– Ну ты даешь, – восхищенно вздохнула Дашка. – Можно всю футбольную сборную, на тебя поменять.

За нашими спинами, кто-то негромко три раза прохлопал в ладоши. Почти у самого подъезда, стояла большая черная машина, облокотившись на нее за нами наблюдал Артем.

– Меня все это уже напрягает, – шепнула я подруге. – Сейчас спрошу, где взял адрес и зачем приперся, хотя не буду, вдруг к кому-то в этот дом приехал, а тут опять мы.

Пока я рассуждала, о причинах неожиданного визита, Артем открыл дверь автомобиля и достал мою сумочку. Я только сейчас поняла, что вместе со всеми документами, она осталась на полу в ресторане.

Он молча сунул ее мне в руки, сел в машину и сразу уехал.

Желтый воздушный шарик выпущенный кем-то на волю, пролетел над макушками тополей и скрылся вдали. Я смотрела, как он уносится в сторону заката и виновато молчала. В сумке помимо документов, были ключи от квартиры, из-за моей рассеянности мы могли сегодня заночевать в подъезде, если нас туда еще кто-нибудь бы впустил. Из распахнувшихся дверей, выскочил небольшой охотничий пес с резиновой игрушкой в зубах и не обращая внимания на окрики хозяина, понесся в сторону соседнего двора.

– Пойдем домой, – вздохнула Дашка. – Хочу под душ и завалиться вверх ногами.

За один день в Москве, со мной случилось больше, чем за все время пока я жила дома. Единственное, что успокаивало, это уверенность, что и Сергей и его брат, уже завтра о нас даже не вспомнят. И мы о них, собственно, тоже.

Утром небо заволокло облаками, все новостные ленты пестрили сообщениями о внезапно пришедшем в центральную Россию циклоне. Уставший от зноя город, стряхивал с себя последствия аномальной погоды. Второй рабочий день уже не казался таким страшным, мы собирались спокойно, без вчерашней паники.

– Пока были дома, мечтала как в строгом костюме не спеша прогуляюсь по Арбату, – Дарья втиснула себя в светлые джинсы. – Зато теперь, как вспомню, так вздрогну.

Заниматься погрузкой никому не нужных "материальных ценностей", в узкой юбке и пиджаке, я тоже не собиралась, поддержала начинание подруги, достала из чемодана удобные джинсовые штаны и просторную рубаху цвета хаки.

– Забыла спросить, что ты решила по поводу визита к Коростылевым? – Дашка предусмотрительно забрала у меня ключи, сама заперла дверь и бросила связку к себе в рюкзак. – Неизвестно где ты сегодня сумки разбрасывать собираешься.

Из дверей квартиры напротив, вышла пожилая женщина, окинула нас строгим взглядом и проходя мимо проворчала:

– Пустили квартирантов, теперь музыка, все уши продолбит.

Вприпрыжку спустившись по ступенькам подъезда, я вежливо распахнула перед ворчливой соседкой дверь.

В метро сегодня было еще многолюднее, в вагон смогли пробиться штурмом, со второй попытки. Прижатые друг к другу как сиамские близнецы, люди ехали по своим делам, не обращая внимания на тесноту.

– Неужели к такому можно привыкнуть, – размышляла вслух, выскакивая из подземелья. – Все бегут, куда-то едут и все время толкаются.

– А мне этот ритм нравится, – Дарья поправила на плече рюкзак. – Здорово тонизирует.

Что такого тонизирующего она успела разглядеть за один день, я не уточнила, а то как начнет философствовать, вообще не остановишь.

Мы повернули на светофоре и издалека увидели Порше Кайен и стоящего рядом Никиту.

– Смотри как его тыркнуло, – кивнула я Дашке. – Надеюсь, не по нашу душу.

– Сомневаюсь, – подруга презрительно прищурилась.

– Доброе утро, как вчера погуляли? – от Никитиного холодного пренебрежения, не осталось и следа. – Как вам Московская, вечерняя жизнь?

– Ты ехал к нам с утра послушать впечатления? – Дарья прошла в офис, я остановилась рядом со вчерашней любовью всей жизни.

– Мне нужна твоя помощь, – бесцеремонно разглядывая мои новые кеды ответил он. – Вижу мальчика на шопинг раскрутила?

Глядя на наглую усмешку я еле сдержалась, чтобы не стереть ее ударом своей сумки.

