Модель развития через обучение
Исторически первая научная идея заключалась в том, что развитию способствуют те же аспекты ситуации, которые приводят к научению: повторение и подкрепление. Экспериментальные результаты, однако, ставят под сомнение эту идею. Например, Вулвилл и Лоу провели исследование по формированию сохранения числа (Wohlwill & Lowe, 1962). Их испытуемые – дети, определенные по результатам претеста с использованием задач Пиаже как не овладевшие сохранением числа, были разделены на 4 подгруппы. Испытуемые первой подгруппы получили тренировку по типу упражнения с подкреплением: они должны были пересчитывать совокупность элементов до и после ее пространственной перегруппировки. Подкрепление заключается в соответствии (положительное подкрепление) или несоответствии (отрицательное подкрепление) между предполагаемым изменением или сохранением числа элементов и результатами подсчетов. Второй группе дополнительно предлагались упражнения с убавлением или прибавлением элементов к совокупности. Третья группа обучалась отличать числовую величину от конфигурации, например, при помощи тренировки в преобразовании ряда. Четвертая группа была контрольной и не получала никакой тренировки. Результаты оказались достаточно красноречивыми. Хотя все группы в посттесте показали более высокие результаты, чем в претесте, значимых различий между всеми четырьмя группами не было. Таким образом, авторы делают вывод, что развитие произошло за счет фоновых изменений, а все виды упражнений оказались неэффективными (Wohlwill & Lowe, 1962).
Имитационная модель
В основе этой модели лежит теория социального научения А. Бандуры (Bandura, 1977). Теория Бандуры в первую очередь направлена, конечно, не на мышление, а на более «простые» навыки, в основном на социальные. Однако и к мышлению она тоже может быть применена. При этом предполагается, что средовое влияние на интеллект осуществляется через подражание интеллектуальному (или неинтеллектуальному) поведению других людей. Т. Розенталь и Л. Якобсон избрали для своих исследований задачу Пиаже на сохранение (Rosenthal, Jacobson, 1968). Они показали, что испытуемые, не обладавшие сохранением в претесте, после наблюдения поведения ассистента экспериментатора, дававшего правильные ответы, показали в посттесте значимо лучшие результаты, чем контрольная группа, которая не наблюдала образца правильного поведения. Т. Розенталь и Л. Якобсон продемонстрировали также и обратный эффект: наблюдение образцов несохраняющего поведения приводило в посттесте к некоторому уменьшению правильных ответов у сохраняющих испытуемых (Rosenthal, Jacobson, 1968).
Однако, по мнению И. Сильвермана и Е. Герингера, наблюдаемые эффекты могут быть объяснены тем, что дети интерпретируют инструкцию как побуждение подражать модели. Возможно, следовательно, что они дают ответы не по убеждению, а склоняясь на просьбы экспериментатора. Кроме того, эффект не становится очень значительным, и можно предположить, что он характеризует поведение только небольшого числа испытуемых, находящихся на переходном уровне когнитивного развития. Все же наиболее убедительным доказательством, ограничивающим сферу приложения идеи социального научения, являются эксперименты, показывающие возможность когнитивного прогресса испытуемых при взаимодействии с субъектами, которые находятся на более низком уровне развития (по Перре-Клермон, 1991). Эти работы выполнены в русле традиций Ж. Пиаже, использующих понятие социокогнитивного конфликта, о чем речь пойдет несколько дальше.
В экспериментах Д. Таджа, который проверял влияние взаимодействия детей в паре на их интеллектуальную продуктивность, были получены очень интересные результаты: уступающие по продуктивности партнеры достигли прогресса после взаимодействия, а у превосходящих партнеров наблюдался заметный регресс в успешности решения задач (Тадж, 1991). Ухудшение, по сравнению с индивидуальной работой, но менее выраженное, было выявлено и при работе с одинаковым по интеллекту партнером. Однако было обнаружено, что у мальчиков наблюдалась тенденция к прогрессу, а у девочек – к регрессу. Но наибольший интерес представляет следующий факт: если ввести немедленную обратную связь относительно результата, дети, работающие индивидуально, прогрессируют более значительно, чем работающие в паре. И только при отсутствии обратной связи в группах детей, работающих в паре, наблюдался прогресс.
