Любовь — слишком светлое чувство. Такому чувству не место в твоем сердце.

Ей плевать, для родителей в сердце всегда найдется место. Она аккуратно посмотрела из-под век на Драко, который крепко сжимал её руку и искренне улыбался. Гермиона опять отвела взгляд и задумалась о том, хватит ли места в её сердце и на этого человека. Что-то внутри подсказывало, что нет. Это был последний их совместный вечер, когда она способна на любовь к этому человеку. И Гермиона не знала, как правильно поступить и что сказать. Поклясться в вечной любви, а потом просто исчезнуть?

Это заставит его возненавидеть её. Рассказать ему всю правду? Тоже не вариант. Это подвергнет его опасности, он так просто её не отпустит. Оставить все, как есть? Это бесчеловечно, он не поймет, когда она с легкостью откажется от него. Она желала, чтобы он продолжал жить без неё, чтобы не вспоминал о ней, чтобы смог обрести своё счастье в ком-то другом.

Большой зал был переполнен школьниками, которые во всю развлекались. Гермиона постаралась нацепить на своё лицо хоть какую-то улыбку, дабы избежать лишних вопросов. К ним подошел Блейз под руку с Асторией Гринграсс и начал рассказывать что-то о планах Слизерина о продолжении этого вечера.

Гермиона продолжала фальшиво улыбаться и кивать, но ни одно слово друга так и не влетело в её уши. Спутница Забини несколько раз окинула гриффиндорку оценивающим взглядом и отпустила несколько комплиментов в сторону внешнего вида. В любой другой вечер Гермиона обязательно обратила бы внимание на то, с какой интонацией это было сказано, но не сегодня.

За весь вечер она не проронила ни слова, только крепче прижималась к Драко во время танцев и вдыхала его запах, пытаясь запомнить. Гермиона не различала музыку, под которую они танцевали, она слепо следовала за своим партнером. Рой мыслей буквально гудел в голове девушки, изводил, вырывал из реальности.

Количество людей начало уменьшаться и стало понятно, что бал подходил к концу, а Гермиона даже не заметила этого. Драко взял её под руку и потащил за собой, а она особо и не сопротивлялась, и только холодок, пробежавший по спине, заставил её выйти из транса. Они стояли на Астрономической башне.

— Что с тобой, Грейнджер? — Драко коснулся её подбородка. — Ты весь вечер молчала. Забини подумывает о том, что ты обижена на него, потому что проигнорировала все его вопросы.

— Вопросы? — переспросила Гермиона.

— Он пытался с тобой заговорить весь вечер, но ты просто молчала. Что случилось?

Она промолчала, потому что почувствовала ком, подходящий к горлу. Если она хоть что-то попытается сказать, то тут же расплачется. Гермиона просто отрицательно покачала головой и убрала от себя руки Драко. Она ступила шаг вперед, и её взгляд устремился на чистое звездное небо, которое было похоже на дорогую атласную ткань, расшитую миллионами драгоценных камней.

— Тут все началось, помнишь? — бархатистый голос Драко нарушил абсолютную тишину. — Я ведь с самого первого вечера знал, что ты тут сидишь под скрывающими чарами. Но мне так нравилась эта тишина, которая была между нами.

Гермиона продолжала молчать, сдерживая в себе слезы. Если она заговорит с ним или прикоснется, то не сможет сделать то, что задумала.

— Смотри, падающая звезда! — воскликнул Драко, указывая на пальцем на яркое пятнышко. — Говорят, что в такие моменты нужно загадывать желания.

«Будь самым счастливым человеком, Драко Малфой. И прости меня», — она даже не успела подумать над своим желанием прежде, чем загадала его.

«Раздели со мной вечность, Гермиона Грейнджер», — пронеслось желание в голове блондина.

Такие разные желания, но направлены на счастье тех, кого они любили.

— Драко, прости меня… — прошептала Гермиона и направила палочку на парня.

Она рассекла воздух, рисуя руну, и погрузила Малфоя в Заколдованный сон. Руки затряслись, а слезы градом покатились по щекам. Его голова аккуратно лежала на её коленях, пока истерика медленно отступала от гриффиндорки. Она дала себе ещё несколько минут и сотворила палочкой маленький пузырек.

