ЛУКАС (про себя). Знаю я какого злодея поймал он в свои сети. (Розе-Хосефе) К черту Гардунью! Открывай двери, старая, пока я их не вынес! Говорят тебе: это я, сеньор коррехидор - Эухенио де Суньига-и-Понсе де Леон, собственной персоной!
РОЗА-ХОСЕФА. А что случилось с вашим голосом, сеньор?
ЛУКАС. А что такое?
РОЗА-ХОСЕФА. Что-то я его не узнаю!..
ЛУКАС. Да как ты смеешь! Просто я слегка охрип. Когда гонялся за злодеями, то случайно в темноте угодил в ручей. На мне одежда до сих пор еще не высохла.
РОЗА-ХОСЕФА. А уж этого мне никак не узнать, мокрая ли на вас одежда. Да точно ли вы коррехидор?
ЛУКАС. Ты вглядись получше! Разве ты не узнаешь мой красный плащ, мой жезл - знак власти, мою знаменитую треуголку, мой горб, наконец!
РОЗА-ХОСЕФА. Сегодня такая ночь, что в темноте ничего не разгляжу!.. Подождите-ка лучше до утра. Скоро уже рассветет, а там и посмотрим.
ЛУКАС. Да ты окончательно сдурела, старая!.. Мне ждать всю ночь до утра под дверями собственного дома? Ну погоди, я доберусь до тебя... Ты у меня получишь!
РОЗА-ХОСЕФА. Ну хорошо! Подождите минутку, я сейчас спущусь. (Тихо, в комнату.)
Моя госпожа! Подойдите скорее сюда!
МЕРСЕДЕС. Что там случилось, кормилица?
РОЗА-ХОСЕФА. Посмотрите-ка, повнимательнее вниз, моя госпожа.
МЕРСЕДЕС. А, вернулся Эухенио! Что же ты не впускаешь его в дом?
РОЗА-ХОСЕФА. В том то и дело, что это вовсе не сеньор!
МЕРСЕДЕС. А кто же? Разве ты не узнаешь его красный плащ, его жезл, его треуголку? Да и внешне он похож на Эухенио.
ЛУКАС. Да что вы там все уснули, что ли? Открывайте немедленно!
РОЗА-ХОСЕФА. Вы слышите его голос? Разве это голос сеньора?
МЕРСЕДЕС. Нет, это не его голос! Странно! Кто же он?
РОЗА-ХОСЕФА. А вот кто: я думаю, что на этот раз Гардунья сказал правду, и ваш муж действительно отправился на поимку злодеев.
МЕРСЕДЕС. Какое счастье! Мой Эухенио мне верен!
РОЗА-ХОСЕФА. Но один из этих злодеев убил вашего мужа, надел на себя его одежду и сейчас стоит под нашими дверями.
МЕРСЕДЕС. Какой ужас! Что ему нужно от нас?
РОЗА-ХОСЕФА. Не знаю. Но обычно такие законченные преступники ни перед чем не останавливаются. Для них украсть или, не дай бог, прирезать кого-нибудь - раз плюнуть. Сейчас я разбужу слуг, объясню им все и пусть они сами откроют ему двери.
ЛУКАС. Открывайте!
Дверь дома открывается, из нее выскакивают слуги с дубинками и начинают бить Лукаса.
СЛУГИ. А, попался! Вор! Убийца! А еще выдает себя за коррехидора! В тюрьму! В тюрьму! Вор! Убийца!
Слуги хватают Лукаса и скручивают ему руки. На пороге дома появляются Мерседес и Роза-Хосефа.
МЕРСЕДЕС. Кто Вы такой? Говорите!
ЛУКАС. Что я сейчас скажу, лучше бы мне никогда не говорить. Сеньора, я не вор и не убийца!
МЕРСЕДЕС. А кто же вы, если на вас одежда моего супруга?
ЛУКАС. Я - несчастный и одураченный муж, а вор и убийца моей чести находится сейчас в моем доме, он лежит в постели с моей женой.
МЕРСЕДЕС. Как Вы смеете так говорить?
ЛУКАС. Смею, сеньора, потому что я видел их вместе своими собственными глазами.
СЛУГА. Так это Лукас с мельницы! Бедный дядюшка Лукас!
РОЗА-ХОСЕФА. Бедная сеньора!
МЕРСЕДЕС. Тише! А как вы сумели раздобыть одежду моего мужа?
ЛУКАС. О, для меня это не составило большого труда!.. Ведь, как известно, сеньора, когда мужчина ложится в постель с женщиной, то он, как правило, снимает с себя всю одежду.
МЕРСЕДЕС.А зачем же вы одели ее на себя и пришли в мой дом?
ЛУКАС. Признаюсь вам честно, сеньора, я хотел отомстить.
МЕРСЕДЕС. Отомстить? Но кому?
ЛУКАС. Вашему супругу - сеньору коррехидору.
МЕРСЕДЕС. Каким же образом?
ЛУКАС. Я под прикрытием ночи хотел в одежде коррехидора беспрепятственно проникнуть в ваш дом, чтобы пробраться в вашу спальню.
