— Вы любили друг друга, да?

— Да. Я хочу ей помочь, но пока ничего не получается.

— Чем ты можешь ей помочь? Отец очень сильный. Лучше держись от Нелари подальше, а то она вспоминала тебя, и отец злился. Он когда злится… — я зажмурился, прерывисто вздохнул, вспоминая боль, страх, безысходность, апатию — всё, что ощущал от призраков в лаборатории отца и испытывал сам.

— Что он тебе рассказал?

— Что Нелари плохо себя вела и теперь, вместо того, чтобы благодарить его и заботиться обо мне, уснула. Говорит, изменяла она. Ему так противно думать об этом.

— Но она не изменяла, — удивился Критир. — Очень… запуганная была. Даже прикасаться избегала и смотрела только украдкой.

Я обнял крепче, пряча слёзы.

— Он очень страшный. Ему нравится смотреть, как мучатся другие, он их, он… — я всхлипнул. — А я все чувствую, понимаешь? Больно так, и если разочаровать отца, то может стать хуже. И я… И я…

Старик погладил по спине.

— Не ходи к нему. Я выращу тебя как своего, я обещал Неле.

Я вздохнул и затих.

— Вы с Ниром очень глупые. Если я не пойду, отец разочаруется и будет злиться. А если он будет злиться, он будет принуждать. А это… Ай, ладно. Нелари тоже непонятливая была. Она ходила к тебе, отец злился, изрезал её всю, а она всё равно нет-нет да подумывала лишнее. Ей не стоило с огнём играть, но она глупенькая, не думала совсем.

От старика понесло чувством вины сильнее.

— Эйр…

— Не душни, старик. Просто не лезь к Ловам. И к Нелари особенно. Ей будет лучше без тебя.

— Я лекарство для души ищу. То, чем мы Ни поили, давало только временный эффект, и больше вредило, чем помогало. А ведь Нела то же самое принимает от травм, у неё тоже ничего не заживает до конца. Только кажется, что целая. Лекарство пригодится, даже когда меня не станет. А вот как ей способность колдовать вернуть, пока не знаю. Это плата, я понял, как с силой Ловов, такое не возвращают.

— Она не может колдовать? — удивился я.

— Да. Энергетические каналы повредило. А когда последние разы видел, от аватара будто дымка шла, и она приходила реже. Что-то ещё испортил он ей, но что — не знаю.

— Если аватаром не может пользоваться, значит, духовных сил мало. Наверное, Источник повредила, и спит тоже поэтому, — задумался я.

— А ты тоже можешь пользоваться аватаром?

Я рассмеялся.

— Нет, ещё живой же. Все духовные приёмы можно применить, только когда связь с телом разорвана. Они его заменяют.

Старик вдруг прижал крепче, стиснул до боли.

— Да умерла и умерла. Для Лова не конец же, — утешил я.

— Она хотела жить, Эйр. Совсем юная была, а я…

— Да нашел бы отец кому поручить. И без тебя убили бы, а тебе из вредности дал. Любит он других мучить.

— Да, но все равно…

Теперь я гладил его по спине и чувствовал себя очень глупо. Старик такой взрослый, а простых вещей не понимал. Что с него взять?

И всё-таки было приятно, что он открылся. Что он беспокоился за меня, хоть я и чужой. Не только потому что так положено. Искренне. Бестолковый старик, но хороший. Добрый.

Комментарий к Часть 36. Коварная мелкоягода

Иллюстрация от Марины Ветер

https://vk.com/photo602951280_457244528

========== Часть 37. Я справлюсь ==========

Обычно спокойный Нир в последнее время вносил в эмоции всё больше хаоса. Если раньше он был оплотом равновесия, и его тягучие эмоции помогали держать себя в руках, то сейчас порой хотелось поставить «стёклышко» и от него тоже.

— Учитель придёт совсем скоро, Эйр. Я уже вырастил пять сортов вкусноягод, два — питательных деревьев, священного древа — целых десять, но пока не плодоносят, и ещё…

Я смотрел на воодушевлённого брата, надеясь, что это лишь очередной кошмарный сон. «Он правда уйдёт учиться и оставит меня одного?».

По телу прокатился жар и разлилась слабость. Сильнее обычного захотелось прилечь. Я утёр пот со лба и вслушался в монолог брата.

— …а ещё думаю чайный куст обрезать, чтобы молодых листьев больше стало! Как думаешь, Учителю понравится мой сад?