Гермиона весь вечер раздумывала над тем, как ей лучше поступить. Она не могла просто бросить Драко без объяснений, но и дать ему ответы на вопросы тоже не могла. Лишить памяти? Гермиона снова так не поступила бы с человеком, которого любит. Единственным разумным решением было извлечь все его воспоминания о ней и заменить ложными. Моргана потратила не одно занятие на то, чтобы отточить у гриффиндорки это тонкое искусство по извлечению и замене воспоминаний.

Гермиона коснулась кончиком палочки виска Драко и погрузилась в его сознание.

Астрономическая башня.

Старый кабинет Чар.

Уроки Зельеварения.

Больничное крыло.

Разговоры о ней с Забини.

Поход в Хогсмид.

Признание в чувствах.

Несколько счастливых недель, проведенных вместе.

Святочный бал.

Астрономическая башня.

Все закончилось там, где началось. Пузырек в руках девушки был наполнен до краев, а красивая темно-зеленая пробка закупорила его. Она превратила флакончик с воспоминаниями в золотистую цепочку с маленьким кулоном, в котором ярким светлым свечением переливались его последние месяцы жизни. Цепочка плавно возлегла на шею гриффиндорки. Гермиона долго не думала, чем заместит его воспоминания о себе. Посиделки с Забини, тренировки, вечера на Астрономической башне в полном одиночестве, подсознательное влечение к Паркинсон.

Вся рубашка Драко промокла от её слез, пока она колдовала над его сознанием. Спустя час работа была выполнена и Гермиона приподнялась на ноги. Она провела палочкой по себе, сменяя роскошное одеяние на темно-красное платье, которое облегало её тело, спрятала серьги в маленькую сумочку, а туфли из серебристых превратились в черные. Гермиона в последний раз поцеловала Драко в губы и легко провела по нему палочкой, разрушая чары Заколдованного сна.

— Какого хера? — послышался возмущенный и грубый голос Малфоя. — Блять! Что произошло? Грейнджер?

— Малфой? — невозмутимо спросила Гермиона.

— Какого хуя, Грейнджер? — он рванулся к ней. — Что тут произошло?

— Я не знаю, Малфой, — она пожала плечами. — Я пришла сюда, чтобы немного отдохнуть после бала, а ты тут…

— Мне насрать, зачем ты сюда пришла, — знакомая ненависть блеснула в его глазах. — Катись нахрен отсюда, поганая грязнокровка.

Слезы защипали её глаза, и она со всех ног унеслась прочь с этого места. Гермиона бежала по коридорам, запутываясь в преображенном платье.

«Я и Грейнджер? Это был дешевый фарс, просто шутка. Я просто трахал эту грязнокровку», — ядовитые слова, которые она сама вложила ему в голову, чтобы никто не задавал ему лишних слов.

Гермиона знала, как ей будет больно, когда со всех уголков школы будет доноситься гнусный смех и презирающие взгляды, но так было правильно. Пусть он и дальше помнит её как грязнокровку и всезнайку Грейнджер, это лучше, чем разбитое сердце. Она остановилась у двери башни родного факультета и постаралась отдышаться, руки потянулись к цепочке, которая висела на шее, и сдавленный всхлип снова вырвался из уст.

Гермиона пробормотала пароль и тяжелыми шагами ступила в гостиную. Музыка и громкий смех ребят заполнили общую комнату. Больше и громче всех развлекался выпускной курс, для которых это было последнее совместное Рождество. Гриффиндорка на ватных ногах проскользнула в свою спальню, и только дверь за ней захлопнулась, как она повалилась с ног. Он рявкнула на Джинни, которая зашла следом, прогоняя из своей спальни.

Жгучая боль проедала грудь насквозь, оставляя огромную кровоточащую дыру. Бесы метались со стороны в сторону и разносили яд по всей душе и сердцу. Гермионе казалось, что она оказалась на смертном одре, распятая собственной беспомощностью и бессилием. Её тело вибрировало от разрядов боли, а сознание отключалось.

Ей удалось поспать несколько часов, если это можно было назвать сном. Перед ней все время возникал силуэт Драко, за которым она начинала бежать, пока ноги не сбивались в кровь, а сама она падала без сил. Сердце настолько сильно колотилось, что грудная клетка ходила ходуном. Из очередной порции кошмара её вытянул настойчивый стук к дверь. Кто-то не просто тарабанил в требовании открыть, а чуть ли не сносил дверь с петель и его сдерживали только запирающие чары.