- Д-дети, - успевает сказать Кушина, прежде чем снова стискивает сына в крепких объятиях, вышибая остатки воздуха.

- Какие ещё дети?

- Думаю, - выходит вперёд Темари, - я должна кое-что рассказать, - все смотрят на блондинку, она тушуется, жалея, что привлекла всеобщее внимание, не очень приятно, но прежде чем она успевает испугаться, рука Шикамару ложится на её плечо, поддерживая. Темари улыбается ему, она никогда не забывала, почему выбрала его. – Кушина, - уверенно говорит Нара, - Хината решила уехать ещё до этого и использовала вас, как предлог, и про детей она наврала. Сама мне сказала, и попросила помочь. Не знаю, что случилось, но это случилось ещё утром, судя по всему.

- Значит она, - снова приходя в себя, да так резко, что окружающие забеспокоились о душевном состоянии хозяйки дома. Но, Кушина уже во всю улыбалась, показывая, что кое-чего сын от неё получил. – Соврала? То есть, когда она станет женой моего пусечки, то внуки у меня всё же появятся?

- М-а-а-а-а-м, - стонет Наруто, - такой момент испортила.

- Давай-ка не умничай мне тут, а верни свою женщину, - пихая сына в спину, заявляет Кушина. Дорогу им перегораживает Шикамару. – А?

- Ты можешь меня не слушать, но, думаю тебе не следует этого делать, - все, кроме его жены, которая в нём никогда не сомневается, удивлённо открывают рты. Что не удивляет Шикамару, громче всех кричат Сакура и Кушина. Нара тяжело вздыхает и ждёт, когда друг будет готов его выслушать.

- Подождите, - кричит Минато, уставший от переизбытка гостей в доме и крикливых женщин с перепадами настроения, - пусть Шикамару скажет.

- Спасибо, - благодарит Нара, треплет свои тёмные волосы, собранные в высокий хвост. – Прямо сейчас, у тебя есть два пути, - он мысленно возвращается в прошлое, когда не знал, как доказать Темари, что она любовь всей его жизни, - броситься за ней и разрушить всё ещё сильнее, ведь она не станет тебя слушать. Сейчас, Хината всё для себя решила и любые твои слова пройдут мимо. Или, дать ей время.

- Время меня забыть? – спрашивает Наруто, в котором играют гены Кушины, готовые броситься к Хинате.

- Время понять, что ты не можешь уйти из её жизни вот так просто, что она всё ещё думает о тебе, что скучает. Она никогда не поверит, что влюбилась в тебя так быстро, если не поймёт этого сама. Но, решать, конечно, тебе, - Шикамару освобождает дорогу, обнимает жену, и целует в макушку сына. Наруто смотрит на то, что теперь есть у его друга. У друга, который всегда умел ждать.

***

Хината всё ещё сжимает руль, костяшки побелели, но она не может его отпустить, не может заставить себя выйти из машины. Если так сделать, значит всё станет реальностью, а пока это лишь иллюзия, и слова «Аэросмит» ничего не значат. «Каждый в этой жизни платит по счетам», уверяют они, и Хината усмехается, не понимая, как вышло, что она столько задолжала. «Никто не знает здесь о том, кто мы и куда идём, пойми, у всех свои грехи». Она знает, что предала саму себя ради того, чтобы отдать парня, которому на неё плевать, другой. Не такой уж большой грех?

«Ты должен потерять, чтоб понять, как найти».

Больше ей не выдержать, Хината вырубает радио, в ушах звенит тишина. Она пытается заставить себя плакать, чтобы стало легче, чтобы этот проклятый узел, застрявший в области сердца, хоть немного ослаб. Но, ничего. Ни одной слезинки. Она только злится на себя, понимая, что не заслужила быть оплаканной.

В баре почти никого, только Утаката по-прежнему на своём месте, что не может ни радовать. Устойчивость, привычность, то, что ей нужно, то, что вытащило её из тьмы в прошлый раз, когда она ошиблась, и оказалась недостойной. Наверное, это всё её вина, следует держаться своих, не зря же столько рисунков украшает её тело, это должны быть знаки, для тех, кто считает, что может её потянуть – не стоит, а для тех, кто понимает, что можно рискнуть. Видимо, в этом что-то есть, подобное ищет подобное, как сказал бы Шино, или кто-то из его мёртвых, или очень мёртвых, товарищей-философов.