— Конечно, понравится.

— Надеюсь.

Нир обнял, и я пошатнулся.

— Да ты весь горишь! Ложись, морозный корень принесу.

Нир, бережно придерживая, проводил в кровать и полез в шкаф.

Перед глазами плыло. «Нир уйдёт. Я останусь один с бестолковым стариком и отцом. Тренировки, опыты, что отец выдумает ещё? Что расскажет? Как я восстановлюсь после без Нира? Нет, я должен отомстить! Я смогу!».

То ли от ужаса, то ли от прикосновения ледяного полотенца затрясло.

— Н-нир… — тихо выдохнул я.

— Сейчас полегчает. Потерпи.

— Ты правда… Оставишь меня?

Нир отжал полотенце и провел ещё. Заколотило сильнее.

— Не оставлю. По выходным буду дома.

— Не уходи.

— Эйр, у нас с тобой разные пути, но мы всегда будем вместе. Мы же братья. Ты у меня вот здесь, — он дотронулся до груди.

— Я думал, самое дорогое у тебя в желудке, — ухмыльнулся я.

— Нет, в желудке у меня еда, Эйр, — серьёзно ответил Нир и прижал к себе. — Если тебе настолько тяжело, я могу отказаться. Но я так мечтал! Понимаешь?

Я обнял в ответ. Было очень горько. Но, наверное, неправильно обвинять брата в том, что у него есть свои мечты и цели. Он и так всегда поддерживал. Пора и ему… Я же хотел помочь ему в ответ! А сейчас не хочу даже отпускать. Мне хватит моей ярости. Лучше не вмешивать Нира в это. Я вздохнул.

— Не надо. Я справлюсь, Нир. Ты ведь мой брат и всегда будешь со мной вот здесь, — я улыбнулся и коснулся груди, повторив его жест. — Но всё равно буду скучать по тебе. Приходи домой, Покровитель жрачки.

***

Осознание, что Нир всё-таки точно уйдёт, накрыло и не отпускало меня. Он уйдёт, а я? Он мечтал стать Покровителем жрачки, прокормить весь Новый Эрв. А я хочу спасти маму и себя самого. Но чтобы это сделать, мне нужно стать сильным. У отца есть община, мне тоже нужна своя. Но где её взять?

Я посмотрел на перстень Главы общины с тёмным кристаллом на мизинце старика, и захотел забрать. Всё равно бесполезный. Снова рисовал Нелари, отодвинув в сторону гору бумаг. Тоской с надеждой душил. Не рисовать Нелари надо, а делом заняться. Найти силы, союзников, спасти свою ненаглядную и растоптать отца. Но если он не может, я разберусь. Кто ему доверил такую ценность? Она будет моей. Для начала научусь, заберу общину, а он пусть дальше рисует. Но как сказать, что община будет моей?

— Старик, не душни, — проворчал я.

Он моргнул и посмотрел на портрет перед собой, будто только сейчас увидел. Досадой повеяло.

— Ты уже сделал упражнения? — спросил он совсем не в тему.

Я вздохнул, подлил чаю себе, ему и взял лепёшку. Старик так внимательно разглядывал меня, что захотелось ткнуть его в мутные воспаленные глаза. Украдкой глянул на кольцо, на него самого и вздохнул.

— Старик, покажи мне свои бумаги. Я хочу учиться.

Он растерялся и погладил подбородок.

— Эйр, тебе не рано? Там скучно…

В смысле «скучно», старик? Это твоя власть! Как власть может быть скучной? Она даёт так много. Если есть власть, можно всё! Как отцу. Но взамен ты заботишься о жизнях многих, несёшь за них ответственность. Или просто запугиваешь. Но лучше и то, и другое, так эффективнее. Хотя старик и ответственность? Ну да. Я закатил глаза и откусил лепёшку.

— Я стану Главой, когда вырасту. Это моя работа.

Старик рассмеялся в кулак и растрепал мне отросшие кудри.

— Конечно. Бери, если хочется. Не болтай только никому о наших делах.

Я тяжело посмотрел на него и вздохнул. Старик, ты правда думаешь, что я расскажу? Кому? Отцу? А если думал бы, что расскажу о секретах общины, зачем доверил вот так просто? Бесполезный, что с тебя взять. Но я справлюсь. Разберусь со всем, что ты наворотил.