— Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Дейнерис и Эйгона из дома Таргариенов мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними!

Послышались аплодисменты и радостные возгласы присутствующих, и Джон посмотрел Дени в глаза. Она смотрела на него преданно, с глубокой любовью. Она — его, а он — её. И они вновь поцеловали друг друга, крепко и страстно.

***

Пир был вдвойне веселее, когда Тормунд без остановки пил за здоровье молодых, пытаясь споить Пса и сира Давоса. Под конец вечера одичалый был уже настолько пьян, что начал обнимать Дейнерис, называя «сестричкой», пока королева сдержанно улыбалась, хлопая друга мужа по спине.

— За Джона и Дейнерис! — неожиданно произнесла тост Санса, тепло глядя на молодую. Дени подняла свой кубок, улыбаясь всем пирующим.

— За Арью Старк, героиню Винтерфелла! За живых!

Зал разразился тостами, звоном кубков и пьяными возгласами. Все продолжили смеяться и выкрикивать тосты за молодых и победу. Через некоторое время Дейнерис неожиданно поднялась со своего места, и все голоса затихли, когда заговорила королева драконов.

— Этой ночью я, Дейнерис, скрепила себя браком с Джоном, героем битвы бастардов и наследником Железного трона, — она посмотрела на мужа. — И я хочу преподнести ему три важных подарка, по числу голов дракона на гербе нашего дома, — Джон встал со своего места, глядя на свою жену. — Первый дар: я дарую тебе одного из моих драконов, Рейгаля! — зал лояльно зааплодировал.

— Второй дар! — она глубоко вдохнула. — Я нарекаю тебя Эйгоном-Джоном из дома Таргариенов, шестым этого имени, королём андалов и ройнаров, защитником Шести Королевств, Воскресшим, принцем, который был обещан, победителем Белых ходоков и другом Вольного народа. А Северу я… дарую полную независимость! — Санса вскочила со своего места, подняв кубок в безмолвном тосте, и благодарно смотрела на невестку, пока пирующие буквально ревели здравицы.

— И третий дар! — Дени посмотрела на Джона, в её глазах стояли слёзы. — По воле богов я ношу наследника Железного трона под сердцем!

Все разразились бурей аплодисментов, крича поздравления и поднимая кубки вверх. Джон подошёл к жене, чуть не плача от неожиданной новости.

— Это так?

— Да, — она взяла его руку и положила на свой живот. — Я беременна.

Джон крепко обнял жену. Теперь у него есть ещё одна причина к тысяче тех, почему он должен её защищать.

***

Сколько она просидела в этой камере? День, два? Неделю?

Миссандея устала считать часы и дни, да и в такой кромешной тьме вряд ли можно что-то посчитать. Вместо этого девушка пыталась уснуть. Ей хотелось, чтобы приснился Наат, братья и родители, и вкуснейшие фрукты, что приятно пахли на семейном столе, разноцветные бабочки, кружащие при свете дня. Или пусть приснится Миэрин, Серый Червь, её королева, даже сир Баристан… что угодно, лишь бы уснуть.

Она резко открыла глаза, услышав тихие стоны и звуки падающих тел. Девушка поднялась на ноги. В голове каша: кто мог оказаться так близко? А может, Дейнерис захватила Красный замок?

Дверь со скрипом открылась, и Миссандея не смогла сдержать радостной улыбки. Перед ней стояли Серый Червь, который счастливо смотрел на неё, Арья Старк, вытирающая кровь со своей рапиры, и Пёс, вытирающий пот с лица. Миссандея бросилась обнимать их.

— Ну, хватит! Всё, нам пора! — проворчал Пёс, отодвигая переводчицу от себя. Чётвёрка тут же побежала вверх по лестнице, и Арья потрогала наатийку за локоть.

— Ты в порядке?

— Да. Теперь да.

***

— Где она?

Ворота Королевской гавани полыхали ровно так же, как и батарея баллист и Железный флот Эурона Грейджоя. Для той стороны всё было потеряно, они были повержены: на улицах воины Ланнистеров бросили мечи к ногам Безупречных, а драконы Таргариенов издавали победный рёв, опустившись на разрушенные ворота. Но Серсея продолжала отсиживаться в Твердыне Мейгора, спокойно рассматривая огромную карту на полу. Женщина только пожала плечами, не удостоив брата даже взглядом.