Парни в зале, что-то оживлённо обсуждают, но как по команде, оборачиваются, удивлённые, что в такую рань явился кто-то кроме Утакаты. Они готовы улыбаться, радоваться её возвращению, но её глаза пусты и улыбки на лицах парней умирают до того, как получили жизнь.

- Проблем не было? – спрашивает Хината. Ребята переглядываются, советуясь, сразу всё у неё узнать, или тоже притвориться, что ничего не случилось.

- Нет, - тянет Киба, - юрист прислал вчера документы, но мы решили пока тебя не дёргать, всё равно ведь…ну, оставалась пара дней, так что…так.

- Нужна только твоя подпись и всё станет официально, - добавляет Шино, снимая тёмные очки, знает, что так она не станет юлить, притворяться, что всё хорошо. Он практически ненавидит это слово. Киба уходит в кабинет и возвращается с пачкой листов, пока Хината и Шино играют в гляделки, разделённые барной стойкой. Хьюга отводит взгляд первая, всем своим видом показывая, что это из-за бумаг. Практически вырывает их из рук Кибы, тянется через стойку, где всегда есть завалявшаяся ручка. Ставит три свои подписи под тремя автографами друзей.

- Официально, - говорит Хината, - он теперь наш, - лучший день в жизни? Да, так и планировалось. Кто же знал, что этот старый бар окажется не главной мечтой в её жизни. Брюнетка такой подставы не ждала, она усмехается, до боли сжимая пальцами переносицу, но дома, рядом с друзьями, сложно быть сильной. Слёзы капают на старый деревянный пол, по которому ходили настоящие легенды.

Одна пара рук обнимает её, прижимая к своей груди, вторая обнимает сзади, и Шино сам прижимается к её спине. Она плачет навзрыд, ноги не держат, подкашиваются, хорошо, что держат друзья. В их руках она в безопасности, они и это место, залечат все раны, и пусть шрам от последней едва ли так быстро затянется, она научится с ним жить.

***

- Серьёзно? То есть, даже не войдёшь со мной, чтобы поддержать? – возмущается Хината. Киба только закрывается, сложив руки на груди и отворачивается, как маленький.

- Зачем? За ручку что ли тебя подержать? – бубнит он. Хината закатывает глаза и многозначительно смотрит на Шино, что означает – вразуми его, философ, это уже не смешно.

- Нельзя бегать от неё вечно, - пытается Шино, но как-то вяло, итак знает, что это не сработает, только нервы потратит. – Да, у вас не вышло, но это было давно, пора перевернуть страницу и всё такое. «Все мы весьма приятны и дружелюбны, но у каждого есть чудовищная сторона, не так ли?». Ты столкнулся с её такой стороной, это нормально.

- Нормально? – взвивается Киба и тыкает себя в шею, как обычно. Шино и Хината успевают только переглянуться. – Я набил грёбанную кошку!

- Да, мы знаем, что ты набил грёбанную кошку, - говорит Хината, - ты не устаёшь нам об этом напоминать. Так и что теперь? Это мешает тебе пойти с нами?

- Да.

- Каким это образом?

- Таким, что я набил грёбанную кошку, но у нас ничего не было.

- А, чего ты ждал? – возмущается Хината.

- Я. Набил. Грёбаную. Кошку. Я, - тычет себя в грудь Киба.

- Круто, - взмахивая руками от безысходности, отвечает Хината, - а, на свидание ты её приглашал?

- Чего?

- Того, блядь, ну, набил ты грёбанную кошку и что? От этого она должна была сразу броситься к твоим ногам? Да, признаю, это был жест, красивый жест, но давай на чистоту, кроме этого ты больше ничего не сделал, не пришёл и не сказал, эй, Тамаки, ты мне нравишься, ебать-копать, давай сходим поужинать, - к концу тирады, Хината практически кричит на непутёвого друга. – Ай, да что тебе говорить, пошли Шино, пусть этот щенок и дальше тут скулит, поджав хвост.

- Прости, дружище, но ты знаешь, что она права, - сложив ладошки в молящем жесте, говорит Шино, и заходит в салон следом за подругой.

Помещение не большое, пахнет чернилами, всюду эскизы и фотки довольных клиентов. Дверь за Шино хлопает, привлекая внимание молодой девушки, её длинные волосы собраны в неряшливый хвост, кончики выкрашены в ярко-красный. На её теле тут и там набиты кошки, одна, точная копия грёбанной кошки Кибы, видна через глубокий вырез белой майки.