4. Морис Копьеносец, темный, – 64 МагСи. Родился в 1256 году в Лиможе. Биологический возраст – 21 год. В человеческой жизни – солдат. Учитель – Даниэль Плеть. До 1764 года состоял в коалиции Хаоса.

5. Эльдар Кровавый, темный, эквивалент магической силы – 90 МагСи. Родился в 1346 году.

Катя отбросила на журнальный столик стопку бумаг, спрятанную в прозрачную папку. Она и так наизусть знала имена всех ныне живущих магов – как состоящих в коалициях, так и вольных. Список последних она не удосужилась дочитать до конца. Никого нового в нем не было. А вот среди старых произошли значительные изменения за истекшие полгода. Уже месяц минул с тех пор, как самый сильный колдун современности Сантьяго Испанский Дьявол был повержен и главой коалиции Смерти вместо него стала Ванесса Несущая Боль. С тех пор политика некромантов сильно поменялась, и девушка не могла сказать, что эти перемены были к лучшему. Одно было абсолютно точно – поклонники смерти стали намного слабее, и теперь коалиция Бездны под началом ее собственной госпожи по праву занимала первое среди темных место на арене вечной битвы гигантов.

Конечно, им было далеко до представителей коалиции Силы или тем более до Хранителей Мудрости, однако ни те ни другие никогда не принимали активного участия в общественной жизни. Их интересы были сугубо внутренними.

Перетасовки выпали не только на долю темной части магического мира, не меньшие перемены достались светлой братии. Коалиция Жизни, уже давно считавшаяся наиболее могущественной среди белой части мира, стала еще сильнее. Ее новая глава, Линда Солнечный Свет, перехватившая бразды правления у своей учительницы Ромильды Матери Цветов, поговаривали, сумела коснуться истинного света. Чем это грозило всем остальным, особенно естественным противникам волшебницы, пока было непонятно. Колдовское сообщество стояло на ушах, выказывая свое расположение к новому фавориту фортуны. И Маргарита Полярная Звезда, которой Катя служила последние пять лет, не была исключением.

Зачем главе коалиции Бездны понадобились списки магов из архивов законников, девушка не имела ни малейшего представления да, по правде говоря, и не стремилась знать. Ей поручили работу, она ее выполнила, уговорив одного из «котов» Лаванды Говорящей Правду, передать ей необходимые бумаги. Парень решил, что никакой тайны в них нет, и Катя была полностью с ним солидарна. Что ценного в информации, устаревшей на целых полгода, когда в их переменчивом мире не знаешь, что случится через час?

Теперь девушке оставалось дождаться, когда кто-нибудь из «псов» явится к ней, чтобы забрать этот мусор. Когда это произойдет, ей было неизвестно, отчего настроение падало намного ниже нуля. Ей страшно хотелось есть, и голод успел вытеснить из мозга все остальные мысли. Это отвратительное чувство, сопровождающееся жжением в горле и выраженным снижением температуры тела, вызывало у нее инстинктивное омерзение. При одной мысли о теплой, слегка солоноватой крови несчастных смертных ее бросало в дрожь, точно так же, как и пять лет назад, когда она впервые очнулась в новом образе и осознала, кем стала.

Воспоминания нахлынули с новой силой, словно самый жуткий кошмар ее недолгой жизни произошел только вчера. Катя взлохматила длинные светлые волосы, которые не прекратила красить, даже когда все в мире встало с ног на голову. Миловидное лицо девушки стало жестким и совершенно нечеловеческим. Бледная кожа приобрела мраморный оттенок, а некогда задорный блеск в глазах превратился в лихорадочный, зловещий. Поджав очень яркие малиновые губы, Катя позволила себе приподнять завесу над прошлым, которую обычно старалась держать закрытой.

