Когда главный конструктор закончил, Брежнев поблагодарил его за важное сообщение и спросил: а нет ли среди бумаг докладчика иллюстраций выполненной работы? Они, конечно, были, лежали на столе перед Непобедимым, который, пожалуй, был рад этому вопросу. Выбрав из документов нужные здесь и сейчас, он подошёл к столу, за которым сидели руководители, и раскрыл перед ними нечто похожее на большую бумажную гармошку. На умело подобранных кадрах скоростной киносъёмки легко просматривались моменты подлёта ракеты к цели и поражения её – всё было наглядно и убедительно. Докладчик начал пояснять некоторые моменты, особенно те из них, когда ракета подлетала к мишени и наносила удар в район среза сопла двигателя реактивного самолёта. На последующих фото было видно разрушение цели, и это окончательно убедило членов Совета обороны, что ПЗРК – действительно грозное оружие. Они положительно оценили итог многолетней работы.

После завершения заседания его участники стали расходиться. Уже в коридоре, на выходе из зала, к Непобедимому подошёл Устинов. Он поблагодарил Сергея Павловича за убедительное и уверенное выступление по изделию и, пожав ему руку, вдруг сказал: «Вот теперь я тебе всё прощаю! Помнишь моё обещание?» – Устинов с непривычной для себя мягкостью посмотрел на главного конструктора. Непобедимый не сдержался и улыбнулся. Конечно, он в деталях помнил командирский посул строгого властителя советской оборонной промышленности.

Тот случай в их взаимоотношениях с фразой, похожей на строку полузабытого романса «Вернись, я всё прощу», произошёл вскоре после назначения Непобедимого главным конструктором вслед за безвременной кончиной отца-основателя СКБ, а впоследствии Конструкторского бюро машиностроения Б. И. Шавырина. В последующем, в одной из глав мы обязательно обратимся к этому мимолётному эпизоду – он, право, стоит того, – смысл которого был понятен только этим двоим деятелям оборонной отрасли.

А сейчас, пожалуй, пора вновь вернуться в коридоры ЦК, где после заседания Совета обороны СССР мы ненадолго оставили Устинова и Непобедимого. Именно здесь надо сказать, как складывались взаимоотношения между этими двумя незаурядными людьми. Опытнейший организатор оборонной отрасли, Дмитрий Фёдорович поверил в звезду Непобедимого – но, разумеется, случилось это не в день заседания Совета обороны.

Вера в нового главного конструктора зародилась ещё при его назначении после кончины Бориса Ивановича. А укрепилась она – каким бы парадоксом это ни казалось – после того горячего разговора в позапрошлую осень 1965 года, когда в своей критической позиции в отношении стратегического ракетного комплекса «Гном» Сергей Павлович не прекословил руководству, но обоснованно защищал собственный взгляд на будущее предприятия без стратегического ракетного комплекса, работа над которым началась при Борисе Ивановиче. Непобедимый был твёрд в своём воззрении и убедил самого Устинова в необходимости перевернуть страницу в деятельности КБ. И теперь, после убедительного доклада Сергея Павловича перед высшим руководством страны, вера Устинова в него только укрепилась. С тех пор взаимоотношения этих двух людей переместились на более короткое расстояние, стали дружественными.

Зрелые плоды этой дружбы на деловой основе страна увидит через годы, и мы об этом ещё расскажем. А пока после общего знакомства с главным конструктором в роли «невыездного» до и после эпизода, изложенного в нынешней главе, приступим к жизнеописанию замечательного человека, чья биография была отмечена многими славными делами во имя общего дела – защиты страны в неспокойные времена.

Сергей Павлович Непобедимый, герой нашего повествования, ставший на склоне лет москвичом, при случае или по поводу всегда тепло вспоминал о месте своего появления на белый свет. И не раз в такой момент присоединялся к шутливой поговорке, что он из Рязани, где грибы с глазами, их берут – они бегут, их едят – они глядят. Причём иногда в это присловье он вносил особинку мягкого рязанского выговора – «их ядять, они глядять».

