– Кто это? – уточнила, вздрогнув, сестра.

– Кристинкин знакомый, – невзначай заметил Влад.

– Никогда о таком не слышала. Имя редкое, – передернула плечами сестра и принялась мыть посуду. Потом завозилась, расставляя чашки.

– Милка, – позвал Казаринов. – А ты на работу выйти не желаешь? Вроде пора. Алисе уже пять.

– Да кто меня возьмет, – вытирая руки, обреченно бросила сестра. Даже не спрашивая, а точно зная, что никому как специалист не нужна.

– Я возьму. Секретарем. Только выйти нужно завтра.

– А как же мама? Алиса? Петя? – затараторила сестра.

– Пете – четырнадцать, и он сумеет себя обслужить, Алиса в детском саду.

– А мама?

– Мама встанет, – жестко добавил Казаринов. – У нее не будет другого выхода.

– Я боюсь, – пробормотала сестра.

– Обычно дуры справляются, – хмыкнул Влад. – А ты у нас умная.

А про себя подумал, что преданную лично ему помощницу он уже нашел, дело осталось за дизайнером. Влад набрал коммерческого директора и рыкнул в трубку, не здороваясь:

– Слышал последние новости, Гарик?

– Да-а, – протянул тот. – У тебя есть кто на примете, Владислав Алексеич?

– Конкретно нет, – пробурчал Казаринов. – Давай переманим Бессмертную или Зильбера?

– Зильберштейн эмигрировал в Израиловку, – принялся объяснять Чижов. – А Бессмертной я только что звонил. Она отказалась.

– Почему? Не подошли условия? – в нетерпении рыкнул Влад. – Можно обсудить.

– Ей нужен удаленный доступ…

– Легко! Назначай встречу, я уговорю!

– Сейчас перезвоню, – пробормотал Гарик и через минуту позвонил снова.

– Наотрез отказалась, – виновато заныл в трубку. – Не хочет у нас работать и все. Да и саму контору дразнит «Вырви глаз».

– Вот это я понимаю, креатив! Баба с юмором и фантазией. Хочу именно ее, – рассмеялся Казаринов. – У нас есть досье на нее? Скинь мне.

– Сейчас, – хмыкнул Чижов, мысленно отмечая, что шеф закусил удила и Элка может раскрутить его на любую сумму. Нужно только сразу ей перезвонить, предупредить.

– Ловите, – известил он. – Я отправил.

– Спасибо, – буркнул Влад и отключился, намереваясь сразу прочитать информацию о великом специалисте. Естественно, о таланте Бессмертной он слышал и не раз. Самые крупные проекты всегда доставались именно ей. Богатые и знаменитые терпеливо ждали своей очереди, только бы эта королева осчастливила их.

Он открыл файл и обалдел. С черно-белой смазанной фотографии на него смотрела Элла.

«Ну надо же, везде мерещится, ведьма», – устало поморщился Влад и перевел взгляд ниже, на графу «Фамилия-Имя-Отчество».

Конькова Элла Владимировна – значилось там.

– Ты что мне прислал? – заорал он на зама. – Какую-то Конькову, я же просил Бессмертную!

– Так это она и есть, – принялся растолковывать Игорь. – Конькова Элла. А Бессмертная ее прозвище. Помните стишок про пони?

– Какой еще стишок? – не сдержавшись, прикрикнул Влад.

– От работы дохнут кони, ну а я бессмертный пони, – продекламировал Чижов. – Ее сначала Пони прозвали. А потом, когда она ночами работала, выдавая проекты, то окрестили Бессмертной.

– А-а-а, – зевнул Казаринов, всем нутром противясь звонить Элке. – Работоспособная, говоришь?

– Ну еще бы! И креативная очень! Она пару лет назад прикольный плакат выпустила. На нем профессор Преображенский, Шариков с кошаком в руках и надпись «Душили-душили!».

– Это из «Собачьего сердца»? – уточнил Казаринов. – А кому сей баннер понадобился?

– Многим. Автохамам на заднее стекло клеили, – расхохотался Гарик. – И у них тут же проблемы с кошатниками возникали. Вся возмущенная общественность обступала автомобиль и…

– Понял, – прервал поток словоблудия Влад. – Сам ей позвоню. Уговорю.

Отложив сотовый, он уставился в досье. Прочел про учебу в университете, про красный диплом и основные рекламные кампании, а потом опешил, прочитав последнюю строчку, явно дописанную недавно.

«Ребенок, один год и три месяца».

