— Выбрал я в любом случае правильно, — признался он, прежде всего гложущему душу постыдному ощущению навсегда упущенной свободы.
Рейке кивнул, сунул руку под пиджак и кинул ему на колени сложенный вчетверо лист бумаги.
— На, это тебе. Компенсация.
Эрех некоторое время непонимающе таращился на странный подарок, потом развернул.
Мир перевернулся с ног на голову, а потом встал на место.
— Стоил ты, док, конечно, дорого, словно бриллиантовое колье, а не связка мослов. В жизни б не подумал, что можно столько запросить за тощее недоразумение вроде тебя.
Эрех смотрел на сыщика во все глаза, руки и губы у него дрожали. Выкупное свидетельство, сообщающее, что он, Эрех но-Тьен, отныне и присно — свободный целитель, жгло пальцы.
— Но… как? Это же…
Йон Рейке улыбнулся, как нормальный человек, но головы не повернул.
— На самом деле, мелкий, бюрократия бывает крайне полезна. Храмовое руководство еще не одобрило твой новый статус, поэтому сумма, что за тебя просили, оказалась пускай и неожиданно большой, но вполне посильной. Храмовники, конечно, еще могут возмутиться и, несомненно, возмутятся, только поздно локти кусать, сделка совершена. Ты теперь официально свободный святой. И, кстати, это тоже тебе. Но уже на твой выбор.
Еще один листок, на этот раз сложенный поперек и втрое.
— А это что? — с опаской спросил целитель.
— Патент судебного медика. Если захочешь продолжить.
Сыщик продолжал смотреть вдаль.
— Встретил тут братца Бо у фонтана, — добавил он. — У них уже и дело есть. Про кроликов в Королевской оранжерее. В связи с кроликами у меня предложение — если, конечно, тебе не надоели наши приключения. Тебя, разумеется, еще учить и учить, но это нормальная работа с хорошим заработком, с возможностью поступить в твой ненаглядный Университет. Как ты на это смотришь, э?
На что? Эрех заморгал. На ночные бдения, битые морды — его и чужие, чумные домики и банды, мертвые тела и револьверы? На преступный мир вокруг? Он вспомнил драку с бандой лаэстов, пропитанную кровью штору, человека на арене цирка с разнесенной на кусочки головой. Еще раз поглядел на патент.
— Только мне придется сказать мастеру Юхею, что я на него больше не работаю, — твердо ответил он. — И надо занести, наконец, эти персики для Пресветлой Наэмы, поблагодарить ее. За все.
