Вероника от неожиданности замерла возле своего стула. Вот тебе и доброе утро. Видно, Синтию, да и всю семейку, её танец задел не на шутку.

– Скажи ей, мама! – продолжила она капризным голосом.

– Вероника, тебе совсем не стыдно? – начала как всегда истерично тётушка. – Это был очень важный день рождения, двадцать один год, совершеннолетие. Вступление во взрослую жизнь. Синтия и Гордон целый месяц готовили свой танец, а ты!

– Это была не моя идея, – начала по привычке оправдываться Вероника, – мистер Хейл спросил, умею ли я танцевать танго и затем пригласил меня, вот и всё. В чём моя вина?

– А почему это он ТЕБЯ пригласил? – капризным тоном спросила Синтия.

– Да откуда я знаю. Наверное, потому, что больше ни с кем не был знаком. Он ведь половину вечера проторчал в кабинете дяди Генри.

– Если спонтанный танец моей дочери оказался лучше, чем танец Синтии, проблема явно не в ней. Вряд ли она тайно тренировалась месяц с этим молодым человеком, чтобы испортить вечер кузине, – заметила мама.

– Лучше танцевать надо было, – ехидно заметил Мик.

– Что? Да ты вообще помалкивай, малявка, – заорала Синтия, а тётя продолжила:

– Хелен, ты вечно защищаешь своих детей, что бы они ни вытворяли.

– Удивительно, правда? – усмехнулась мама.

– Лучше бы ты занялась их воспитанием, – властно сказала бабушка.

А тётя тем временем докопались до дяди Генри:

– Этот молодой человек всегда выкидывает на приёмах такие фортели?

– Нет, наоборот, он обычно настоящий сухарь, в голове только работа, в общем, карьерист, который с удовольствием пойдёт по головам. Он думает, что самый умный и не забывает показывать при случае своё превосходство окружающим, а за его вежливостью прячется волчий оскал, он просто…

– Хватит его оскорблять! – рявкнула Вероника и, швырнув салфетку, выскочила из-за стола.

Завтрак не задался, поэтому мисс Харисон решила проветриться и, выйдя на улицу, сразу же позвонила Ханне и Хетти и пригласила их в кафе. Пока шла до места встречи с подругами, слегка остыла, и задала себе вопрос: «Почему я так взорвалась из-за слов дяди Генри? Почему это так меня задело?» Дядя уж всяко лучше знал Гарольда Хейла и, возможно, говорил о нём правду. Да Веронике и самой очевидно, что тот не ангел. Но…

В общем, девушка и сама не могла объяснить себе своё поведение и решила это пока с подругами не обсуждать.

Гарольд зашёл в кабинет к дяде Ричи, тот позвал его с целью обсудить кое-что важное. Но, увидев дядино улыбающееся лицо, молодой человек догадался, о какой такой важности тот собрался поговорить. И не ошибся.

– Ох и отжёг ты вчера, племянничек, – засмеялся дядя, его физиономия сияла ярче, чем начищенный до блеска мамочкин медный светильник. – Удивил! Вот уж от кого не ожидал эпатажа, так это от тебя.

Гарольд был его любимым племянником, Ричи хорошо его знал и несомненно гордился. И молодой человек отвечал дяде тем же. Тот с детства говорил Гарольду, что парень, обладающий незаурядным умом, далеко пойдет, и молодой человек, не раздумывая, пошел по его стопам. Теперь у них получилась неплохая коалиция, против которой мало кто мог устоять. Единственное, что беспокоило Ричи, это равнодушие племянника к женскому полу. Сам-то дядюшка был весьма охоч до любовных приключений, а уж молодому парню сам бог велел скакать по койкам с девицами, но тот больше интересовался работой и в общении с дамами был вежлив, но сух. А тут такое событие, как же!

– Ну, что это было, Гарри? – молодой человек поморщился от не нравящегося ему обращения, а добрый дядюшка от избытка эмоций так хлопнул его по спине, что едва не вышиб дух. – Неужели ты решил приударить за племянницей нашего дорогого и бесконечно уважаемого лорда Латимера? Она хороша, ничего не скажешь, у моего любимого племянника всё-таки есть вкус. Ну признавайся, понравилась или решил проверить, правдиво ли высказывание мисс Харисон о её ногах, которые обе левые? Видел бы ты лица лорда и его жёнушки, – дядя подмигнул Гарольду и оглушительно расхохотался.

