Как взрослый человек я прекрасно понимала, к чему клонит Зарух. Но откуда ему, десятилетнему пацану, знать такие подробности? Да уж, нелегкое, видимо, выдалось у него детство. А может, я просто вконец испорчена и поняла все совсем не так?

– Н-не совсем, – наконец, выдавила я. – Меня могут использовать как шпиона, женить на ком-то ради наследства и все отобрать?

Зарух закатил глаза:

– Да кому ты сдался шпионом?! Для этого нужно учиться в другом заведении и у других людей! – Потом немного подумав, добавил: – А с наследством ты неплохую комбинацию придумал. Но сейчас в моде у аристократии другие развлечения.

– И?

Он как-то странно покосился на меня:

– Сейчас модно иметь при себе секретаря с образованием, который выполняет услуги и… интимного характера.

– С женой его спать, что ли?

– Ну зачем же с женой… С женой он и сам может. Сейчас модно иметь женоподобного секретаря, который в силу обязательств просто не может отказаться от приставаний своего работодателя, а по сути хозяина.

– Но это же дикость! – почти прокричала я, когда до меня, наконец, дошло, что он имел в виду.

Ладно Земля с ее меньшинствами и гипертрофированной толерантностью, когда быть геем – модно. Дикость, конечно, подрывающая все моральные устои человечества, но факт остается фактом. Я не против геев, я против того, что в обществе целенаправленно культивируют развитие однополой любови. Конечно, из-за того, что человек гей, нельзя снижать его ценности как личности, и нам еще нужно этому учиться. Но сейчас же, куда ни плюнь – гей. И что, у всех другая ориентация? Да не смешите! Тогда бы человечество уже давно выродилось.

Ладно, когда геями, помимо действительно другой ориентации, становятся мальчишки, которые встали на этот путь в силу каких-то психологическим травм… Даже это можно понять, хотя простое обращение к психиатру тоже никто не отменял. Но, если не хотят иметь нормальную полноценную семью с детьми и будущим – не надо. Это их дело! У каждого своя дорога. Однако когда по этой дорожке идут, просто потому что это модно или их к этому вынуждают – так быть не должно! Именно поэтому рассказ Заруха вызвал во мне такое неприятие. Модно, видите ли, нынче иметь свободного, который будет выполнять все твои причуды! Неужели в высшем свете уже наступила такая пресыщенность и падение нравов, что подобное извращение считается нормальным?! Ведь эти аристократы не просто занимаются непотребством с мальчиками, они возводят это действо в некую культуру. Ведь такой игрушкой должен быть образованный свободный мальчик в чине секретаря, и особенным шиком, как я поняла, считается, если этот мальчик благородного сословия. Только вот что будет с этим мальчиком, когда с ним наиграются? От этих мыслей меня передернуло.

– Я не понимаю, они что, Всевышнего не боятся?

– Как раз Всевышнего и не боятся, – флегматично согласился Зарух. – Дело в том, что во всех Заветах7 четко прописано: «Не согреши с женщиной чужой». А про мужчину – ни-ни.

– Но это же… это же… Да у меня слов нет, как это гадко!

– В Турании проще: там можно иметь три жены, и, если какая-то надоела или ведет себя неподобающе, всегда можно от нее отказаться и заменить на другую. Если хватит денег, можешь и гарем завести. Такая женщина по Тур-Завету перед Всевышним все равно будет считаться твоей. А вот у вас в Эльмирантии вон какую штуку придумали. Воспитатель долго смеялся, рассказывая о ваших смешных традициях и как в погоне за разнообразием ваши мужчины их обходят… – рассказывая мне об этом, принц не переставая жестикулировал и почти не смотрел в мою сторону.

Я просто зависла от услышанного. Как, оказывается, я была далека от всей этой грязи, сидя у себя в провинции! Теперь я отчасти понимала его высокомерное отношение к нам с Наримом – негоже принцу общаться с будущими подстилками аристократов. Да уж. Хотя Нарим же из Турании. Значит, с ним другие заморочки. Хотя демонстративное презрение Заруха ко всем окружающим может быть просто защитной реакцией, маской… или обычным состоянием мальчика.

– Я что, настолько похож на девчонку? – решила все же уточнить царапнувший меня момент.

