— Она Забини, Драко, — поправил Блейз. — Думаю, она просто устала. Мы утром прибыли в Лондон, у Гермионы была встреча с Министром, а потом подготовка к приему. Она давно уже работает без выходных, вот и выгорела.
«Я сгораю, Блейзи.»
— Что-то случилось? — Малфой сел в кресло.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты семь лет не появлялся в Лондоне, — начал объяснять блондин. — И твоя жена тоже, хотя занимает высокий пост в Министерстве. А тут личная встреча с Бруствером.
— Я ее дел не касаюсь, — Блейз занял место напротив друга. — Зато вижу, что ты следишь за политикой.
— Как она, Блейз? — Мирелла встряла в их разговор. — Мы с Цисси очень переживаем за Гермиону.
— С ней все хорошо, мам. Думаю, что леди Малфой может со спокойным сердцем возвращаться домой, — мулат взглянул на бледную Нарциссу. — Гермиона проснется через несколько часов.
— Сынок, если ты не против, я побуду несколько часов с Цисси, — Мирелла взяла подругу под руку. — Она очень испугалась, а в поместье ее ждет не менее напуганная Астория. Ты ведь присмотришь за Гермионой?
— Конечно, мам. Все будет хорошо.
Неестественная бледность кожи леди Малфой говорила сама за себя, она была в ужасе. Блейз предполагал, что она чувствует вину за случившееся, осуждает себя за разговор с Гермионой. Мирелла тихо аппарировала с ней в Малфой-Мэнор, оставляя его и Драко одних в поместье. Малфой и Забини не общались со дня выпускного со школы.
По правде говоря, их отношения испоганились еще тогда, когда Блейз поставил друга в известность о предстоящей свадьбе с Грейнджер. Они пересекались несколько раз, но это были случайные встречи, которые не несли в себе никакой смысловой нагрузки. Отчасти, Блейз прекратил эту дружбу ради Гермионы, чтобы оградить от всего, что могло напоминать о прошлом, а потом эта дружба просто осталась школьным воспоминанием. А сейчас они сидят в гостиной поместья его матери, на втором этаже без сознания лежит Гермиона, и Блейз не знал, о чем говорить с некогда ближайшим другом.
— Она изменилась, — прервал тишину Малфой. — Я ее даже не сразу узнал.
— Мы все изменились.
— Для нее это норма? Такие припадки?
— Нет, — Блейз отрицательно замотал головой. — Вообще не норма.
— Я помню, что в школе, в последние месяцы, она стала настоящей сорвиголовой.
— Это первая истерика за последние семь лет. Это в принципе первое яркое проявление эмоций в ее исполнении за все эти года.
— Что ты имеешь в виду?
Блейз смотрел на Малфоя и видел перед собой абсолютно несчастного мужчину. Его глаза были пустыми, а голос наполнялся какими-то оттенками только сейчас, когда он говорил о ней.
«Что же он испытывает? Что чувствует? Что думает?»
— Ты оставил Асторию, — перевел тему Блейз. — Тебе стоит сейчас быть рядом с женой и матерью.
— Ты прав, я пойду.
Серые глаза потускнели еще больше, а голос вновь вернул себе отстранённость и ледяную мерзлоту. Забини не сдвинулся с места, когда Малфой встал и прошел мимо него.
— Пришли мне сову, как она проснется.
С этими словами он аппарировал и оставил Блейза в полном одиночестве и смятении. Этот вечер стал тяжелым для всех, без исключения, кто имел хотя бы малейшее отношение к этой истории. Гермиона и Драко выглядели беспощадно раздавленными и убитыми. Только если Малфой сам не понимал причины своего состояния, Гермионе стоило пережить последствия этой встречи, зализать все свои раны, запереть в себе все свои переживания.
Астория видела, как муж бросился к другой женщине и с гордостью, но ужасным отчаянием, отправилась домой. Нарцисса, разговор с которой довел Гермиону к нынешнему состоянию, терзала себя чувством вины и осуждения. А Мирелла просто переживала за всех этих людей, которые не были ей чужими.
