Девушка улыбнулась:

– Будь моя воля, я бы никогда не провела столько времени в лежачем положении. Твоя сестра настояла.

В таверну зашёл уже знакомый охотникам бард, прошёл к одной из деревянных колонн, поддерживающих второй этаж. Он расстелил перед собой чистую тряпицу и снял со спины небольшую светло-коричневую лютню в цветастых узорах. А после прикоснулся к струнам.

Томас закрыл глаза и насвистывал мелодию, которую играл музыкант.

– А слова есть? – Драдер упёрся локтями в стол и с недовольством смотрел на смуглого охотника, будто наличие слов баллады зависело от него.

– Это очень старая мелодия, – заговорил Гилиам. – Одна из тех, что звучала на пиру богов ещё при существовании империи Алиарна. Слова когда-то были. Но знания и язык, на котором они произносились, стёрся из людской памяти, осталась только это.

По помещению растекалась лёгкая, как фиолетовые лепестки цинисты, мелодия. В ней звучали искристые ручьи, пели пёстрые птицы, пах мёдом и теплом воздух. Пока бард перебирал струны, затихли все, кто был в таверне. Даже Фецилла тихо вышла в зал и, прислонившись к стойке, с непередаваемым выражением лица слушала эту магию.

А песнь заполняла собой таверну, вытесняя боль и страдания из сердец путников. Пела им об их первой любви, молодости и счастье. О том, что все они хотели бы вернуть.

Последние звуки показались посетителям прощальным взмахом руки. Музыка стихла, схлынуло чувство того, что в этом мире всё прекрасно и добро. Люди начали переговариваться, скидывая с себя остатки эмоций, будто стыдились их.

– Империя Алиарна. Столько слышал, но ничего не знаю, – Драдер заложил руки за голову.

– И не удивительно, – Гилиам улыбнулся. – Говорят, был промежуток времён, когда боги и люди сосуществовали вместе, жили рядом и помогали друг другу. И мир был един. Не знаю было ли это до войны Судьбы со Случаем, или после… Мало что осталось с тех времён: несколько манускриптов, легенд устных и мелодий. Это всем чем может похвастаться период империи Алиарна. Времени, когда мир Эннэлиона не был разбит на материки и острова, когда все мы были едины. А что сейчас осталось? Небольшой кусок земли в океане, усыпанный по бокам островками и архипелагами. Что стало с другими местами неведомо. Я надеюсь, что нас просто разделили расстоянием и где-то там за морями и океанами лежит другая земля.

– Тогда почему ещё не налажена связь? – Лилиит задумчиво жевала ломтик серого хлеба.

Гилиам просверлил девушку взглядом, но ответил:

– Отправляли корабли, но они либо не возвращались, либо прибивали волны к берегам их ошмётки.

– Спутники бы сюда, – посетовала она, приковывая к себе внимание охотников.

– Кого?

Вопрос наставника отрезвил её.

– Плохо себя чувствую, – встрепенулась девушка. – Пойду спать. Пусть боги присмотрят за вами во сне.

– Лил, – окликнул охотницу Томас, – завтра с утра ждём тебя на заднем дворе. Нужна помощь в обучении.

Лилиит кивнула и, кляня себя за болтливость, отправилась спать.

А глубокой ночью в одной из комнат таверны сидела женщина в белой рубахе длиной по колено. Распущенные волосы пшеничного цвета рассыпались по её спине. Она облокотилась о спинку стула и в свете свечи вчитывалась в слова на листе, который держала в руках. С десяток других лежали на столе в хаотичном порядке.

Фецилла усмехнулась и положила на стол письмо, написанное, от имени короля. Женщина встала и подошла к небольшому покосившемуся шкафчику, вытащила деревянный кубок и глиняную бутыль. Распечатав пробку, она налила себе вина, которое в отблесках свечи было насыщенного кровавого цвета.

– Мои поздравления, баронесса Дехасти, – рассмеялась она и сделала глоток.

Охотница протиснулась между стеной таверны и конюшни. Задыхаясь от вони, идущей со стороны улицы, она ступила на задний двор, обнесённый высоким забором, и будто попала в другой мир. Фецилла Дехасти создала свой фруктовый сад и небольшой огород. По высокой траве разгуливали одомашненные птицы: курицы, жархны и несколько индюков. Насколько помнила девушка, последние в этом мире были крайне редки и ценны. Но никто не смел вломиться на территорию женщины, что держала «Дорогу пряностей» и позаимствовать птиц. Всё же репутация была страшной силой.