– Ты? Ну, как тебе сказать… Ты всю жизнь прожил с матерью, редко видел отца, и я могу понять некоторые твои ужимки, но иногда… Да ты даже ходишь как девчонка!

– Это как?

– Как-как… Шаги мельчишь, двигаешься слишком плавно, даже улыбаешься не так.

Я насупилась. Ну вот, старалась, старалась походить на мальчишку, и ничего у меня не вышло.

– Ты прав, я вырос с матерью, сверстников моего положения рядом не было, а с деревенскими она мне играть запрещала, поэтому я большую часть времени проводил с ней… – Сочиняла я очередные «подробности» своей жизни. – Может, от этого я и… Но я не хочу походить на девчонку, Зарух! И нет у меня никакого покровителя! – Я решила, что лучше уж признаюсь ему, что имею Дар, чем он подумает, будто я или мои близкие согласились на то непотребство, о котором он мне только что рассказал. – У меня Дар.

После признания я буквально кожей ощутила, как внутренне выдохнул Зарух. Внешне его облегчение выразилось в озорной улыбке и решительном заявлении:

– Не хочешь быть девчонкой – не будешь! Уж я об этом позабочусь!

И, пришпорив свою лошадь, вихрем понесся вперед. Мне после всех этих откровений было не до веселья, но Зарух очень быстро вернулся назад и, подгоняя меня чуть ли не тычками, вынудил скакать во весь опор, весело подбадривая задиристыми фразами, от чего настроение неуклонно поползло вверх.

Веселые и раскрасневшиеся, мы остановились перед въездом в лес и пустили лошадей шагом, решив дождаться наших сопровождающих. В лесу было не так жарко, а широкая наезженная караванами дорога позволяла не цепляться за ветки. Проехав немного вперед, я ощутила странный диссонанс. Не могла объяснить, что чувствовала, и невольно замедлила шаг лошади настолько, что она остановилась. Зарух тоже затормозил и с удивлением посмотрел на меня. А я просто не понимала, что со мной творится. Сознание разделилось. Одной своей частью я была все той же Лейлой, которая ехала по светлому летнему лесу с Зарухом и выдавала себя за мальчика Лея, а другой – нетерпеливым, алчным, озлобленным, трусливым и сосредоточенным существом. Причем, не кем-то конкретным. Казалось, будто сам воздух где-то впереди резонировал всеми этими отвратительными чувствами.

– Не понимаю… Такое чувство, что там, – я указала рукой вперед, – наш ожидает что-то враждебное.

Вопреки моим ожиданиям, Зарух не стал смеяться, а лишь коротко спросил:

– Это твой Дар предупреждает?

– Да, то есть я не знаю, такого раньше никогда не было…

– Погнали предупредим остальных, – серьезно сказал мальчик и повернул коня в обратную сторону.

– Но я не знаю точно! Может, мне только показалось…

– Мой воспитатель говорит, что всегда нужно верить своим предчувствиям. Лучше мы сейчас ошибемся, чем позже будем жалеть.

И он уже почти развернулся, когда прямо к ногам моей лошади прилетела стрела, отчего Звездочка испугалась и взвилась на дыбы. Из меня наездник еще тот, но я из последних сил попыталась удержаться в седле, вцепившись в уздечку. Рядом тоже самое делал Зарух, но с куда большим успехом. Просвистевшая прямо над ухом стрела свела все мои потуги на нет, лошадь резко рванулась вбок, и меня буквально вышвырнуло из седла. Рухнув на землю спиной, почувствовала, как воздух выбило из легких, а в глазах потемнело. Несколько долгих мгновений я пыталась вдохнуть кислород, но у меня не получалось! Когда в глазах прояснилось, я увидела зеленые, подсвеченные солнечным светом ветви деревьев. Воздух все так же отказывался поступать в легкие, к горлу уже подкатывала паника. Идиллическая картинка над головой показалась какой-то издевкой мироздания. Вот, мол, смотри, этому миру все равно, есть ты на этот свете или нет, он существовал до тебя и будет существовать после, а ты смотри, впитывай его краски последние секунды своей жизни, и, возможно, сможешь забрать куда-то за грань хотя бы кусочек этого воспоминания…