связника, претензий за подобную досрочную прогулку ко мне не имели. Вроде бы. А, может, и их тоже достали? Или они оценили мое последнее выступление? Когда я подробно и красочно описала одному особо наглому «золотому» все, что я думаю о всяких там лесных кошках… котах… котятах… и где я их всех видала оптом, мелким оптом и совсем в розницу? Не пришиб меня тот герой лишь потому, что от этих самых подробностей и красок намертво застрял в когнитивном диссонансе. Но шанс, что еще пришибет, оставался — как только проморгается.
Кстати, странно, но стальные оказались куда менее холодными и чопорными в общении, чем даны из других кланов, хотя подсознательно я ожидала, что будет как раз наоборот. Может, так сказывалась постоянная и нешуточная близость смерти, перед лицом которой все эти протокольные заморочки не выглядели такими уж необходимыми? А гораздо важнее было успеть высказаться так, чтобы тебя действительно поняли? Не знаю, может быть, но факт остается фактом — чувства здесь демонстрировали охотнее и легче, слова, срывавшиеся с языка, были скорыми и острыми, а ощущала я себя тут почти как дома. И даже почти всерьез задумалась над тем, что стоило, пожалуй, поискать кандидата в мужья именно в этом клане. По крайней мере, с таким хоть со скуки не помрешь…
Размышлениями я занималась на ходу, привычно, как в старые добрые времена, пристроившись в середину патрульной группы, что прочесывала прибрежную полосу Южного. И привычно же разглядывая роскошную пепельную гриву шедшего впереди дана. Просто-таки чистое дежа-вю получилось. Занималась до тех пор, пока Итиэль, следопыт, скользившая чуть впереди, не подала условный знак замеченной опасности.
Ну вот оно и начинается, наконец!
Не знаю, дар это подсказывал или еще что, но с самого начала авантюры с поездкой на Хрустальный, была у меня стопроцентная уверенность, что и теперь без приключений не обойдется. Ну не оставит меня Судьба в покое, найдет и здесь дело для своих «гордиевых ножниц». И, похоже, я с этим окончательно смирилась. Куда ж деваться-то? Можно подумать, ножницы вообще хоть о чем-то спрашивают. А раз так, посмотрим, какие такие петли напутаются вокруг на этот раз. То есть терпеливо подождем, пока дана с почти говорящим именем Итиэль — Звездная Тень окончательно не разберется со следами. И не известит всех, что же ее там насторожило.
Но известила нас не она. Новости принес Каисси, обладатель той самой роскошной пепельной гривы, на которую я пялилась всю дорогу. А заодно к ней и звания массуэ тораи — младшего когтя, то есть непосредственного руководства нашей группы, потому как никаких других командиров кроме младших нам все равно не полагалось.
— Эти зассатые желтые коты опять напортачили там у себя в заслоне, а нам за ними чистить, — выдал он неожиданно темпераментно. — Минут десять назад здесь прошла стая зеленозадых.
— Много? — равнодушно поинтересовался Натэссиль, один из двух наших лучников. И как я подозревала, самый старший по возрасту среди нас, что не мешало ему питать искреннюю слабость к этому «оружию сосунков». Между прочим, взаимную. То, что выделывал лук в его руках было достойно легенд. Втихаря поговаривали, мол, раньше он служил во внутреннем заслоне, но оттуда его поперли за членовредительство в особо циничной форме во время поединка. Ага, на луках!
— Голов двадцать, — уже спокойнее отозвался тораи, и повернулся в мою сторону. — Инна, сигнал синей тревоги.
Я слегка удивилась, как можно в двух недлинных фразах растащить на эпитеты половину радуги, и приступила к исполнению.
Аккуратно, буквально на цыпочках, прошлась по струнам силы, отметив, что судя по их отзыву оркэ действительно где-то очень недалеко, и тренькнула коротенький сигнал тревоги. Синей, как и велели. То есть только для своих, «синих» патрулей. И правильно, чего ради давать всеобщую, белую тревогу, когда речь идет лишь о паре десятков этих тварей? По большому счету мы и сами могли справиться, но Каисси, видимо, просчитал это рискованным. Ну он начальство, ему видней.
Теперь, если все пойдет как обычно, группы, патрулирующие другие направления, немедленно начнут подтягиваться в нашу сторону, а оркэ… Оркэ пока ничего не заметят, потому как сигнал был короткий и осторожный. По крайней мере, очень хотелось на это надеяться.
— А где Итиэль? — к беседе присоединился Ситориэ, второй наш лучник и последний, пятый, из нас. Самый молодой, явно не старше Ассиля, только — только вступивший во второй круг. И по всеобщему мнению безнадежно влюбленный в нашу «тень», в следопыта то есть. А по мнению моему личному, не так уж и безнадежно. Какая-то не слишком понятная связь между ними все-таки намечалась. И довольно скоро.
