– Да, вам все правильно сказали, я не хочу ни в гарем к вашему брату, ни в какой-либо другой гарем будь у кого, как бы хорошо там ни было!

– Понятно! Вы – гордая девушка. Ну, раз так, то я, буду плохой сестрой, но все-таки сделаю вам одолжение, не спрашивайте меня почему. Я поселю вас на своей территории, вместе с девушками, занимающимися моими цветами. В служанки я вас не беру, потому что вам не доверяю, думаю вам не надо объяснять почему. Если вы не хотите интимной близости, то я скажу своему брату, что вы готовитесь в монашки, изучаете закон Божий, учите молитвы. О вас мне придется сказать, так как рано или поздно он о вас все равно узнает и тогда мне будет сложнее объяснить, почему я скрыла вас от него. Он вас не тронет и отдаст мне. Несмотря на его распутную жизнь, кое-какие моральные принципы у него все же есть.

– Благодарю вас, – ответила девушка.

– Не за что. Как вас зовут?

– Сильвия.

– Очень хорошо. Меня зовут Амалия. На сегодня, Сильвия, вы свободны. А теперь идите. Вас приведут в порядок.

Сильвию увели, помыли, переодели, накормили и уложили спать.

Наступило утро. Оно показалось Амалии очень скучным и нудным. Но к обеду, появился полный негодования брат.

– Мне доложили, что по ночам ты командуешь моими людьми и распоряжаешься моими пленниками!

– Братишка, – начала Амалия, нежно успокаивая разгневанного брата, – но ты же, иногда, мне такое позволяешь, – сказала Амалия, слегка улыбнувшись.

– Шутки в сторону. Да, я позволяю тебе такое, но с пленными, а не с пленницами! Девушками распоряжаюсь только я! Зачем она понадобилась тебе среди ночи? Как она вообще могла спрятаться среди этих грязных мужиков? Она заслужила, чтоб ее наказали!

– Нет, Адриано, я взяла ее себе! Она готовится стать монахиней, прояви уважение! – закричала Амалия и выдохнула, сама не ожидая от себя подобного поведения в отношении своего брата.

От такого всплеска эмоций со стороны Амалии, Адриано немного опешил и, вздохнув, молча, вышел, что означало его согласие и в то же время недовольство происходящим.

Ардис увидел вдалеке Гедэса и незаметно окликнул его. Гедэс подошел к пленнику, давая понять, что готов выслушать.

– Гедэс, спасибо тебе! Твоя госпожа, оказывается, умеет быть доброй и благородной. Как там Сильвия?

– С Сильвией все замечательно, – ответил Гедэс.

– Гедэс, я должен поблагодарить Амалию, устроишь это? – спросил Ардис.

– Она помогла Сильвии, этого достаточно. Госпожа Амалия, вряд ли захочет встретиться с тобой. Она и так вызвала гнев брата из-за этого, поэтому пока лучше перенести встречу на более подходящее для этого время. Но я передам, что ты благодарен ей.

Ардис был очень доволен тем, что смог помочь Сильвии, но когда Гедэс сообщил, что встречи с Амалией ждать не стоит, по крайней мере, в ближайшее время, то ему стало как-то тоскливо. Он почувствовал, что уже привык к этой своенравной девушке и к их свиданиям. Тем более, что она оказалась совсем не такой, как он себе ее представил вначале их знакомства и совсем не такой как про нее говорили. Теперь он видел перед собой гордую и благородную девушку, которая умеет постоять за себя и в то же время хрупкую и нежную, возможно именно поэтому и одинокую. Как-то уж не совсем вязалась она с тем, что происходило вокруг нее на этом острове.

– Что с тобой, дружище? – послышалось рядом.

Это был голос его друга Энрике. За всю свою жизнь Ардис приобрел себе только два верных друга, один из которых был Риккардо, сидевший сейчас взаперти, второй – Энрике. Он был не так силен и вынослив как Риккардо, но иногда его гибкий ум выручал их куда больше, чем грубая сила. Ростом он был пониже их обоих, телосложением слегка худощав, но при этом, всегда был доброжелательным и не унывающим.

– Пока что за Сильвию я могу быть спокоен, – сообщил ему Ардис.

– Да, это хорошо, что ее забрали из бараков. Стычка была бы неминуема. Вон те ребята, уже который день на нее поглядывали.