– Слушай, прошу по—дружески, намекни Сереженьке, что без моего профессионализма он не разберется в реалиях Российского бизнеса, ты у него сейчас авторитетная девушка, которой не хочется отказывать.

– У тебя все? У меня рабочий день начинается, пойду, пожалуй.

– Не боишься, что постараюсь поставить в известность всю твою деревню, чем ты здесь занимаешься? – судя по самодовольному выражению его физиономии, услышав эти слова я была просто обязана задрожать от страха.

– Да пошел ты, – он успел схватить меня за руку и крепко держал.

– Ты чего к девчонке привязался? – рявкнул рядом женский голос.

Я повернула голову, в шаге от нас уперев руки в боки, стояла крупная девица, по фамилии Коромыслова, сегодня она была без остальных членов семейства и даже без собачки. Никита отпустил мою руку и отшатнулся. Девица не растерялась и схватила его за ухо.

В крепких руках рослый парень, присел и обмяк, как тряпичная кукла. Визг взбесившегося поросенка, резанул мои барабанные перепонки, он пытался вырваться, но безрезультатно. Развернувшись от пешеходного перехода, к нам подбежала пожилая женщина, с пластиковой бутылкой молока в прозрачном пакете. Я думала спешит Никите на помощь, а она заглянула ему в лицо и разочарованно сказала:

– Похож, но не этот, тот был без бороды. Такой же хлыщ, у Антонины прямо возле банкомата пенсию подрезал. Пойду предупрежу, здесь их целая банда, еще одного девчонки поймали.

На шум потасовки из офиса выскочил Ярополк с пачкой картофельных чипсов, остановился на нижней ступеньке и с азартом наблюдал за происходящим.

– Отпусти, дура, – обрел голос Коростылев. – Всю жизнь будешь моральный ущерб выплачивать.

– Зря он так, – успела подумать я.

– Ах ты хрень моржовая, – взревела девушка. – Я тебе устрою ущерб, угрожать он мне вздумал, огрызок морковный! Проси прощенья у девчонки, пока оба уха не открутила!

Она ловко развернула Никиту и пнула ногой под зад. Он наконец выскользнул из её рук и пятясь назад, отступал к своей машине.

– Тылы прикрывает, – Ярополк, забросил в рот пригоршню хрустящего картофеля. – Вот утро началось, с коня на скаку, хоть бы без горящей избы обойтись.

– Пусть валит! – отряхнула руки моя защитница. – Переодеться пора, штанишки замочил.

Она развернулась и решительно направилась прямиком в здание офиса. Ярополк поскакал за ней, я замыкала шествие. Дальше, все произошло, как в замедленной киносъемке, не дойдя два шага до лестницы, я почувствовала легкий толчок в спину и услышала звук ударившегося об асфальт небольшого камушка, неловко обернувшись, увидела перекошенное в бессильной злобе лицо Никиты.

– Женька, ты где опять провалилась, – высунувшаяся из окна Дарья, пропустила все бесплатное представление и в курсе последних событий не была. – Сколько можно болтать, у нас посетитель и грузчики через час подъедут.

– Сейчас приду, – ответив как можно спокойнее, я снова повернулась к Никите.

– А ты, оказывается, жалкий и недалекий, исподтишка камушки бросаешь!

Немногочисленные прохожие не обращали на нас внимания. Под порывами ветра, шуршали высохшие от жары листья. Мне совсем не было больно, просто противно и обидно.

– Почему исподтишка, просто кто-то не понимает по-хорошему, – осмелевший Никита снова шагнул ко мне. – Поеду, намекну Сереже, что я тебе еще в селении рассказал про своего хорошего знакомого, который случайно встретился с твоей сестрой и не остался к ней равнодушен, а ты решила воспользоваться сходством, когда от нее же узнала, что он возвращается в Москву.

Со двора дома расположенного за нашим офисом, на проезжую часть один за другим выехали два одинаковых Гелендвагена, мимо нас они проехали на очень маленькой скорости, а потом резко сорвались с места. Я успела увидеть пассажира, из—за затемненного стекла на нас смотрел тот самый парень, к ногам которого я вчера свалилась.

Бредни Коростылева, я решила больше не слушать, плевать хотела, что он там, кому расскажет. По результатам последних двух дней, Никите можно выдать премию: "Разочарование года", а в номинации: "Самая глупая девушка пятилетки", бесспорный победитель тоже известен.