«Твою мать, – мысленно ругнулся Казаринов, сумевший в уме отсчитать количество месяцев от свадьбы Цесаркина до сегодняшнего дня. – Что же это получается?»

Он распахнул окно, надеясь вдохнуть свежего воздуха, но аж поперхнулся от негодования.

«Подожди, – попросил он сам себя. – Подожди! Давай решать вопросы по одному. Шаг за шагом. Сначала предложи ей работу, а потом, когда устроится, продвинешься дальше. Можно даже и анализ ДНК сделать».

Казаринов вздохнул, отсчитал до десяти и позвонил Элле.

– Привет, это Влад, – сразу представился он, как только услышал мелодичный, чуть с хрипотцой голос. – Не побеспокоил?

– Какой Влад? – деланно изумилась она.

– Казаринов, – рассмеялся он. – Мы вчера чаевничали у Цесаркиных.

– Что-то случилось? – изумилась она, честно говоря, не веря, что он сам соизволит снизойти до разговора с ней.

– Тебе мой зам звонил. Предложение делал, – начал он и тут же осекся, понимая, как двусмысленно звучит фраза.

– Сегодня он меня замуж не звал, – хмыкнула Элка.

– Я имею в виду оффер, – исправился Влад, внезапно в глубине души рассердившись на Чижова. – Мы можем обсудить условия, не говори сразу «нет».

– У меня есть работа, Владислав Алексеевич, – холодно заметила она, и он впервые в жизни почувствовал раздражение от того, что его назвали по имени-отчеству.

– Элла, мне нужна помощь, – попросил он, намекая на сострадание. – Даже если откажешься работать со мной, то не откажи в отдельных заказах.

– Нет, – пробормотала она. – Это неэтично по отношению к моему работодателю.

Казаринову хотелось закричать от безнадежности, но взяв себя в руки, он игриво предложил:

– Давай поговорим, Элла, – попросил он. – Встретимся в кафе? Или хочешь, я домой подъеду, чтобы никто не узнал о наших тайных переговорах.

– Нет, – отрезала она и кинула трубку.

– Да, милая, – пробормотал себе под нос Казаринов и открыл в интернете карту соседнего городка.

На память Влад не жаловался. Он запоминал все: лица, события, формулы в тетрадке. Казаринову самому иногда казалось, что у него в башке установлен тот же «Кэнон Марк 4». Посмотрел, щелкнул невидимым затвором и отправил снимочек в архив.

Вот и теперь он словно наяву увидел дом с башенками, спрятанный за высоким забором. Оба раза он подъезжал к дому родителей Нины Тарантуль утром. В первый день, когда забирали невесту. Обычно невозмутимый, Цезарь нервничал и тяжело вздыхал, объясняя, что любимая женщина пошла на поводу у суеверий и не захотела в день церемонии ночевать с ним под одной крышей.

– Мы давно расписались, – бурчал он. – Что нашло? Не понимаю!

Второй раз Влад Казаринов оказался около дивного образчика Тарнауской архитектуры ровно через сутки, когда подвез к калитке напротив заспанную и слегка помятую Элку. Ночка в отеле выдалась страстной. Но непродолжительный сон привел мысли в порядок и охладил запал обоих любовников. Расставание вышло обыденным, без слез и соплей, а главное, без надежды на будущее. Каждый понимал, что это была одноразовая акция.

Влад порылся сначала в памяти, а потом уже и в ежедневнике за позапрошлый год. Нашел нужную запись и адрес.

«Улица Крылова, дом пять, – хмыкнул он про себя и добавил ехидно: – Ждите, любители басен, я еду!»

Он гнал по трассе, напевая себе «Май литл пони», а потом внезапно вспомнил другую песенку, что за несколько дней до смерти Кристины мама пела Алисе:

Дальше пары фраз песня не пошла, но и на том спасибо.

– Пони, – пробурчал под нос Казаринов. И тут же представил Элку. Почему-то в сбруе. В черных ремнях и ошейнике. – От эротических фантазий у меня точно крыша поехала, – вслух опечалился он и подумал, что, уволив Леночку, лишился постоянной подружки.

«Нужно найти девушку, – хмыкнул он про себя. – Только, упаси бог, не из моделей и не из сотрудниц компании. И те, и другие быстро наглеют. И если первые требуют бриллианты и норковые шубки, то вторые просто садятся на голову и там спокойно сидят. Хватит. Надоело! Нужно переключиться на какую-нибудь скромную воспитательницу детского сада или нянечку. Молодую и сексапильную».