Во всех анкетах, которые ему приходилось при жизни заполнять, была, конечно, стереотипная строка – «место рождения». Вписывая в неё имя города, в котором родился и при жизни много раз бывал, он всегда помнил, что здесь, на древнерусской земле встретились его родители. Но самому ему в этом географическом месте жить не довелось. Это было то время, когда на окраинах огромной послеоктябрьской России ещё пламенела Гражданская война. На ту пору его мама с прекрасным именем Елена, дочь из многодетной семьи Андрея Мотина из Пронска, что стоит на Проне, притоке Оки, работала телефонисткой на Рязанской городской станции. В то неспокойное время она встретила на своём жизненном пути молодого парня по имени Павел. Он, красногвардеец из Петрограда, имел необычную фамилию – Непобедимый.

Дважды судьба приводила его на рязанскую землю. До Октября его ссылали сюда за участие в забастовках в столице, а в Гражданскую он служил механиком-водителем на фронте под Царицыном. Он возил и охранял Климента Ефремовича Ворошилова, командующего 5-й армией, а потом – Царицынской группой войск. При возвращении в Питер Павел Фёдорович Непобедимый заболел тифом. Его сняли с поезда в Рязани и положили в госпиталь, выздоровление затянулось на несколько месяцев. После многих невзгод тех бурных лет Павел и Елена поженились, и у них родился первенец – Сергей. Это случилось 13 сентября 1921 года.

Трудности быта вскоре вынудили главу молодой семьи тронуться в путь на свою малую родину, в Курскую губернию. Из писем родных он узнал, что в Щигровском уезде образовалось сельхозпредприятие с непривычно новым названием – совхоз «Никольское». Там нужен был главный механик, вот и поехал туда Павел Фёдорович со своей профессией, со своими практическими познаниями моторов.

Когда он обустроился в Щигровском уезде окончательно – его назначили главным механиком, – то прислал письмо жене: приезжай. Тогда-то она и устремилась вслед за мужем. Собрала нехитрые пожитки и летом 1922 года с младенцем отправилась в путь. Небольшие деньги и документы были упрятаны под платьем, ребёнок укутан по погоде в лёгкое детское одеяльце. Без провожатых вчерашняя телефонистка приходит на вокзал и с посадочным талоном втискивается в общий вагон, заполненный людьми и шумом. Кто-то отодвигается, и ей, молодой маме, освобождается место.

Вагоны с лязгом трогаются, постепенно паровоз вытягивает пассажирский состав в приокские долины. С частыми остановками с заправкой паровоза углем и водой он доходит по холмистой местности до воронежских земель. До Курска с пересадкой в Воронеже почти шестьсот вёрст. На одной из станций – это была Нижнеграйворонка – поезд затормозил. Уставшая от медленного движения состава и вынужденного долгого нахождения в людской тесноте Елена Андреевна попросила добрую попутчицу присмотреть за ребёнком, а сама живо побежала на выход, за водой для чая.

На перроне узнала, где кубовая с обязательным кипятком. Краны с водой оказались за углом рядом, очередь была в несколько человек. Она заполнила котелок кипятком и быстро побежала назад. И здесь случилось то, что и в страшном сне ей не могло бы привидеться. Она, выскочив из-за угла, не поверила глазам – поезда у перрона не было, он виднелся уже вдали, у выходной стрелки, а последний вагон, раскачиваясь, временами закрывался клочьями паровозного дыма. Её обуял ужас от того, что произошло сейчас, в эти короткие минуты. Вот она стоит с кипятком, а вдаль на её глазах уходит поезд, в котором на руках попутчицы остался её крохотный сыночек! И что теперь делать? До её сознания не доходило, что она скажет мужу Павлу, матери с отцом и, главное, как теперь искать своего первенца, родную кровиночку.

У края платформы стоял дежурный по станции. Она метнулась к нему и сбивчиво, вся в слезах, поведала о своём несчастье. Пожилой железнодорожник, услышав о беде, постарался, как мог, её успокоить – сказал, что сейчас они передадут телеграфное сообщение о происшедшем на следующую станцию. Но тут же, словно вспомнив что-то, сказал плачущей молодой женщине: «Вот что, дочка, поезд твой окольными путями пойдёт до следующей станции Кшень. Но туда есть дорога напрямки, она начинается тут же, от станции, это вёрст семь-восемь будет. Поспешай по этой дороге. Может, какая попутная повозка случится…» И он показал, как выйти на тот большак.