Отряд Гилиама расположился под высокими яблонями. Томас о чём-то упорно втолковывал Мартону, а тот лишь кривился и мотал головой.

– Лил, он меня уже достал, – возмутился мужчина с разорванной ноздрёй, когда его ученица подошла и села рядом.

– Как успехи?

Томас почесал макушку:

– Если честно, то плохо. Иногда у них получается найти то, что спрятано. У всех, кроме Мартона. – Мужчина скривился, как от кислых плодов атоки, а сын алари продолжил. – Но найти и почувствовать живых существ ещё никому не удалось. Потому, нам и нужна твоя помощь.

– Хорошо, – охотница потёрла виски. – У меня есть одна идея. Не знаю насколько это поможет, но попробовать стоит. Я много думала над тем, что, несмотря на самые простые умения, мы тратим весь резерв сил и, кажется, нашла решение. Наша сила на таком уровне, что потрогать мы её не можем, но развивать и расширять резерв нужно. Тренировки существуют не только для тела, но и для духа. Если вы не будете задавать мне вопросы, а выполнять то, что я говорю, возможно, мы сдвинемся с мёртвой точки.

– Что ты предлагаешь?

– Медитация.

Гилиам хитро улыбнулся. Та интонация, с которой произнесла слово охотница, значила только одно – это информация принесена из мира Старшего светила. Того, что именуют люди Солнцем.

– Хорошо, – Лилиит набрала воздуха в лёгкие и заговорила. – Для начала примите удобную позу, но такую в которой вы не уснёте. Драдер, лежание на траве в тени кроны не совсем то, что я имею в виду!

Гилиам прислонился к стволу яблони и протянул ноги, рядом с ним сел Томас. Осванд оперся спиной о забор. Пока Драдер метался по двору в поисках удобной позы, остальные выполнили первое указание.

– Теперь закройте глаза и попробуйте выровнять дыхание. Не двигайтесь, слушайте, как стучит ваше сердце. Успокаивайте его, пусть замедляет биение. Основная задача, это очистить свои мысли, освободится от страхов и оков. Наши силы что-то сдерживает и это что-то в нас самих. Нужно найти путь к тому, что заложено в нас богами.

Охотники слушали голос девушки, а когда она замолчала стали прислушиваться к собственному сердцебиению. Томасу сразу стало неуютно, он почувствовал себя одиноким, холод захватил его в свои оковы, хотя светило всё так же грело воздух. Драдер ёрзал на заднице, не в состоянии успокоиться. Мартон недовольно вздохнул и открыл глаза:

– Не выйдет у нас ничего. Посмотри на этих шутов: один на заднице скачет, другой зубами стучит как в самый лютый зимний мороз.

– Чёрт, – выругалась охотница словом, которое часто использовала в первой жизни. Спутники уже привыкли, что временами девушка ведёт себя странно, и потому не стали спрашивать ни о чём. – В чём проблема, Томас?

– Тишина, – признался он. – Мне тяжело в тишине.

– Помнится, ты часто насвистывал мелодии, – схватилась за мысль Лилиит. – Если это происходит неосознанно, ты можешь медитировать под свой же свист.

– Нео… как?

Охотница зарычала, пытаясь быстро подобрать слова:

– Ты ведь не думаешь о том, как извлечь звук, перед тем как это сделать? Вот и сейчас, расслабься и ни о чём не думай. Если мелодия родится внутри тебя – выпусти.

– Тогда он будет мешать остальным, – заговорил Осванд. – Мне в тишине проще расслабиться.

– Двор большой, – осклабился Мартон. – Не подерётесь. А Драдеру пинка под зад, чтоб не выёживался.

Фецилла не теряла времени зазря. После получения послания от короля, женщина назначила нового трактирщика, но отказываться от дохода, который приносил постоялый двор, не спешила. Перед отъездом в родовое гнёздышко, она наняла двух вышибал и провела наставительную беседу с девочками-разносчицами. Те в слезах провожали хозяйку и с опаской косились на её заместителя – высокого чернобородого алари, который решил осесть в городе. Мужчина первое время недоверчивым взглядом сверлил Томаса, а потом махнул рукой думая, что обознался. Но охотник-то знал, что этот алари его старший названый брат.