– Да всё я видел, – усмехнулся молодой человек.

Гарольд и сам не знал, что это было, он не мог объяснить рационально свой вчерашний поступок. Весь вечер и полночи он мог думать только о Веронике, его душу раздирали на сотни кусков непонятные, доселе не испытываемые им ощущения. Если бы Гарольд не посвящал всё своё время сначала учёбе, а потом работе, решив закрыть душу от всех нормальных человеческих слабостей, возможно он бы знал, что всё то, что с ним сейчас происходит есть признак зарождающегося чувства, которое люди называют любовью. Но Гарольд такими вещами не заморачивался и от любовной лихорадки ни разу не страдал. Все его отношения с девушками были основаны на чётком и бесстрастном расчёте.

А дядюшку распирало. Вчера ему пришлось уйти раньше, и возвращались с праздника они с Гарольдом не вместе, так что обсудить событие сразу он не мог. То-то дёрнул племянника, не успел тот переступить порог учреждения. В общем, дядя ждал ответа, а племянник не знал, что сказать.

От необходимости отвечать его спас телефонный звонок. Гарольд достал телефон и перед тем, как ответить, взглянул на дисплей. Арти, ну конечно, кто бы сомневался.

***

После встречи с Ханной и Хэтти Вероника договорилась встретиться с Хлоей, третьей своей подругой. Хлоя была художницей и рисовала, по мнению Вероники, замечательные пейзажи. Поэтому девушка попросила подругу за умеренную плату написать картину с изображением маминого любимого парка к дню её рождения. Сегодня утром Вероника должна была забрать картину до отъезда подруги, та собиралась на неделю к родным в Шотландию.

С Хлоей она познакомилась два года назад. Просто гуляла в парке и увидела девушку с мольбертом. Набросок картины ей очень понравился, и Вероника решила подойти и выразить восхищение талантом незнакомой художницы. Обычно она была достаточно сдержана и не лезла к незнакомым людям со своими эмоциями, но в тот день сама судьба видимо толкала мисс Харисон в спину. Подошла, высказала своё восхищение довольно бурной тирадой, и у них завязался разговор. Хлоя чрезвычайно понравилась Веронике и внешне, и манерой общения. Она была высокой, худой, с изящными запястьями и длинными пальцами, перепачканными в красках. Иссиня-чёрные волосы, подстриженные под чёткое геометрическое каре и голубые как небо в ясный весенний день глаза, чудесное сочетание. В голосе Хлои порой слышались стальные нотки. Говорила художница всегда чётко, чеканя слова, порой могла выразиться достаточно резко, без присущей богеме жеманности и лености в голосе. Веронике буквально спустя час стало казаться, что они знакомы несколько лет. Видимо Хлое тоже так показалось, ведь именно от художницы поступило предложение продолжить общение. С тех пор они довольно часто общались, Вероника даже познакомила Хлою со своими двумя подругами. Ханна и Хетти сначала отнеслись к Хлое настороженно, но затем приняли её в их тесный круг.

Хлоя жила в неблагополучном районе, снимала там недорого небольшую квартирку, что служила ей и домом, и студией. Семья художницы была совсем небогатой, к тому же учёба, к которой Хлоя относилась очень серьёзно, отнимала достаточно большое количество времени, так что с постоянной работой было напряжённо, а подработки вряд ли компенсировали бы оплату более достойного пристанища. Сама квартирка, впрочем, была милой и удобной, но существенными минусами были удаленность от учебного заведения и буквально кишащий наркоманами и хулиганами район. Недалеко от жилья девушки, как выяснилось, находился наркопритон, так что Хлое приходилось постоянно носить с собой газовый баллончик, и пару раз он её уже выручал.

Вероника шла за подругой, опасливо озираясь по сторонам. Девушка испытывала какое-то смутное беспокойство.

– Да не бойся, – фыркнула Хлоя, видя опасения подруги, – все наркоманы ещё спят.

Слава богу, они уже на крыльце и Хлоя открывала дверь. Вероника успокоилась, только оказавшись в тесной прихожей и захлопнув дверь.