========== Часть 1 ==========

— Что ты опять психуешь? Это доходит уже до смешного!

— Мне просто надоело в очередной раз говорить со стеной.

Мой голос звучал как-то инфантильно, в нем почти не было жизни. Лишь небольшая ее толика теплилась в глазах. Я даже точно могла бы сейчас сказать, какого они цвета — голубые, как небо, море, такие же, как его глаза…

— Ты ведь не поэтому ушла?

— Когда это ты стал таким проницательным?! — сидя на столе, подогнув ноги под себя, даже не поднимая глаз, я знала, что он, небрежно прислонившись к стене напротив, делает вид, что не понимает, что происходит. — Да, не поэтому. Но разве тебе не все равно?

— Кажется, я уже отвечал на этот вопрос?

— Ах, да. Как же я могла это забыть. Ты сказал, что я ошибаюсь, думая, что тебе на меня плевать. Только вот одно «но»! Слов недостаточно.

— Чего ты от меня хочешь? — он был готов вновь сорваться и уйти, не окончив разговор.

Собственно, так он поступал всегда, когда возникала такая ситуация. Я молчала в ответ. Молчала в первую очередь, потому что не могла найти ответ. Да и что могла сказать?

«Что я хочу, чтобы ты меня любил. Глупо».

— Давай в этот раз все-таки доведем разговор до конца.

Я подняла глаза от столешницы. Желание уйти боролось во мне с желанием остаться и услышать то, что он мне скажет.

— Ты уверена?

— Да.

— Тебе придется отвечать.

— Не мне одной.

Две пары глаз встретились. Две пары пронзительно-голубых глаз. В моих стояли слезы. Что было в его глазах, наверное, не знал и он сам.

— К чему все это. Скажи уже наконец, почему ты так болезненно реагируешь? — он старался говорить спокойно, но то и дело эмоции проскальзывали в голосе.

— Ты уже знаешь ответ.

Его взгляд ясно говорил о том что мне все-таки придется произнести это вслух.

— Ревную.

— К кому?

— К ней, — я кивнула на полузакрытую дверь.

— Ты ведь знаешь, что между мной и ей ничего не может быть.

— Знаю.

— Тогда почему ревнуешь?

— Но ведь тебе бы хотелось, что бы что-то было?

— Это к делу не относится.

— Ошибаешься. В этом-то все и дело.

— Я ничего не понимаю, — он сел на стол напротив.

— И в этом тоже, — я спустила ноги со столешницы и повернулась к нему. — Может быть, ты не желаешь понимать очевидного?! — этими словами я, пожалуй, нанесла больше вреда себе, как позже оказалось.

— Так ты скажи, чтобы все стало ясно.

Я молчала, не желая произносить слова, которые рвались быть произнесенными.

— Ведь ты смелая.

— Может быть, и смелая, но не настолько.

— Скажи, легче станет, — у него был такой голос, как будто он не хотел слышать ответ. Сухой и безэмоциональный. Такой голос у него всегда бывал, когда я плакала. За таким голосом он прятал себя настоящего.

— Ты ведь и так знаешь, что я скажу, — я старалась оттянуть неизбежное.

— Знаю.

— Значит, ты знаешь также и то, что я не признаюсь.

— Почему?

— Не могу. Слишком сложно сказать это вслух.

— Скажи! — он стоял напротив, я чувствовала его дыхание.

— Не могу!

— Пожалуйста!

Одно слово решило все. Сломало возведенные мной стены и сторожевые башни. Я закрыла лицо руками.

— Я влюбилась в тебя. Влюбилась как малолетняя девчонка, — слова текли сами собой, как вода сквозь прорвавшуюся плотину. И каждое из них как идеально острый кинжал впивалось в мое сердце, оставшееся без защиты. — Тебе стало легче от моего признания? Мне — нет. Теперь мне еще тяжелее. Ты был прав, когда говорил, что эту будут три недели ада. Ты постарался их сделать именно такими… — я была готова расплакаться, но остатки гордости не позволяли мне этого сделать.

— Я не хотел этого, — он снова сел.

— Не верю. Ты сделал все, чтобы это произошло. Но теперь все отрицаешь.

— Я не отрицаю. Я удивлен тем, что ты не смогла остановить себя, когда поняла, что влюбляешься.

— Ну, не смогла… Не захотела.