— Серсея, я спрашиваю тебя: где Бриенна? — Джейме чувствовал, что его голос срывается на крик. И, наконец, сестра пошевелилась: дала знак Горе.

Голова с белокурыми короткими волосами покатилась по полу и остановилась у ног Джейме. Мужчина присел, судорожно дыша, и повернул голову к себе лицом. По телу прошла дрожь, а глаза защипало.

— Ты ушёл от меня к ней, — с нотками истерии в голосе заговорила Серсея. — Ты предал меня ради неё. Ты оставил меня. И теперь ты с ними, пришёл убить меня, — она повернулась, и Джейме увидел её глаза. В них полыхал дикий огонь и отражался Безумный король. Он кричал: «Сжечь их всех!». И Джейме понял: Серсею не спасти. Бриенна была права. Но он уехал, и из-за него его леди Тарт была лишена жизни и головы. Из-за него…

— Я всегда думала, что Тирион будет тем чудовищем, что убьёт меня, — она подошла к нему и пронзительно посмотрела в лицо. — Когда ты утонешь в слезах, на твоей бледной шее сомкнёт свои руки валонкар и задушит в тебе жизнь — вот что сказала мне Мэйги Лягушка. Ведь и ты — мой младший брат…

Джейме ничего не ответил. Лишь чувствовал, как его собственные руки сомкнулись на шее Серсеи. Но через мгновение он увидел Гору, который двигался прямо к нему. И Джейме понял: он умрёт. Но перед этим заберёт с собой и Серсею.

Но вдруг он почувствовал жар в зале, и через секунду великан, обязанный защищать свою королеву, пылал в драконьем огне. Безупречные и северяне вошли в зал, а дракон издал победный рёв и улетел прочь от замка. Чья-то рука вырвала из рук Ланнистера бывшую королеву, и голос Тириона провозгласил:

— Именем короля Джона и королевы Дейнерис из дома Таргариенов, вы арестованы, леди Серсея.

***

Дрогон приземлился на одну из разрушенных башней ворот. Снизу на дракона и королеву взирали простые люди: мужчины, женщины и дети, голодные и напуганные. Как те рабы из Юнкая, которых Дейнерис освободила. Она видела их лица и знала что делать.

А колокола всё звенели, извещая о сдаче города. Извещая о её триумфе.

— Народ Королевской гавани! — обратилась она к горожанам, крича во всё горло. — Я Дейнерис Таргариен, дочь Эйриса и Рейлы Таргариенов! Я знаю, что мой отец был известен вам как Безумный король! Но вы не должны бояться меня! — она ударила себя кулаком в грудь. — Я пришла сюда с миром, и я не хочу вам зла! Не бойтесь меня!

Люди внизу молчали и смотрели на неё, но в их глазах было уже намного меньше страха. И она набрала полные лёгкие воздуха.

— Вы запуганы Серсеей Ланнистер, тираном, что поработила вас! Но я обещаю: конец эпохе страха! — люди внизу загудели, кивая головами. Где-то слышались одинокие выкрики «Дейнерис!», но лишь одинокие. — Там, где сейчас пепелище, будет возвышаться септа, выше и благороднее, чем раньше! Голодные будут накормлены, нагие — одеты! Дети перестанут пухнуть от голода! Конец эпохе узурпаторов, тиранов и безумцев! Драконы вернулись, и теперь пламя и кровь будут защищать народ королевства, а не запугивать! И я клянусь вам — тех, кто поднимет на вас руку, постигнет меч королевского правосудия! Я и король Джон восстановим эпоху свободы и счастья!

Толпа разразилась радостными криками и приветствиями, люди хором скандировали её имя, имя Джона и девиз Таргариенов.

Это была победа.

***

Король и королева ехали на лошадях, махая людям руками. Те неистово и радостно приветствовали их, бросая под ноги зимние цветы, ветви елей и хвойных, скандировали их имена. Дейнерис светилась от счастья, и даже Джон одаривал свой народ дружелюбной улыбкой. Тирион ехал в карете вместе с Варисом и Миссандеей. Девушка лишь недавно была освобождена из плена Серсеи и плакала от счастья.

— Миссандея из Наата! — ехавший верхом Серый Червь протянул девушке зимнюю розу, и переводчице удалось благодарно поцеловать мужчину, чем очень порадовала народ. Тирион ухмыльнулся.

— Скопец и переводчица. Вы прекрасная пара.