***

- «…надеюсь, что эта статья поможет вам, дорогие девушки, не опозориться при первом знакомстве с матерью вашего избранника, заполучив на лоб гигантскую красную надпись «отклонить». Это не значит, что мы призываем вас перестать быть собой, однако, всем нам приходится делать нелёгкий выбор, так спросите себя, чего вы хотите, на самом деле? Стоит ли один вечер, когда вы не будете курить или ругаться, когда скроите татуировки на теле и снимите пирсинг, того, чтобы из-за этого отказываться от любви всей жизни? Для нас ответ очевиден, остальное за вами. И, напоследок, ещё один крошечный совет. Если вышло так, что парень вашей мечты привёл в дом одну из «таких» девушек, не ждите, пока судьба сама вас найдёт, а берите дело в свои руки. Поверьте, после забракованной девушки и материнского страха, что на семейных фото всё время будет присутствовать та, у кого лицо напоминает раскраску ребёнка, она примет вас с распростёртыми объятиями», - дочитала Цунаде и остановилась перед большим панорамным окном конференц-зала, разглядывая что-то в открывающемся виде на город.

Было очередное производственное совещание и Сакура представила на суд общественности свою статью. Ещё никогда она не писала их так быстро, буквально за несколько часов, и даже спать легла не так поздно, как думала. Другое дело, что от возбуждения так и не смогла уснуть, только после, как трижды довела себя до оргазма душем. Теперь же сидела перед грозной начальницей, тряслась, как маленькое деревце на ветру, подавляя желание снова начать грызть ногти.

- Это, - начала Цунаде. Все заткнулись, даже дышать перестали. «Бьякуго» был её царством, поэтому ни у кого не было своего мнения, пока Сенджу не выскажется, как именно они должны думать. Смахивает на тоталитаризм? О, да, вот только революцию никто устраивать не собирается, ибо никто не обладает такими знаниями, таким весом в мире моды, и всего, что ей сопутствует, а также, в узкоспециальной журналистике для женщин, как Цунаде Сенджу. А, пока не родился кто-то лучше неё, как эту женщину можно сместить? Блондинка, идеальная во всех отношениях, отвернулась от окна, бросила статью Сакуры на стол, упёрла руки в бока, от чего её выдающаяся грудь всколыхнулась. – Гениально, - по буквам произнесла леди-босс. Харуно показалось, что она ослышалась, но Сенджу уже улыбалась, сканируя её своими карамельными глазами с идеальной подводкой.

Остальные девушки и Дейдара, занимающий нишу обязательного, в таких изданиях, сотрудника-гея, тоже начали наперебой хвалить работу Сакуры, раз уж начальница дала добро. Даже Ино была вынуждена признать, что удивлена тому, как вышло здорово, хотя ей, очень глубоко в душе, хотелось, чтобы подружка провалилась. Никогда не бывает лишним сбить лишнюю спесь, а Харуно, в последнее время, растянувшееся на годы, получала буквально всё, что хотела.

- Продолжай в том же духе, - напоследок сказала Цунаде, отпуская сотрудников вернуться к работе. Сакура читала её слова между строк, чётко слыша, что Сенджу имеет ввиду «будешь каждый месяц выдавать что-то такое же гениальное и я назову тебя своей ученицей, преемницей».

- Непременно, - уверенно выдала Сакура, удаляясь, с гордым видом. Повизжать и попрыгать на месте, она себе позволила только за дверью личного кабинета. – Охренеть, - любовно разглядывая свои собственные слова, произнесла Сакура, всё ещё не веря, что у неё вышло. До следующего месяца она спасена, как и её репутация. Розоволосая всегда учила себя держать спину прямо, не позволять кому-то что-то ей диктовать, но порой её задевало мнение Наруто о том, чем она занимается. Разумеется, он не говорил ничего прямо, возможно, она просто всё это придумала, но блондин считал настоящей журналистикой только ту, за которую можно разжиться пресловутым пятигранником с изображением Джозефа Пулитцера, и прочими подобными наградами. Словом, ту, которой он сам занимался, политика, мировые проблемы, что такое выбор идеальной туши в сравнении с таким? Пшик.

Но, сегодня она не чувствовала себя простым пшиком, пустым местом, тупоголовой девчонкой, помешанной на том, чтобы цвета в одежде сочетались между собой, а на столе всегда были нож и вилка. Её слова имели вес, эта статья не была пустой болтовнёй, и Сакура не сомневалась, что поможет сотням женщин пережить то, к чему сама до сих пор оказалась не готова. Хотя признавалась, без стыда за подобные мысли, что принадлежала к числу практически идеальных девушек для сыновей любой мамаши.

