— Нет, — возразила Гермиона. — Тему переводишь сейчас ты, Пэнси.

— Ох, ладно. Я очень долго была влюблена в Малфоя, очень долго, — голос Паркинсон стал грустнее. — Я никогда не была ничем большим для него, чем просто развлечением, но мне и этого хватало. Потом, после Войны, наши отношения закончились, и он начал встречаться с тобой. Я не знаю, что между вами произошло, почему вы разбежались, но моему счастью не было предела, когда он позвал меня во Францию. Малфой не позволял мне засыпать с ним, в его кровати. Но однажды я пришла к нему ночью и просто сидела рядом, а потом, — девушка смахнула слезу с щеки. — Он начал кричать во сне, и я хотела его разбудить, это был кошмар. Ему снился кошмар, и он стал выкрикивать твоё имя. Драко кричал, пытался тебя от кого-то спасти. Но это не самое страшное. Знаешь, почему мы по итогу с ним разбежались?

— Почему?

— Мы занимались сексом, и он назвал меня твоим именем, — Пэнси отвела свой взгляд и посмотрела на взлетающего Малфоя. — И не один раз. Сначала я это пропустила мимо ушей, не обратила внимания, и во второй раз, но он кончал с твоим именем на устах, Гермиона.

Её лицо побледнело, а сердце стало пропускать удары. Ей показалось, что руки Драко снова гуляют по телу, а бабочки в животе впервые за несколько месяцев встрепенулись.

— Прости, Пэнси…

— За что? За то, что он любит тебя? Это глупо.

— Не любит.

— Я не знаю, что у вас случилось. Не знаю, что ты сделала, что он ведет себя так, словно «вас» никогда и не существовало, но только это не отрицает того, что Астория ему нахрен не нужна.

— Ты по итогу так и не ответила на мой вопрос, Пэнси.

— Я никогда не ненавидела тебя, — ухмыльнулась Паркинсон. — Ты была просто слишком занудной, а потом ты была моей конкуренткой, если можно так сказать. Только я не учла, что невозможно составить конкуренцию той, кто держит его сердце. А что насчет тебя?

— То есть?

— Что это за кулон?

Гермиона оглянулась вокруг, убеждаясь, что их никто не слышит. Она не могла ручаться за то, что правильно поступает, что рассказать Пэнси хотя бы кусочек правды — это верное решение, но и хранить этот секрет было слишком тяжело. И пусть Блейз был в курсе той каши, которую она заварила, но он все же оставался парнем, а Гермиона нуждалась во взгляде и совете другой девушки, которая тоже любила Малфоя.

— Тут заточены воспоминания, — начала гриффиндорка и вновь потянулась пальцами к кулону. — Воспоминания Драко обо мне. Поэтому он ведет себя так, будто бы ничего и не случилось, потому что он ничего и не помнит. Или почти ничего.

Лицо Паркинсон перекосилось, а руки потянулись к мантии Гермионы и крепко ухватили за воротник.

— Грейнджер! — вскрикнула брюнетка. — Ты свихнулась? Твою мать, ты издеваешься?

— Во-первых, тише! — шикнула Гермиона. — А во-вторых, отпусти меня! — она стряхнула с себя руки брюнетки. — Это было необходимостью. Я перестраховалась, потому что не знала, как все может обернуться.

— Исходя из того, что ты жива и здорова, а он нихера не помнит, то позволь поинтересоваться, что же такого случилось? Что заставило тебя так поступить с любимым человеком?

— У меня нет души, — выпалила Гермиона. — И сразу отвечу на все последующие вопросы. Мы с Блейзом просто близкие друзья, никакой любви. Возвращать Драко воспоминания я не собираюсь. А историю, как и почему я потеряла душу — я тебе рассказать не могу. Могу лишь сказать, что все, что происходит сейчас со мной: раздор в Гриффиндоре, отставка со старостата, помолвка с Забини — все это последствия того, что у меня нет души.

Брюнетка сидела молча, видимо подбирая слова, чтобы хоть что-то ответить. Сама Гермиона почувствовала совсем небольшое облегчение, когда поделилась с кем-то своей тайной. Пустота в ней давно уже ничем не замещалась, поэтому и взгляд гриффиндорки был абсолютно пустым. Она привыкла к тому, что её спектр эмоций очень ограничен: небольшая радость, когда дело касается родителей, боль, если доходит к Малфою и пустота все остальное время. И та боль, которую она испытывала, сжигала заживо, но она ничего не могла с этим поделать.

