- Но это значит, - произносим мы одновременно и снова наши взгляды встречаются. Не сон? Всё правда и Хината тоже это помнит? Выходит…
- Я…
- Я…
Мы начинаем одновременно, но никто не продолжает, мы молчим, и только смотрим друг на друга, я всё ещё сжимаю её варежку. Знаю, что Хината сама сказала мне, как важно другим людям знать о наших чувствах, но очевидно, что я не в состоянии этого произнести, поэтому просто сделаю, как умею. С остальным разберусь потом.
Я больше не даю себе времени задуматься над чем бы то ни было, и просто впиваюсь в её губы. Она замирает на мгновение, короткое, но тянущееся кажется целую вечность, а потом отвечает на мой поцелуй, со всем жаром, на какой способна. Нас засыпают пушистые хлопья снега, обдувает кусачий ветер, но я чувствую только тепло её губ и наше общее сердцебиение. С этого момента я планирую всё делить с ней.
- Я люблю тебя, - говорит Хината, когда мы прерываем поцелуй.
- А, я люблю тебя, - отвечаю я ей, наконец.
- У меня есть для тебя кое-что, - продолжает Хината, краснее и достаёт из-за пазухи пухлый свёрток в подарочной упаковки. – Это мелочь, конечно, но я сама связала.
Мне жаль рвать упаковку, у Хинаты она такая идеальная, но хочется увидеть, что там внутри. Это длинный красный шарф, в цвет её варежек. От него пахнет Хинатой, домом и любовью, да, да, именно так, если у любви есть запах, то вот он – цитрусы и домашнее печенье, сосновые ветки и Хината.
Она сама обматывает его вокруг моей шеи, думаю, нам обоим это напоминает уже пережитые совместные моменты из сна, который оказался правдой, как бы невероятно это ни было. Я говорю, что у меня тоже есть для неё подарок. Хорошо, что не поленился взять рюкзак и сложить туда шкатулку. Она бережно держит увесистый свёрток в руках, гладит блестящую упаковочную бумагу.
- Подсолнухи, - она говорит это таким тихим шёпотом, что за воем ветра мне кажется это лишь моей фантазией, но она повторяет снова, громче и смотря прямо на меня. – Я подсмотрела, извини, - со всей горячностью извиняется Хината, - когда была в твоей комнате, там было моё имя и я не удержалась.
- Ничего, - останавливаю я её, - я рад, что она наконец у тебя, а остальное не важно. Я люблю тебя, Хината.
- Я люблю тебя, Наруто, - улыбаясь и прижимая к груди мой подарок, отвечает Хината, - но всё же, - слегка морща носик, продолжает она, - давай не будем устраивать что-то такое же дикое на следующий год. Я люблю тихие домашние вечера.
Приходится пообещать, что в следующий раз всё будет тихо и по-домашнему, да я готов ей хоть Луну с неба пообещать, весь мир, что угодно, лишь бы снова и снова слышать, как она строит планы на будущее, которое хочет провести со мной.
Мы целуемся под первые лучи восхода нового дня. Первого дня нашей долгой и счастливой жизни…
Где-то в другом месте
Курама ещё раз заглянул в шар и улыбнулся. Идиот идиотом, но девушку заполучил, молодец. Лис покрутил в руках даруму с именем Наруто и ловко пририсовал ей второй зрачок. Маленькая копия его самого кажется улыбнулась, Курама ответил тем же и поставил куклу к сотням таких же.
- Вот вечно всё этим людишкам приходится разжёвывать, - недовольно покачал головой древний лис, закрывая дверь, ведущую в маленький подвальчик, где на полках ютились дарумы-лисята без зрачков. – До следующего года, мои дорогие…
