Но Даниил, похоже, уже раскусил меня.

– Хорошо, – нагло ухмыляется он. – Так ты не против, Ляля?

Смотрю на него. На ухмылку эту его. Наглую. Но до неприличия просто очаровательную. В глаза его. Карие. Проницательные. И понимаю, что не могу больше на него злиться. Хоть убей.

Отрицательно качаю головой. И за что только угораздило меня связаться с этим любителем охоты?

– Не против, – отвечаю я со вздохом.

Когда мы возвращаемся в сторожку, все, о чем я мечтаю – это прилечь. Куда угодно, хоть на пол, лишь бы наконец оказаться в горизонтальной плоскости и расслабить мышцы.

Даниил усаживает меня на скамейку и начинает раздевать, словно ребенка. Заботливо стягивает с плеч безразмерную куртку, стаскивает с ног сапоги и любезно провожает в маленькую спаленку.

– Приляг, отдохни пока. Я позову, когда мясо пожарится.

От благодарности за такую заботу я готова его расцеловать. Но сил нет, даже чтобы просто сказать «спасибо».

Он уходит, оставляя меня одну, и в домике воцаряется тишина. Я устало опускаюсь на стоящую у стены кровать, застеленную старым выцветшим покрывалом. Небольшую и с виду неказистую, будто бы Федор Михайлович сам сколотил её из досок. Которые тоже вытесал сам – такими неровными они мне кажутся. Но даже если мои догадки верны, сейчас это не имеет никакого значения. Главное, что мое тело наконец-то может расслабиться и отдохнуть.

За окном становится все темнее, и меня неумолимо тянет в сон. Я страшно устала. Даже есть уже не хочется. Лишь бы только закрыть глаза и уснуть.

Не могу и не хочу с этим бороться. В какой-то момент все-таки засыпаю. Кажется, будто совсем ненадолго, всего на пару минут… И меня снова будит ласковое прикосновение к лицу.

С неохотой открываю глаза.

В комнатке уже совсем темно, но я могу разглядеть знакомый мужской силуэт. На кровати возле меня сидит Даниил в своем свитере. Вижу, как блестят в темноте глаза моего друга из тиндера. Наверняка он тоже заметил, что я проснулась, но молчит. Не произносит ни звука. Ласково проводит костяшками пальцев по моей щеке. Медленно. Вверх и вниз. И мне вмиг вдруг становится очень жарко. Низ живота наполняется волнующей тяжестью. Слишком интимная обстановка вокруг нас двоих.

До моего слуха по-прежнему не доносится ни звука. Может, Федор Михайлович ушел куда-то или вообще уехал? И мы остались здесь только вдвоем?

Даниил, словно угадав или почувствовав мои мысли, наклоняется ко мне, а потом и вовсе ложится сверху, накрывая меня своим телом.

Боже…

К счастью, мы оба в одежде, но даже несмотря на это, от происходящего мне слишком горячо. Я буквально замираю под ним и забываю как дышать. Кожа горит. Спина покрывается мурашками.

– Что ты делаешь? – на выдохе шепчу я.

– Бужу тебя, – так же шепотом заявляет он.

Цепляясь пальцами за ворот моей водолазки, Даниил тянет её вниз и вдруг целует в шею. Влажно, порочно. Отчего все мое тело простреливает, будто электрическим разрядом. Острым, резким, но очень приятным. Настолько приятным, что колени дрожат и пальцы ног сами собой поджимаются в носках.

Он тянет ворот моей водолазки еще ниже, слышится жалобный треск ткани. Но я даже не придаю значения тому факту, что одна из моих любимых и недешевых вещей сейчас может пострадать. Потому что Даниил целует снова, на этот раз в ключицу. Скользит по ней языком, заставляя пропустить сквозь тело новую сокрушительную волну трепета и шумно выпустить носом воздух.

Настойчивые мужские губы ловят мочку уха, медленно втягивают в себя, и все волоски на задней поверхности моей шеи встают дыбом. А наглые руки Даниила тем временем перемещаются вниз, пытаются высвободить край моей водолазки, заправленной в брюки.

Все тело горит, я возбуждена до предела. Боюсь и одновременно жажду его еще более интимных прикосновений.