– Их можно понять. Она очень красива и соблазнился бы на нее каждый.

– Так, а чего же грустишь тогда? Она, по крайней мере, сейчас в безопасности и ты можешь спать спокойно.

Прошло несколько дней, а встретиться с Амалией у Ардиса не получалось, как и предупреждал Гедэс.

– Ну, что брат уже на вас не сердится? – спросила Кончита, принесшая ужин.

– Наверное, еще сердится, раз он не появлялся у меня после того, как я забрала у него Сильвию. Хотя, догадывается, что я переживаю из-за наших с ним размолвок.

– Я слышала, что Гедэс передавал вам привет от этого красавчика Ардиса, а вы отказываетесь его видеть.

– Верно, передавал.

– Так позовите. Раз вы ему помогли, он будет согласен на все.

– Не хочу! Он за нее думает и переживает, зачем вмешиваться туда?

– Так она же сестра ему, а не невеста. Это нормально, что он переживает. Они вместе росли.

– Не знаю. Я не уверена, что это правда. Не похожа она на него, да и ведет себя слишком высокомерно, несмотря на то, что она не у себя дома.

– Она грубила вам?

– Нет. Она ведет себя, как подобает, вот только про брата ничего не спросила. Вот, уже, сколько дней она у нас, а за него ни слова. Был бы это ее брат, уже спросила бы как у него дела, а она молчит. Складывается ощущение, что ей все равно, есть он или нет.

– Нет, моя госпожа, все вы это себе придумали. Просто вы расстроены размолвкой со своим братом.

– Конечно, расстроена, ведь он не появляется и молчит, так и до ссоры не далеко. Хоть бы что-нибудь сказал, – откровенно призналась Амалия.

И тут она наконец-то услышала голос брата, правда не такой интонации она ждала. Он просто был вне себя от злости:

– Амалия! Амалия!!! – раздался разъяренный голос брата во дворе.

В комнату вбежал Гедэс.

– Поспешите, госпожа, вас зовет брат. Он чем-то очень разгневан, – быстро сказал он.

Амалия выскочила во двор и, увидев несколько удивленных человек, столпившихся возле сарая, рядом с ее возмущенным братом, бросилась туда.

– Это она готовится стать монашкой?! – закричал Адриано, указывая вовнутрь сарая.

Амалия заглянула в сарай и увидела обнаженную и испуганную Сильвию, прятавшую свою наготу в объятиях Риккардо. Как же ей оправдываться теперь перед братом, ведь на лицо было то, что Сильвия изучает не Закон Божий, как о ней было сказано, а искусство любви. Может и не стоит вообще оправдываться, а пустить все своим ходом – как получится. В любом случае, со стороны бывшей «девственницы», которая и так попала в немилость, пробраться в сарай к Риккардо было безумием. А отдаться ему, в то время как ее объявили целомудренной, готовящейся к постригу, выходило за всякие рамки понимания. Мужчины не могли оторвать взгляда от обнаженной девушки, они похотливо рассматривали ее и отпускали пошлые шутки. Она, вместо того чтобы прикрыться одеждой, видимо от растерянности, пыталась спрятать все свои прелести только своими небольшими ладошками. Она забавно суетилась, пряча попку с одной стороны, не замечая, что та сразу же выглядывала с другой, а ее грудь вообще нельзя было спрятать рукой. Не видно было только сосков, но, и, не видя их, мужская плоть бесстыдно напрягалась от такого роскошного тела. Адриано чувствовал себя обманутым идиотом. Как он мог поверить в то, что сказала ему Амалия, если сразу было видно, что это тело создано исключительно для наслаждения. Он – женский искуситель и гроза непорочности, так глупо обманут!

– Амалия, что ты теперь скажешь?! – закричал брат.

– Возможно, он принудил ее к такому…, – предположительно заявила Амалия, хотя предположение ее звучало не то чтобы не убедительно, оно звучало как полный бред.

– И в сарай ее тоже он силой затащил? Так сарай заперт был снаружи, а он связанный внутри сидел, – недовольно заметил Адриано, давая понять, что теперь его терпению пришел конец.

– Пожалуйста, не забирайте меня у Риккардо, – неожиданно вырвалось из уст юной нимфы. – Я не хочу ему изменять. Простите меня или убейте, но не принуждайте изменять любимому!