МЕРСЕДЕС. Но как бы вы смогли найти туда дорогу в чужом доме?
ЛУКАС. Господь Бог, обделив меня внешностью, наградил меня хорошей памятью, сеньора. А ведь не так давно я приходил в ваш дом, чтобы починить часы, которые стоят именно в вашей спальне.
МЕРСЕДЕС. Значит, вы хотели проникнуть в спальню? Зачем?
ЛУКАС. Неужели вы до сих пор ничего не поняли? Зачем мужчина приходит ночью к молодой и красивой женщине? За тем же, за чем ваш супруг пришел этой ночью к моей жене!
МЕРСЕДЕС. Вы думаете, что я не смогла бы вас отличить от своего мужа?
ЛУКАС. Вряд ли, сеньора. Ведь если бы я не промолвил ни слова, то темнота этой ночи пошла бы мне только на пользу. Внешне-то, на ощупь, мы очень похожи с вашим мужем, разве не так?
МЕРСЕДЕС. Замолчите! Я не желаю этого слышать! Значит, у вас в голове были самые гнусные намерения?
РОЗА-ХОСЕФА. Царица небесная! Вы только подумайте, каков наглец! Приходить с такими намерениями к моей госпоже... Да я за нее бесстыжие глаза твои выцарапаю!..
МЕРСЕДЕС. Подожди, Роза-Хосефа, не торопись. Ведь вся эта ситуация произошла, только потому, что сеньор коррехидор вел себя недостойно.
ЛУКАС. Не то слово!.. Прошу простить меня, сеньора, но я был просто вне себя от ревности. Моя Фраскита! Как она могла изменять мне!.. И с кем?
МЕРСЕДЕС. С моим недостойным супругом, дядюшка Лукас. Мы с вами оказались в одинаковом положении. Я - обманутая жена, вы - одураченный муж. И хоть у вас были бесчестные намерения, дядюшка Лукас; хотя я никогда не прощу вам этой наглости, все-таки пусть ваша жена и мой муж некоторое время думают, что попались в собственные сети и что вы с помощью этого переодевания отплатили им той же монетой. Этот обман будет нашей лучшей местью. А когда понадобится, мы его раскроем. Сейчас же отправляйтесь на половину коррехидора и ждите. Когда будет нужно, я вас позову.
Все уходят в дом. Тишина. Слышатся крики ночных сторожей: "Пресвятая богородица, спаси нас! Половина первого, все спокойно!". К дверям дома подходят Фраскита, коррехидор и Гардунья. Гардунья несколько раз ударяет молотком в дверь. Тишина.
ГАРДУНЬЯ. Скверно, сеньор!
ЭУХЕНИО. Завтра же я тебя повешу, Гардунья!
Гардунья с силой начинает колотить в дверь.
ГАРДУНЬЯ. Откройте!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Кто там?
ГАРДУНЬЯ. Это голос кормилицы...
ЭУХЕНИО. Я! Откройте!
РОЗА-ХОСЕФА (показавшись в окне наверху). А кто это я?
ЭУХЕНИО. Разве ты меня не узнаешь? Это я, хозяин!.. Коррехидор!..
РОЗА-ХОСЕФА. Идите себе с богом! Мой хозяин целый час как воротился и лег почивать. Ложитесь и вы. Проспитесь, хмель-то, глядишь, и выйдет вон из головы.
ЭУХЕНИО. Мамка! Ты разве не слышишь, что я приказываю тебе отворить? Ты разве не слышишь, что это я? Хочешь, чтоб и тебя повесили?
РОЗА-ХОСЕФА. Да что ж это такое?.. Кто это так буянит?
ЭУХЕНИО. Это я, коррехидор!
РОЗА-ХОСЕФА. Полно молоть вздор! Я же сказала, что еще двенадцати не было, а уж сеньор коррехидор воротился домой... Я своими собственными глазами видела, как он заперся на половине у госпожи!
ФРАСКИТА. Лукас! Лукас! И ты мог усомниться во мне! И ты мог обнимать другую! Ах, горю нашему помочь нельзя!
ЭУХЕНИО. Именем короля! Приказываю открыть дверь.
РОЗА-ХОСЕФА. Шутки вы со мной шутите, что ли?.. Ладно, обождите!.. Сейчас я вам покажу!..
Двери распахиваются и из дома выскакивает толпа слуг, вооруженных палками.
СЛУГИ. А ну-ка! Где он - тот, кто выдает себя за коррехидора? Где этот буян? Где этот пьяница?
Они набрасываются на коррехидора.
ЭУХЕНИО. Гардунья! На помощь! Я коррехидор!
СЛУГИ. Да ведь это и впрямь коррехидор! Коррехидор!
ЭУХЕНИО. Всех в тюрьму!
СЛУГИ. Сеньор... Простите, ваша милость, что мы с вами так обошлись! Но как узнать вашу милость в таком простом одеянии?
ЭУХЕНИО. Всех на виселицу!
На балконе дома появляется жена коррехидора Мерседес.
МЕРСЕДЕС. Что здесь за шум?
СЛУГИ. Госпожа!
ЭУХЕНИО. Моя жена!
