При таком подходе феномен субъекта профессиональной деятельности раскрывается как целостное явление, обладающее достаточно независимыми от внешней среды характеристиками, для оценки которых разработаны тесты, применением которых многие исследователи и ограничиваются.
В отличие от этих работ, во внешнесистемных исследованиях деятельность и личность профессионала рассматриваются в качественной специфичности, как компоненты более общих систем – метасистем, и акцент ставится на определении вклада социально-психологических факторов, внешних по отношению к профессиональной среде. Поскольку профессионал в своей деятельности постоянно и активно взаимодействует с внешними по отношению к деятельности факторами профессиональной среды и социального окружения, в этих исследованиях проводится анализ субъектных и социально-психологических качеств профессионала, социально-психологических ресурсов личности, трудовой организации, общества.
Конечно, внутри- и внешнесистемные взаимодействия взаимосвязаны и взаимоопосредованы. Эта взаимосвязь методологически обоснована в работах С. Л. Рубинштейна [23] о диалектике внешнего и внутреннего в детерминации и функционировании психического, А. Н. Леонтьева [17], обосновавшего необходимость рассматривать «внутреннее через внешнее». В последующих работах было показано, что чем сложнее система, тем больше степень взаимодействия, тем меньше граница между внутренним и внешним. А. В. Карпов [12] в своей работе о метасистемной организации уровневых структур психики утверждает, что метасистемный уровень, являясь высшим ведущим уровнем, должен включаться в содержание нижележащих систем через внешнесистемные связи. В этом случае взаимодействия системы и метасистемы составляют содержание, своего рода ткань метасистемного уровня. Это означает, что метасистемный уровень может локализоваться внутри самой системы. Он имеет как бы двойную локализацию – вне и внутри системы, в связи с чем формы, механизмы и способы существования могут быть принципиально гетерогенными [12].
С позиции метасистемного подхода, одним из феноменов глобализации, вызывающим особое внимание исследователей деятельности профессионала, является феномен адаптации, функция которой состоит в том, чтобы разрешать как внутрисистемные противоречия и рассогласования компонентов внутри одной системы, например в системе «человек – профессия», «субъект труда – профессиональная среда», «деятельность – личность» и др., так и межсистемные противоречия и несоответствия законов функционирования этих систем с законами более широких систем, например с организацией, социумом, обществом и цивилизацией, частью которых они являются.
Чтобы адаптация была конструктивной, социальная среда должна обладать определенной степенью открытости для субъекта, а индивид – необходимой степенью открытости и активности для принятия ценностей разных социальных сред [8]. Различные сочетания индивидуальной толерантности и социальной открытости могут быть представлены в виде универсальной модели в системе двух координат, одна из которых отражает степень открытости и вариативности среды, другая – степень открытости и активности субъекта.
При определении психологических механизмов самореализации субъекта профессиональной деятельности в условиях глобализации мы остановились на исследовании: субъектной активности профессионала как основного психологического механизма адаптации; динамики его профессиональной идентичности как показателя адаптированности; и роли социально-психологических ресурсов как условия совладания профессионала с проблемами глобализации, – что, на наш взгляд, отражает двойную детерминацию субъекта профессиональной деятельности: внутрисистемную, со стороны системы определенных индивидуальных качеств личности, обусловливающих активность субъекта; и внешнесистемную, со стороны социума как внешней составляющей метасистемы «общество – профессия – профессионал».
В процессе профессиональной адаптации субъектная активность проявляется в определенных способах регуляции поведения, которые включают индивидуальную активность, как природную, так и социально обусловленную; при этом сохраняются не только их достоинства, но и ограничения, присущие каждому индивиду. Поэтому на первый план в условиях глобализации выходят проблемы повышения субъектной активности личности профессионала, выявление механизмов и детерминант, повышающих эту активность, и развитие уровня их психологической и социальной рефлексии. Именно осознание смысла и целей глобализации способствует формированию определенных мотивов и установок и определяет направленность задач и действий субъекта по их выполнению.
Современные исследователи, развивая идеи С. Л. Рубинштейна и Б. Г. Ананьева, подходят к изучению субъектной активности, которую развивает человек, с разных позиций: А. К. Осницкий – как активности человека по определению меры своей субъектной и творческой включенности в социальную и профессиональную среды [19]; О. А. Конопкин – как произвольной активности субъекта по регуляции качества и способов осуществления деятельности [14] и др.; К. А. Абульханова-Славская – как сложному многокомпонентному психологическому образованию личности, характеризующему способ ее самоактуализации, при котором достигается (или нет) целостность и автономность саморазвивающегося субъекта [1]; Г. С. Прыгин – как универсальному механизму согласования активности субъекта с требованиями деятельности, формирующему целостность личности, превращая ее активность в субъектную саморегуляцию [22].
Являясь одним из таких образований, субъектная активность профессионала проявляется в способе интерпретации действительности в зависимости от принятых им целей, в особенностях того, как им формируются системы сознательной регуляции своей жизни как организма, индивида, личности, основными составляющими которых являются саморегуляция, самоорганизация и самореализация.
Именно способности человека к саморегуляции, самоуправлению собственной деятельностью, состоянием являются, по мнению Б. Ф. Ломова, важнейшими объектами психологических исследований человека как сложнейшей из систем, обладающих уникальными характеристиками. В этой позиции Б. Ф. Ломова для нас особенно важно, что высшим уровнем саморегуляции субъекта является тот, на котором человек самоопределяется в своей свободе [18].
Основным методологическим принципом отечественной психологии, позволяющим найти адекватные пути изучения личностно-типологических особенностей субъектной саморегуляции профессионала в условиях глобализации, является принцип единства сознания и деятельности, разработанный С. Л. Рубинштейном, в соответствии с которым субъект рассматривается как активный деятель, адекватно и осознанно отражающий действительность и использующий результаты отражения для осознанной регуляции своей деятельности [24].
На общетеоретическом уровне его дополняет личностный принцип, сформулированный С. Л. Рубинштейном и развитый К. А. Абульхановой, позволяющий рассматривать субъектную регуляцию личности как многоуровневую регуляторную систему, которую осознанно и в соответствии с поставленными целями организует сам субъект деятельности, используя конкретные способы саморегуляции.
Это позволяет сделать вывод о том, что активность субъекта является ведущей детерминантой преобразования внутреннего мира профессионала в условиях глобализации, а субъектная регуляция – основой саморегуляции, самоактуализации и самореализации личности. Так, в концепции субъектного подхода в психологии труда Е. А. Климова [13] субъект деятельности рассматривается как профессионал, созидающий, преобразующий ее, несущий ответственность за ее осуществление и результаты. Как фактор профессионального развития в процессе достижения соответствия субъекта деятельности требованиям своей профессии субъектная активность последовательно и эффективно исследуется в рамках акмеологического направления психологии (Е. Н. Богданов, А. А. Бодалев, А. А. Деркач, Н. В. Кузьмина, А. А. Реан и др.). В этих исследованиях субъектная активность определяется как психологическое образование, характеризующее присущий личности способ самоактуализации и самореализации, как качество целостного, автономного саморазвивающегося субъекта.
