Я хмыкнул и извинился перед тётей Зиной:
— Извините… Мне показалось, что вы всем уже разболтали. Вы или Настя. Мне неприятностей не нужно. Их и без того хватает…
Вновь обратившись к отцу, я хмуро спросил:
— А чем я-то могу помочь? Настя нашла меня, расплакалась и уговорила помочь вам и вашей жене. Я помог, чем мог. Что вы от меня ещё хотите? Я не волшебник, ещё и с такими проблемами заниматься. Хотите, верну вас в прежнее состояние? Тогда и врачи успокоятся.
У дядьки этого железные нервы! Он усмехнулся на моё предложение вернуть всё назад.
— Нет, Саша, не нужно! Мне нравится быть живым и здоровым. Знаешь, как скучно и трудно умирать? И не только потому, что тебя при этом боли мучают. Я себе давно положил, что сначала дождусь смерти жены, провожу её, чтобы она не боялась, а потом лягу рядом и умру сам. А оно вон как вышло… Меня мучило, что она страдает из-за меня. Ну ладно — мне не повезло, и я должен был уйти. Но она-то без меня тоже долго не протянула бы. Что с Настюхой бы стало, если бы мы оба ушли? Понимаешь, что меня мучило сильнее боли?
Я медленно кивнул:
— Да, понимаю… Меня самого такие мысли как-то раз посещали… А что вы врачам рассказывали? Они же наверняка вас расспрашивали…
— Чушь молол! Мол, чудо произошло! Жена давно, ещё полгода назад купила у какого-то мошенника мумиё и женьшень. Кучу денег на это ухлопала! Тот обещал, что обязательно поможет. Её понять можно. Врачи ей ещё тогда сказали, что надежд никаких нет, понимаешь? Я бы тоже на её месте поверил кому угодно, лишь бы только получить надежду. Пусть самую крохотную, понимаешь?
Он усмехнулся:
— Вот и мелю чепуху. Мол, мумиё помогло. Никто не верит, конечно, но это и неважно. Ты, брат, не переживай. Не собираюсь я на тебя эту проблему взваливать. Скажу по секрету, мой младший брат — прокурор города! Я его ещё не просил, но если припрёт — он поможет. Он мужик в городе известный и очень влиятельный. Член городского партбюро и член горсовета!
Он гордо поднял указательный палец вверх. Я фыркнул от смеха:
— Подумаешь! У Надюшки мама тоже член горсовета. Ну и что?
— Постой-ка! — он внимательно всмотрелся в лицо Надюшки, которая стояла прижавшись плечом к моему плечу и внимательно слушала наш разговор, — Я в горсовете всех знаю. Я же там работаю. Твоя фамилия случайно не Колокольцева? Больно уж ты на Марину Михайловну лицом похожа…
Надюшка настороженно кивнула, а я добавил:
— А я ей уже давно говорил, что она — копия тёти Марины. Вот и вы заметили…
— Слушай, Саша, хочешь, я тебя с братом познакомлю? Точнее, он очень хочет с тобой познакомиться. Они с женой вчера были у нас в гостях, и Настюха немного рассказала им о тебе. Мол, что познакомилась с тобой в больнице. Оказывается, Виталик, — моего брата Виталием Сергеевичем звать, — оказывается, он о тебе много знает. Это ведь ты уложил того бандита, который в паре с другим девушку похитил?
Вмешалась Надюшка:
— Не девушку, а девочку! Наташка моя сестра…
Я пожал плечами. Что тут ещё сказать? Дядька этот произвёл на меня хорошее впечатление. Городской прокурор мне тоже понравился. Это ему мы с Мариной подкинули в красную папку с надписью «На подпись» то анонимное письмо, в которое Марина вложила пару фотографий из альбома насильника и убийцы девочки, погибшей у нас в городе три года назад.
— Ну, так как? Давай я организую встречу? Мы с женой с удовольствием познакомимся с твоей мамой. Кем она у тебя работает? Ты говорил врачом, но не сказал каким.
Я поёжился, когда представил себе разговор с мамой. Чего ради двое взрослых дядек, да не простых, а с высоким положением в городе, захотели познакомиться с простым мальчишкой? Тут же и озвучил свои сомнения.
— А как я объясню ей, зачем вы и ваш брат вдруг захотели с ней познакомиться? Она же ничего такого за мной не знает. И не должна узнать ни при каких обстоятельствах! Я её хорошо знаю. Она сразу в панику ударится и поволочёт меня по всем врачам. Нет уж, лучше не надо!.. Спасибо, конечно, но не нужно…
Дядя Серёжа не отступал:
— Ну ладно… Давай тогда один. Без мамы. Придёшь к нам в воскресенье, и я отвезу тебя к брату на дачу. Он прекрасно делает шашлыки! Ты любишь шашлыки?