Час за часом время близилось к рассвету, Блейз сидел у постели своей жены и ждал, пока она проснется. Внезапно в комнате появилось светящееся существо в образе ласки — патронус Министра Романо. Забини уже видел его ранее, когда Бернардо Романо срочно вызывал Гермиону к себе.
— Мистер Забини, — ласка заговорила голосом Министра. — Мне очень жаль, что ваша жена находится в таком состоянии, но лучше ей об этом узнать от вас и сразу, как только она очнется. Том и Хизер Грейнджеры были убиты несколькими часами ранее в собственном доме. Полагаю, что миссис Забини сама все поймет.
Патронус растворился в темноте спальни, а из оцепенения Блейза вырвал истошный крик Гермионы.
========== 15 ==========
— Святой Мерлин, этого быть не может! — Пэнси сидела напротив Блейза. — Романо совсем обезумел? Этот старый дурак совсем больной! Блять, у меня просто нет слов! Какого хрена он наделал? Он разве не понимает, что она теперь откажется работать на него? Что теперь следующей ее целью в списке станет он сам?
— Он все прекрасно понимает, Пэнс, — Забини говорил тише, чем подруга. — Он показал ей, на что способен, если она посмеет еще раз ослушаться.
— На что способен? — Паркинсон подорвалась с места. — Этот ублюдок убил ее родителей, а потом прислал патронус, в котором рассказал об этом. На что же он еще способен?
— Романо работает с Гермионой не один день и даже не один год. Он знает, что у нее есть еще, как минимум, два человека, за которых она в силах переживать. Министр дал четко понять, что если Гермиона посмеет нарушить его планы, то следующими станем мы с тобой, Пэнс.
Чашка чая с грохотом полетела на пол, а Паркинсон зашагала вдоль гостиной, высказываясь себе под нос. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри Блейза все горело. Прошел месяц с момента их визита в Лондон и каждый день этого месяца чувствовался как на ножах. Гермиона поговорила с ним лишь однажды, рассказав всю ту правду, которую скрывала много лет.
Оказалось, что однажды она пыталась уйти от Романо, когда новой жертвой в ее списке стала семья маглов, которые каким-то образом мешали Министру. Именно тогда Бернардо ухватил Гермиону за горло угрозами в адрес родителей. Все эти года они оставались живы только благодаря ее безупречной работе, каждое новое убийство ставало гарантом их безопасности.
Очередным приказом Романо стало убийство Кингсли Бруствера. Министр Великобритании стал с большим подозрением смотреть на своего итальянского коллегу, и это заставило второго нервничать. Он долго не думал и решил расправиться с ним руками Гермионы. Только вот Героиня Войны не смогла направить палочку на того, кто когда-то сражался с ней спиной к спине, кто защищал ее и поддерживал.
Одним делом было убийство незнакомых людей, глаза которых мучали в кошмарах, и совсем другое — убийство друга, хоть и давнего. Она постаралась уладить назревающий конфликт словесно, ее факты и аргументы убедительно подействовали на Кингсли, но Романо не потерпел такой самодеятельности. И в ту же ночь отправил своих головорезов в дом Грейнджеров.
— Еще один подобный инцидент, синьора Забини, и следующими станут ваш муж и ваша подруга — Пэнси Паркинсон. Прошу впредь быть учтивее со мной! — процитировала Гермиона Романо и закончила на этом свой рассказ.
С того дня Гермиона больше не разговаривала с Блейзом и практически не показывалась на глаза. Она запретила домовым эльфам заходить к ней в комнату, как и самому Забини. Днем из ее спальни доносились горькие крики и плачь, а по ночам она пропадала на очередных заданиях Министра.
Гермиона снова пристрастилась к сигаретам и вину, пропуская мимо себя все приемы пищи. Внешне она снова стала напоминать ту Гермиону, которая была в Хогвартсе, но это было ужасным зрелищем. Блейз снова видел тот живой труп, который увидал когда-то в больничном крыле школы.
Исхудавшая, с темными кругами под глазами и впадинами на скулах, затуманенный взгляд и мешковатая одежда. Она отменила все запланированные мероприятия и не явилась на открытие нового пансионата для юных волшебников. Единственное взаимодействие между ними, после откровенного разговора, случилось тогда, когда Забини нашел в своем кабинете ее кулон и небольшую записку.