Раньше, не так давно, она была человеком. Обычной девушкой, окончившей институт и закрутившей роман с бывшим одногруппником. Пашка – так звали ее парня – никогда не был ни красивым, ни богатым, да и никакими особенными талантами наделен не был. С первого курса между ними установились ровные дружеские отношения, и, хотя Катя иногда подмечала его заинтересованные взгляды, известной границы они не переходили. Ну, может, раз или два в нетрезвом состоянии, но вспомнить ничем не примечательного юношу среди толп поклонников, ежедневно осаждавших первую институтскую красотку, она не могла.

Все изменилось на последнем году обучения. Неожиданно для себя Катя заметила, что мальчик, которого она привыкла считать пустым местом, имеет удивительные, очень правильные черты лица, что его фигура окрепла и приобрела рельеф, по которому так сходят с ума современные девицы. К тому же в нем открылся неиссякаемый источник обаяния, под которое подпадали как общие знакомые, так и посторонние.

Несколько месяцев Катя приглядывалась к старому другу и однажды на вечеринке сделала первый шаг. Чудеса, которые он творил с ней ночью, не шли ни в какое сравнение с тем убожеством, что обычно можно получить от пьяных парней после бурного застолья. Однако продолжения истории не последовало. Утром она оделась и, чувствуя себя не лучшим образом, покинула квартиру приятеля, как делала это всегда.

Вопреки ожиданиям, к вечеру она все еще помнила прохладные, дарящие огромное наслаждение руки Пашки, его горящие огнем глаза и требовательные, слегка грубоватые губы. Воспоминания не исчезли даже на следующий день, когда вместе со вчерашним похмельем обычно полностью стирались образы любовников на выходные.

Видеть друга в институте стало сплошной пыткой. Он шутил, веселился, рассказывал анекдоты, курил, отвечал на многочисленные вопросы преподавателей и ни на минуту не оставался один. Его каждый миг окружала целая стайка болтливых девиц, разряженных в сексуальные мини и супероткрытые топы. Их наманикюренные пальчики так и тянулись к новому герою девичьих снов, в которого нежданно-негаданно превратился Паша.

Спустя неделю Катя поймала себя на мысли, что сходит с ума от ревности, которой по всем правилам, изобретенным ей много лет назад после крушения ее бурного романа с одноклассником, быть просто не могло. Она всегда воспринимала мужчин как нечто неживое, созданное, чтобы доставлять удовольствие, а после растворяться в солнечных лучах. Теперь что-то изменилось, и она не могла до конца понять, что именно.

На следующей вечеринке Катя снова устроила так, чтобы Паша из всех возможных претенденток обратил внимание именно на нее. Внешность супермодели и развязные манеры привыкшей к мужскому вниманию девушки давали ей немалое преимущество.

Вторая ночь превзошла первую и все Катины ожидания. Утром ей хотелось только одного – остаться в его дорого обставленной квартире навсегда. Но ей никто не предложил провести там хотя бы лишний час. Чмокнув по-дружески в щеку, Паша спокойно закрыл за ней дверь, оставив девушку одну на лестничной площадке, пропахшей табаком и кошачьей мочой.

Еще трижды она приезжала к нему, и каждый раз все заканчивалось на рассвете. Катя потеряла сон и аппетит. Ревность превратила ее в сварливую, несговорчивую бабу, готовую броситься на любого, кто наступит ей на ногу или заденет плечом. Она просиживала лекции, уставившись на новую сверхъяркую звезду их институтского мира, и истекала слюнями. Воспоминания, которые роились в белокурой головке, могли вогнать в краску не одного джентльмена в летах.

Поэтому, когда пару месяцев спустя Паша подошел к ней и предложил встретиться вечером, отказа, который непременно последовал бы раньше, не прозвучало. Катя лишь согласно кивнула, млея от счастья.

Так завязался их роман. Целыми днями они бродили по городу, а по ночам не смыкали глаз, предаваясь самым древним наслаждениям из известных человечеству.

Очень скоро от Паши последовало новое предложение. Он просил ее выйти за него замуж и разделить скромную жизнь одинокого парня на двоих. «Да» сорвалось с губ прежде, чем она успела подумать, на что соглашается.