Я сглотнул слюну и посмотрел на Надюшку. Она едва заметно кивнула. Ей тоже захотелось шашлыков. Понятно! Мы с ней оба уже давно проголодались…
— Ну, если только ненадолго и вдвоём с Надюшкой… Только я маме ничего рассказывать не буду. Скажу, пошёл к другу, хорошо?
— Договорились!… - дядя Серёжа протянул мне руку.
Мы уже собрались уходить, когда тётя Зина, оглянувшись по сторонам, вдруг обняла меня, поцеловала в щёку и шепнула на ухо:
— Спасибо тебе, Сашенька! Ты нас с Настенькой от такого горя избавил!… Век не забуду! Мы с ней теперь твои должники…
— Да ладно вам!… - смутился я, — Сделано и сделано…
Напоследок ещё раз удивил дядя Серёжа. Он снова положил руку мне на плечо и тихо спросил:
— Слушай, Саша, я вот одного не понимаю…
— Чего? — так же тихо спросил я, переминаясь с ноги на ногу.
— Зачем ты свой талант скрываешь? Ты ведь людям огромную пользу приносить мог бы.
Я удивлённо воззрился на него. Неужели действительно не понимает? Мы с Мариной пару раз разговаривали на эту тему.
— А вы, дядя Серёжа, имеете представление, сколько человек ежедневно умирает от старости и болезней в одном только Советском союзе?
Он усмехнулся и помотал головой. Я продолжил:
— А я знаю! Мне тётя Марина рассказывала. Она где-то нашла статистику смертности. Несколько десятков тысяч! Вот сколько!
— Подожди! Я же не говорю о тех, кто от старости умирает. И потом, почему ты говоришь о Советском Союзе? Давай говорить о нашем городе.
— Если я начну открыто лечить людей, то сколько времени, по-вашему, понадобиться, для того чтобы слух о моих, как вы выражаетесь, талантах достиг самых отдалённых точек страны? Максимум год! Никакой Аэрофлот не справится с потоком желающих лечиться у нас в городе! И не просто у нас в городе, а лично у меня. Это же тысячи человек ежедневно! И потом, почему вы считаете, что больные раком чем-то лучше больных другими смертельными болезнями? Они тоже хотят жить…
Дядя Серёжа снял с головы свою шапку и почесал затылок. Подумал и рассмеялся:
— Да, брат, о таких масштабах я как-то и не думал! Тут ты прав! Такой поток невозможно осилить…
— Я вам больше скажу, дядя Серёжа. — продолжил я, — Дело может совсем по-другому обернуться. Как только об этом станет широко известно, меня тут же заберут у мамы, отвезут в Москву и поместят в какое-нибудь закрытое заведение. Чтобы простые смертные не мешали мне лечить непростых. Понимаете, о чём я?
Он сморщился как от кислого, но кивнул. В этот момент Надюшка не выдержала:
— Сашка, я есть хочу! Хватит уже! Потом поговорите! Пошли домой!
Я усмехнулся, взял её за руку, и мы попрощались с семьёй Насти до воскресения. Взгляд дяди Серёжи, когда он прощался, был задумчивым.
На даче у прокурора
Марина не обрадовалась, когда узнала от Надюшки, у кого мы с ней собираемся провести выходной. Она разрешила, но с оговорками. Предупредила нас ни в коем случае не касаться острых тем. Про прокурора она выразилась так:
— Дядька этот показался мне очень неглупым. Как бы он вас не перехитрил. Не обольщайтесь его приветливостью и открытостью. Если смог добраться до такого высокого поста в прокуратуре, то он в жизни многое повидал! Будьте с ним очень осторожными.
Маме я сказал, что хочу навестить друга, который живёт на другом конце города. Она не возражала и только предупредила, чтобы я не торчал там до темноты. Во всяком случае, в восемь вечера я как штык должен быть дома!
Я забежал за Надюшкой, подождал её в прихожей, и мы отправились к фестивальному дому. Марины не было. Она с утра убежала к своей парикмахерше. Та стрижёт её у себя на дому. Наташа не вышла в коридор даже после того, как я заглянул в комнату и поздоровался с нею. Настроение у меня упало. Я огорчился и обиделся. У меня никак не получалось забыть то время, когда мы были вместе.