«Откажись от этой любви, если не хочешь в ней сгореть.»

Не отказалась, Гермиона, теперь гори заживо.

— Когда вы планируете свадьбу? — заговорила Пэнси.

— Сразу же после выпускного. Я хочу поскорее перебраться в Италию.

— Ты не останешься в Англии?

— Нет, — Гермиона отрицательно помахала головой. — Пэнси, я могу тебя кое о чем попросить? Пообещай, что поможешь мне. Потому что Блейз мне отказал.

— Чего ты хочешь? — Паркинсон посмотрела на неё с недоверием.

— Пообещай, что если я буду сгорать в этом всем дерьме, то ты сделаешь со мной то же самое, что я сделала с Драко. Пообещай, что спасешь меня, — слезы бесконтрольно начали скатываться по щекам. — Я знаю, что прошу у тебя слишком много, но мне больше не к кому обратиться. Блейз не понимает того, что я чувствую и поэтому не согласился.

— Ты уверена, что он не понимает? Разве он пошел на это не из-за Астории?

Вопрос Пэнси остался без ответа, потому что ответ был слишком очевидным, чтобы произносить его вслух.

========== 13 ==========

Дорогое кремовое кружево нежно покрывало её спину, подчеркивая бледность кожи. Шёлк идеально ложился по талии, подчеркивая все изгибы тела, а длинный шлейф тянулся, пока она шаг за шагом приближалась к алтарю.

Белые розы украшали всю аллею, а маленький букетик из этих же роз аккуратно поместился в руках. Фата в тон с платьем контрастировала на фоне каштановых волос, уложенных в изящную прическу, что открывала тонкую девичью шею. В тёплых солнечных лучах голубой рубин обручального кольца пускал нежные блики в лица гостей. Молодой парень, который ждал у алтаря, ласково улыбнулся своей избраннице и протянул свою руку.

— Клянусь быть с тобой…

— … в радости и печали …

— … в болезни и здравии…

— … в богатстве и бедности…

— … любить тебя и оберегать наш союз …

— … до конца жизни.

«Новоизбранная миссис Забини покинула Лондон и заявила, что не намерена больше возвращаться в Англию»

Десятки колдографий со свадьбы Блейза и Гермионы разместились на нескольких разворотах «Ежедневного пророка», «Новостях Волшебного мира», а колдографии свадебного образа Гермионы украшали несколько выпусков «Спеллы». Уже бывшая гриффиндорка сидела у бассейна их виллы с Блейзом в пригороде Флоренции, которую им на свадьбу подарила миссис Забини, и перебирала утреннюю почту.

Свадьбу с размахом отгуляли ещё неделю назад, но газеты не переставали пестрить однотипными заголовками, а поздравления приходили со всех уголков Англии. Очень многие ведьмы и волшебники не переставали задавать Гермионе один и тот же вопрос, который касался её переезда в Италию. Но истинную причину знали только они с Блейзом и Пэнси, даже для родителей она придумала легенду с перспективной работой и рвением жить в тёплой стране.

Гермиона так же приняла для себя важное решение в отношении родителей, которое заключалось в том, чтобы все чаще и чаще ограничиваться лишь общением письмами. Она была безумно рада, что смогла вернуть им прежнюю жизнь, но боялась ранить своим холодным отношением.

Выражать свою любовь словами на бумаге было куда проще, чем все время фальшиво улыбаться. Хизер и Том были в Италии на свадьбе и Гермиона с ужасом поняла, что даже эти люди теперь не вызывают в ней никакого эмоционального отклика, внутри были слишком тихо. Оставалось надеяться только на то, что такая же тишина будет внутри и тогда, когда «Пророк» опубликует новости со свадьбы Малфоя.

— Доброе утро, — Блейз появился рядом. — Ты во сколько проснулась?

— У меня сегодня была встреча в Министерстве, я же говорила тебе, — Гермиона протянула супругу кофе. — Я вот минут десять назад только вернулась.

— Ты все-таки решила согласиться?

— Блейз, у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. А у них для того, чтобы проверить мои способности.