Вадим Валерьевич Верин

Новые проблемы, вставшие перед Россией в 90-е годы, потребовали переосмысления всего нашего исторического опыта. В первую очередь это касается вопросов становления и сущности правовой культуры России. В ряде публикаций присутствует мысль о том, что право, правовая культура – явления слабо связанные с российской культурой. Американский профессор Р. С. Вормс в книге «Развитие русского правового сознания в России» утверждает: «русское государство всегда было по преимуществу милитаристским. В системе его моральных ценностей одно из первых мест занимала воинская доблесть. Категория правосудия, справедливости, законности имели для русского общества периферийное значение. В результате в России отсутствовали традиции правового воспитания и обучения».[1]

Практически выражение этой же мысли проявляется в утверждениях, что только в настоящее время наступает время усвоения высокой правовой культуры Запада.

В настоящее время появляются работы, в которых делается попытка решить этот вопрос, исходя лишь из анализа правовых теорий. Автор считает, что распространившиеся в последнее время попытки теоретического анализа проблем права и правовой культуры России в чисто юридическом ключе, предлагающиеся теории российского права являются закономерным следствием наблюдавшейся в недавнем прошлом недооценки специфики юридической науки. Более того, такого рода работы крайне необходимы, и в первую очередь самим правоведам, которые теперь имеют возможность работать над теорией права в ее узком смысле. Разработка проблем теории права юристами создает необходимые предпосылки для решения некоторых проблем развития отдельных элементов профессиональной правовой культуры. Однако это не решает проблемы исследования специфики становления российской правовой культуры.

В этих условиях возникает опасность забвения того факта, что право и правовая культура являются прежде всего элементом общей национальной культуры и общечеловеческой культуры. Возникает потребность в историко-философском анализе права, рассмотрении права как элемента национальной культуры, как своеобразного культурного феномена. Несомненно, это требует более широкого, чем собственно юридический, подхода. В числе прочих требуется соединить философско-правовые, социологические и общекультурные аспекты.

Оригинальный подход связан с формулированием принципа «неуниверсальности права» и «несовместимости эпистемологических принципов в различных теориях права». Утверждается, что необходимо осознать отсутствие универсальности в качестве основного принципа социальной организации, непримиримые эпистемологические посылки, лежащие в фундаменте этих теорий, и идеологические основания, обычно содержащиеся в этих теориях.

Право – имманентный элемент любой национальной культуры, однако его содержание определяется не просто политикой, политической надстройкой, а всей совокупностью ценностей данной национальной культурной системы. Вопрос в настоящее время фактически стоит не об «неуниверсальности права», а скорее о кризисе его как определенной культурной формы.

Проблема кризиса права в современном мире – проблема кризиса определенной культуры. Кризис права, как кризис западной культуры, был проанализирован еще в первой половине этого века П. И. Новгородцевым в таких его классических работах, как: «Введение в философию права. Кризис современного правосознания», «Об общественном идеале» и др.

Раскрывая сущность кризиса права на Западе, Новгородцев обращается к категории «духовность». Он указывает, что «их порядок становится все менее духовным и все более механическим». При этом основные потери угрожают личности. «Личность здесь сжата и раздавлена в тесных рамках, она стала неприметным атомом, пылинкой, вовлеченной в бурю и водоворот безжалостного объективного процесса строительства внешней культуры. Все политические свободы, хотя и налицо, и этих свобод, перечисленных в конституциях, так много, – но одной подлинной свободы – духовной свободы здесь нет, не из-за законного запрета, не из-за юридической невозможности, а вследствие объективных условий культурного порядка, на основе его механического автоматизма, его нивелирующего гнета над человеком, его внешнего сухого господства над людьми».[2]

Возможно возражение, что данный кризис давно преодолен с внедрением новых политических форм, развитием правового государства и т. п. Однако следует вслушаться в аргументацию Новгородцева. Проблема кризиса культуры не связывается П. И. Новгородцевым с устаревшими политическими формами, это более глубокий кризис. Речь идет об объективных условиях культурного порядка. При этом высшая цель культуры состоит, по русскому воззрению, не в строительстве внешних форм жизни, но в их духовной, внутренней сущности. Духовность как внутренняя сущность русской культуры обеспечивает целостность данного культурного феномена. Поэтому требуется дополнительный анализ проблемы целостности культуры.

Философский взгляд на культуру не может не скрещиваться с изучением ее конкретных форм соответствующими конкретными науками. Право и правовая культура имманентно присущи российской культуре. Это ни в коей мере не означает отрицания необходимости усвоения тех позитивных элементов правовой культуры, которые возникли в мировой культуре, представителями как Запада, так и Востока, при условии их совместимости с традиционной культурой. Усвоить то, что создано представителями остальной части человечества, возможно лишь через более последовательное развитие того, что уже присутствует в своей собственной культуре. Важнейшим методологическим принципом исследования является целостный, системный подход.

В связи с этим встает вопрос о совместимости отдельных элементов разных культур, прежде всего в их знаковом, деятельностном и ценностном аспектах. Кризис культуры в настоящее время – прежде всего кризис адекватного понимания и толкования других культур, герменевтики культуры.

Применительно к нашему вопросу – исследованию правовой культуры России – в качестве основной, общей категории выступает понятие русской культуры, раскрываемое через специфику знаковой системы – языка, форм деятельности и системы ценностей с приоритетом духовности.

Следующим шагом является исследование собственно правовой культуры – в первом приближении – истории правовой мысли России. Анализ развития философско-правовой мысли в России второй половины XIX – начала XX вв. в трудах таких ее виднейших представителей, как Б. Н. Чичерин, И. А. Ильин, Б. П. Вышеславцев, показывает определенность тенденции к обогащению методологического арсенала не только системным (культурологическим) подходом, но и развитием как интуитивистского, так и антропологического методов. Характерно, что эти подходы разрабатывались в работах как классиков русской зарубежной философии Н. О. Лосского, С. Л. Франка, так и религиозных мыслителей (см. напр. работы С. А. Левицкого, А. К. Горского и Н. А. Сетницкого).

Русская философско-правовая мысль предвосхитила кризис права конца XX века потому, что Россия первой вступила в полосу этого кризиса, однако именно работы русских философов дают надежду на определение адекватного пути выхода из этого кризиса не только Российской, но и других цивилизаций.

Происходящий в России процесс становления гражданского общества и правового государства вызвал стремление заново осмыслить такие категории, как право, закон, гражданское общество и найти меру соотношения этих понятий в правосознании человека, иначе говоря субъекта права, включенного в правовую систему общественного бытия. Философская наука о праве, как считал Гегель, имеет своим предметом идею права – понятие права и его осуществление.