Конечно, вопрос интеллектуального подражания не так прост. В самом деле, интеллект – это свойство, проявляющееся при столкновении с новыми ситуациями, а подражать мы можем тому, что уже случилось. Для распространения теории имитации на интеллект нужно сделать дополнительный шаг – ввести понятие схемы. Тогда поведение в новых ситуациях тоже оказывается подчиняющимся схемам.
Влияние имитации на креативность прослежено в двух исследованиях, выполненных под руководством В. Н. Дружинина.
Н. М. Гнатко на материале созревания стиля игры у шахматистов в качестве возможного механизма креативности рассматривает явление подражания. По мнению автора, на начальных этапах шахматисты подражают безличным, общим нормам игры, затем происходит имитация стиля какого-либо одного крупного шахматиста, после чего формируется собственная индивидуальность игрока (Гнатко, 1994).
Н. В. Хазратова провела эмпирическое исследование по изучению условий микросреды и их влияния на мотивационно-личностный и продуктивный аспекты креативности (Хазратова, 1994). Среди важнейших свойств микросреды Н. В. Хазратова выделяет следующие: 1) нерегламентированность поведения; 2) наличие в микросреде образцов креативного поведения; 3) предметно-информационная обогащенность. Согласно исследованиям указанных выше авторов микросреда, обладающая перечисленными свойствами, оказывает формирующее воздействие на поведенческий и мотивационный компоненты. Таким образом, Н. В. Хазратова отмечает наличие образца креативного поведения в микросреде ребенка как основополагающего момента развития способностей (Хазратова, 1994).
Модель когнитивного конфликта
Идея когнитивного конфликта сформулирована в рамках теории Ж. Пиаже (Пиаже, 1969, 1999). Поскольку в терминологии Ж. Пиаже интеллект понимается как уравновешенная структура (группировка) операций, то развитие мышления может трактоваться как возникновение этой уравновешенной структуры, или уравновешивание. Я. Смедслунд предположил, что необходимым моментом начала процесса уравновешивания является возникновение неравновесного состояния, или когнитивного конфликта (Smedslund, 1961). Наиболее известная экспериментальная реализация идеи когнитивного конфликта была осуществлена в работе Б. Инельдер, Э. Синклер и М. Бове (Inhelder, Sinclaire, Bovet, 1974). В первом задании ребенок должен был построить из спичек дорожку такой же длины, как и дорожка экспериментатора. Трудность задания заключалась в том, что спички экспериментатора были длиннее, чем у ребенка, а эталонная дорожка имела зигзагообразную форму. Дети, не обладавшие сохранением длины, выстраивали дорожку, концы которой совпадали с концами зигзагообразной дорожки экспериментатора, не смущаясь тем, что они использовали 4 коротких спички против 5 длинных экспериментатора. Тогда ребенку давали следующее задание – построить дорожку, равную дорожке экспериментатора, но на сей раз на другом конце стола. Лишенные возможности привести в соответствие концы линий дети применяют другой метод: они пересчитывают число спичек в эталонной линии и строят свою линию из того же числа спичек (хотя и коротких). Тогда экспериментатор возвращал ребенка к первой задаче, и тот в замешательстве видел разницу в количестве элементов первой и второй модели. Здесь и возникал когнитивный конфликт. После этого предъявлялось третье задание – построить дорожку рядом с прямой дорожкой экспериментатора. Используя стратегию, примененную в предыдущей задаче, ребенок обычно брал столько же спичек, сколько их было у экспериментатора, и обнаруживал несовпадение концов линий, составленных из спичек разной длины. Б. Инельдер, Э. Синклер и М. Бове сообщают, что их развивающая процедура оказалась в той или иной степени эффективной для 10 испытуемых из 17 (Inhelder, Sinclaire, Bovet, 1974).