И вместе с тем я растеряна. Понимаю, что нельзя так. Мы всего два дня знакомы. По сути, это наше первое свидание, да и то весьма странное. Я же порядочная девушка. Да и парни так устроены – они не ценят то, что достается им слишком легко.

Одному богу известно, чего мне стоит взять себя в руки. Упираюсь ладонью в его твердую, как камень, грудь и тихо выдыхаю:

– Стой…

– Что такое? – интересуется он лениво-сексуальным шепотом, уткнувшись носом в мой висок.

Между тем рука Даниила не останавливается. Всё-таки проникает под мою водолазку снизу и начинает нежно поглаживать обнаженный живот, пуская по телу новую порцию горячих мурашек.

– Ты, это… Я уже проснулась. Хватит, – неуверенно прошу я вполголоса, неловкими движениями давая понять, что хочу выбраться из-под него.

– Уверена? – в такой же безумно притягательной ленивой манере уточняет он.

– Да, – твердо отвечаю я, – на все сто.

С минуту Даниил молчит. Продолжает поглаживать мой живот под водолазкой и трется носом о мой висок, шумно втягивая воздух. Будто ему до ужаса нравится запах моих волос.

Я вспоминаю, как потела сегодня во время прогулки в лесу, и делается неловко. Наверняка от моих волос пахнет сейчас далеко не шампунем. Но Даниил вдыхает снова, так, словно это доставляет ему самое настоящее удовольствие. Шею и плечи щекочут мурашки.

– Пусти, – снова прошу я, мысленно умоляя его послушаться.

Потому что если он будет настойчив, я не смогу устоять. Слишком он нравится мне, слишком остро отзывается мое тело на каждое его прикосновение. Слишком сильно я нуждаюсь в ласке и любви.

Если Даниил будет настойчив, я запросто отдамся ему. А потом буду об этом жалеть. Когда он не позвонит на следующий день.

К счастью, Даниил все же выполняет мою просьбу.

– Хорошо, – с неохотой произносит он и слезает с меня.

Не знаю, как такое возможное, но я испытываю одновременно и облегчение, и разочарование.

– Идем скорее, а то шашлык остывает, – заявляет он, подавая мне руку и помогая подняться с постели. – И Михалыч, наверное, нас уже заждался.

Мои щеки начинают гореть, теперь уже от стыда. Просто прекрасно. Значит, Федор Михайлович никуда не уехал, а где-то здесь, поблизости. Да еще и ждет нас. А Даниил собирался… Господи, как хорошо, что я его остановила.

К моему неудовольствию, Даниил заставляет меня вновь облачиться в вещи, что выдал Михалыч.

– А что, нельзя шашлыки сюда принести? – бурчу я, обреченно разглядывая ненавистные резиновые сапоги.

– Ты что, там снаружи такой воздух, – воодушевленно произносит мой кавалер.

– Да я уже надышалась сегодня вроде.

– Давай не ной. На улице шикарно.

– Там холодно.

– Сядем у костра.

– У костра?

– Ну да. Вечер, лес, костер. Романтика же, – ухмыляется Даниил.

– Хм, ну раз романтика… – сдаюсь я.

Мы выходим на улицу, и Даниил ведет меня за сторожку, где под небольшим навесом дымится мангал. У мангала в раскладном походном кресле расположился Федор Михайлович. Он неторопливо извлекает кусочки маринованного мяса из пластикового контейнера, после чего насаживает их на металлический шампур. А чуть поодаль на открытой площадке и правда потрескивает самый настоящий костер.

Возле костра стоят еще два таких же раскладных кресла, как у Михалыча, а между ними – стол, в центре которого красуется блюдо с уже готовыми шашлыками. Также здесь присутствуют крупно порезанные овощи и зелень, корзинка с ломтями хлеба, какие-то соусы и приправы.

Выглядит все это действительно очень романтично. И я уже почти не злюсь на Даниила за то, что вытащил меня.

Мы подходим ближе, и мой желудок сжимается от невероятно аппетитного запаха жареного мяса.

– Добрый вечер, – вежливо здороваюсь с Михалычем, но тот не отвечает, продолжая сосредоточенно заниматься шашлыком.

– Не обращай внимания, – говорит Даниил, приближаясь сзади и обнимая меня за плечи. – По вечерам из него слова не вытянешь.

– А ты давно его знаешь? – тихонько спрашиваю я, с опаской покосившись на егеря.