- Не-то, что вы все, - вздохнула розоволосая, снова перечитывая свою идеальную статью, пока не дошла до номера три в своём списке. Слова Хинаты так на неё повлияли, что не думать о барменше, пока писала про тех, кому есть что спрятать от будущей свекрови, просто не вышло. Образ брюнетки идеально подошёл на эту позицию. А, Сакура всё читала и читала, то что выучила уже наизусть, собственные слова, которые пытались ей на что-то намекнуть, но вот на что? – После…с распростёртыми объятиями…после, - бубнила себе под нос Харуно. – После…после. Вот же сучий стыд, - проорала девушка, да так громко, что весь этаж расслышал. – После! Ну, конечно, - бросила своей ассистентке, которой Цунаде её снабдила, что её не будет до конца дня и поспешила в бар со странным названием. Решение её проблемы само приплыло в руки, а она и не заметила.

***

- Не, я конечно подозревала, что все девчонки, у кого туфли на такой шпильке, сумасшедшие, но не думала, что настолько, - ответила Хината, отмечая, что Стинг и «Полис» абсолютно правы, «слишком много информации проходит через мой мозг, слишком много информации сводит меня с ума».

- Ты просто подумай, - начала Сакура, практически укладываясь на стойку. Хината была терпеливой с этой Барби, разве нет? Но, заявляться к ней в бар и предлагать такое, это уже слишком, никто бы не выдержал.

- Подумать? – громко и чётко, переспросила брюнетка, швыряя одноразовое полотенце, которым спокойно вытирала стаканы, пока это модное чудо не залетело сюда, разгоняя тишину и мешая наслаждаться музыкой. Утаката, судя по злобному взгляду, разделял мнение своей верной барменши. – О, чём, мать твою, я должна тут подумать? Что вообще твориться в твоей башке? Думаешь, раз у меня татуировки и пара грёбанных гвоздиков в теле, так я автоматически должна ширяться и раздвигать ноги перед парнями на байках? Считаешь, ого, она решилась на такое, значит решиться на любую херню, которую я ей подкину? Так вот, нихера подобного, ясно?

- Хи-хината…

- Не надо мне тут хинаткать, - злобно прищурившись, прошипела брюнетка. – Да, что с тобой не так? Ты себя вообще слышала? Эй, Хината, я тут подумала, а почему бы тебе не притвориться невестой моего жениха, предстать перед его злобной мамашей, чтобы она тебя изгнала из его жизни, как ведьму какую, с факелами и прочей херотенью, а потом появлюсь я, и как Барби в сияющих доспехах, спасу его семейку уёбищных пуритан от необходимости иметь с тобой дело, с радостью, и слезами невинности на глазах, облачаясь в белое платье. Я ничего не упустила?

- У-упустила, - пискнула Сакура, теряясь под этим суровым взглядом светящихся серых глаз.

- Что же, интересно?

- То, что я, - Харуно старалась соображать быстрее, пока Хината не вышла из-за стойки, спасающей её идеальный носик от перелома, чтобы вышвырнуть розоволосую выскочку из её бара. – Что, я-а-а, тебе заплачу? – мысль сформировалась очень размыто, но в памяти откопались подробности того, что Хината желает приобрести это место, а значит логично предположить, что деньги ей не помешают. И, какое совпадение, что Сакура располагает достаточными средствами, чтобы ввязаться в такую авантюру. – Я тебе заплачу, - уже увереннее, сказала Харуно. – Сколько тебе не хватает на бар? Я заплачу.

- Что? – Хинате показалось, что она ослышалась, но нет, Твигги повторила это слишком много раз, чтобы сомневаться. Брюнетка ожидала, что вот сейчас её накроет реальный гнев, который выльется в нанесение тяжких телесных повреждений…но, гнев не шёл. Мозг думал в совершенно противоположном направлении, заставляя глаза осматривать бар, который Хината пообещала сохранить. И, ты только глянь, способ сделать это, приплыл в руки сам. Для этого нужно сделать сущую малость. – Ну, ебать-копать, - обречённо произнесла Хината. Сакура начала улыбаться, она услышала всё, что ей было нужно, откровенное, неоспоримое «ДА». А, брюнетку добил её собственный бар, которому она была так преданна все эти годы, когда заиграл Баррет Стронг, уверяя всех, что Хината хочет только денег. Только денег.