— А нужно было. Любовь — это миф. На самом деле это только боль. Боль — и ничего больше. Я не отрицаю, что в начале нашего знакомства что-то было. Что-то, что могло перерасти в любовь. Но я не позволил этому случиться. Я больше не буду ручным зверьком, жаждущим ласки и прибегающим по первому зову хозяина. Сейчас, когда я уже научился ей сопротивляться, я не хочу вновь любить.

— Ты ошибаешься. Но не мне тебя переубеждать.

После моих слов повисло молчание. Не потому, что нам нечего было сказать, а потому, что мы не хотели этого говорить. Я отвернулась к окну, боясь, что расплачусь. И не хотела, чтобы он видел мои слезы. Я думала о том, как теперь быть.

«Что сделать и сказать дальше».

— Ты плачешь?

— Нет, — и снова молчание.

Я стала воспроизводить в мыслях фрагменты, в которых мы были вместе.

— Помнишь тот первый день. Когда все вокруг спрашивали, нет ли у нас романа. А мы отвечали, что впервые увидели друг друга в тот день.

— Зачем ты это говоришь?

— Потому, что больше я не чего не могу сказать. И мне остается только это. Воспоминания. Ты поставил точку, о которой я просила уже давно. Ты забрал у меня надежду, но ведь воспоминания забрать не сможешь.

— Да, я помню тот день. Ты улыбнулась и ответила, что они сошли с ума и у нас нет романа. А потом все с той же улыбкой повернулась ко мне и прошептала: «Пока что нет!»

— Я знала, что он будет, уже тогда. Но думала, что закончится он иначе.

Я сидела к нему спиной, поэтому не могла видеть его лица. Я даже не могла точно сказать, какое на нем выражение. За окном, медленно кружа, падали листья. Мне хотелось, чтобы он подошел и обнял меня. Просто обнял. Последний раз побывать в его объятьях. И вдохнуть неповторимый запах, принадлежащий только ему. Но он этого не сделал.

— Нас ждут. Нужно идти.

Я молча взяла со стола снятые перед его приходом браслеты и направилась к двери. Он шел за мной, я чувствовала это. У самых дверей я остановилась, закрыла глаза и, быстро развернувшись, впилась ему в губы. Я не могла себе позволить наслаждаться поцелуем больше трех секунд.

Боялась, что, окончательно потеряв себя, начну умолять и просить.

Его губы растерянно ответили, мое сердце, замерев, пропустило удар. Так же быстро, как повернулась, я развернулась к двери. Открыла ее и, не глядя, ушла туда, где нас ждали.

*

Уже наступил вечер, когда мы решили спуститься в зал для последней репетиции. Я, переполненная злостью и обидой, критиковала как могла, но тем не менее не решалась сама показать движения и взгляды. А он и не просил.

— Не так. Тебе не хватает во взгляде нежности.

Его партнёрша была вне себя он наших словесных перепалок.

— Смотри пристальнее, как будто видишь его в последний раз.

— Покажи, я не понимаю, о чем ты!

Я подняла на него глаза. В них стоял вызов, как будто он ожидал, что я не решусь.

— Позволишь?

— Вперед.

Я отошла назад для разбега. Три шага, толчок. Его руки очень ласково подхватили меня. Я смотрела в его глаза и глупо улыбалась. Несмотря ни на что, мне было приятно вновь оказаться в его руках. Так же нежно и трепетно, глаза в глаза, он опустил меня.

— Теперь понятно?

— Пожалуй, да?..

Репетиция продолжалась. Но я, время от времени ловя на себе его взгляд, думала о руках в поддержке, о их тепле, силе… Я даже не заметила, как мы остались одни.

— Мне кажется, ты готова меня убить, — он сидел на стуле напротив.

— Вовсе нет, — подойдя, я положила руки ему на плечи. Медленно свела их у основания шеи. — Хотя кто знает…

— Зря я позволил тебе поймать меня.

— Ты о чем?

— Если ты выпрямишь руки, я не смогу встать.

— Я не стану мешать.

Он начал вставать, я расслабила руки, не мешая ему, но все же оставила их на его плечах.

Он встал, не снимая моих рук. Так мы и стояли, глядя друг другу в глаза, но не пытаясь там что-либо читать.

Его руки обвили мою талию, мои обняли его за плечи. Медленно давая мне возможность отвернуться, он наклонился ко мне. Его дыхание обжигало мои губы. Я закрыла глаза, позволяя себе забыться.