— Связаны ли ваши «визиты» в больничное крыло с вашим послевоенным состоянием? Вы успели побывать в качестве пациентки несколько раз за этот семестр.

— Уверяю вас, профессор, что нет. Первый раз — это правда была случайность, а второй раз — я просто была слишком вымотанной. Чтобы отвлечься от подавленности, я начала больше проводить времени за книгами. Сейчас я в полном порядке, профессор.

— Вы и правда прекрасно выглядите, Гермиона. Я рада, что вы нашли в себе силы побороть… все эти ужасы.

Макгонагалл больше не испепеляла гриффиндорку пристальным взглядом. Все ответы звучали искренне без малейшего намека на ложь. И внешне Гермиона выглядела абсолютно спокойной, иногда поглядывая на директора и обезоруживая ту душевной улыбкой.

— Ну, что же, мисс Грейнджер, — продолжила директор. — Я счастлива, что нам удалось откровенно с вами поговорить. Не забывайте, что мои двери для вас всегда открыты. Надеюсь, что с мальчиками вы совсем скоро помиритесь и забудете это нелепое недоразумение.

— Спасибо, профессор. Все будет хорошо.

— Конечно, мисс Грейнджер. Можете быть свободны.

— Спасибо, профессор. Доброй ночи.

Гермиона встала и в несколько шагов оказалась у статуи, чтобы как можно скорее покинуть кабинет директора. Горгулья уже приоткрыла пред ней свои крылья, как с противоположного конца кабинета вновь раздался голос Макгонагалл:

— Гермиона, ты счастлива? С мистером Малфоем?

— Да, — без колебаний ответила гриффиндорка и скрылась за каменными крыльями волшебной статуи.

========== 9 ==========

— Ты уверена, что тебе стоит туда возвращаться? — его голос звучал бесцветно, но в глазах читалась тревога.

— Ты предлагаешь мне спать в коридоре, Малфой? — Гермиона закатила глаза. — Или прятаться теперь? Я не маленькая девочка и мне нужно с ними поговорить, они мои друзья.

— Да, я уже успел оценить дружелюбность Уизела.

«Все будет хорошо, Драко.»

— Ты могла мне это сказать вслух, Грейнджер.

«А мне нравится вот так.»

— Ты невыносима. Доброй ночи.

Он аккуратно притянул её к себе и поцеловал.

«Береги себя, Гермиона», — раздался голос в её голове, когда его силуэт уже исчез в темноте.

Девушка ещё немного потопталась у входа в башню Гриффиндора, не решаясь зайти в гостиную. Она скомкала в руке подол свисающей мантии и произнесла пароль. Портрет отворился, пропуская Гермиону в факультетские покои. Красно-золотые апартаменты битком были набиты студентами, которые давно уже вернулись с ужина и занимались своими делами. Стоило старосте девочек появится на пороге гостиной, как большая часть людей скрылась в спальнях, оставляя Гарри, Джинни и Гермиону наедине.

Гермиона заняла место на излюбленном диване перед камином, не в силах посмотреть в глаза друзьям. Джинни присела возле подруги и нежно обняла ее, позволяя мышцам Гермионы хотя бы немного расслабиться.

— Я очень виновата перед вами…

— Нет! — возразила Джинни.

— Да! — согласился Поттер в один голос с младшей Уизли.

— Гарри Джеймс Поттер! — прошипела Джинни. — Не смей с ней так разговаривать!

— Нет, Джинни, он прав, — голос Гермионы превращался в тихие всхлипы. — Я виновата, я…

— В чем ты виновата, Гермиона? — подруга разомкнула объятия и потрясла за плечи. — В том, что влюбилась? Или в том, что наконец-то чувствуешь себя счастливой? А может быть в том, что ограждала этих сказочных болванов от своих проблем, потому что до сих продолжаешь чувствовать на себе ответственность за них?

— Джинни… — послышался голос Поттера.

— Нет, Гарри, — Джинни обернулась к своему парню. — Это мы все виноваты перед Гермионой! Мы все так были обеспокоены тем, что жалели себя, вылизывали собственные раны и совсем не обратили внимания на то, как наша подруга погибала. Ты и мой брат решили, что лучше знаете, что может сделать её счастливой, — Джинни ткнула на Гермиону. — Вы называете её своей лучшей подругой, но даже не постарались понять и принять её выбор.

Поттер ничего не ответил своей девушке, а только опустил глаза, как провинившийся ребенок. Джинни опять вернулась на диван к подруге, которая уже вовсю умывалась своими слезами, не издавая при этом никаких звуков.

— Я так виновата перед тобой, — тихо сказала Джинни, вытирая слезы Гермионы. — Я думала, что вы помиритесь со временем и не хотела обострять конфликт, принимая чью-то сторону. Но я не думала, что Рон потеряет над собой контроль и наговорит тебе столько гадостей. Прости меня, пожалуйста, Гермиона.

— Джинни, я так сильно тебя люблю, — Гермиона обняла подругу. — Ты не виновата, тебе не за что просить прощение. Просто давай забудем об этом.

— Конечно.

Гермиона чувствовала, как сердцебиение возвращается в норму, а слезы стихают. Поддержка Джинни была бесценной и нужной для неё, это заставляло верить Гермиону, что ещё не все потеряно, что она сможет помириться со своими друзьями, сможет быть счастливой с Драко и сможет вернуть себе своих родителей. Подруги сидели, обнявшись, пока не услышали стук закрывающейся двери. Гарри ушел в спальню.

***

Декабрь быстро проносился прочь, оставляя несколько дней к Рождеству и Святочному балу. Гарри и Рон продолжали играть в молчанку с Гермионой и при любом удобном моменте отпускали язвительные комментарии, которые касались её отношений с Драко. Даже Джинни не смогла повлиять на мнение брата и своего парня, но Гермиона старалась не уделять этому большого внимания.

Конечно, было обидно, что многолетняя дружба сломалась вот так, под гнетом отрицания её счастья её же лучшими друзьями. Малфой просил Гермиону разрешить ему поговорить с Поттером и Уизли, но она запретила подходить к ним даже на пушечный выстрел. В остальном, жизнь гриффиндорки постепенно возвращалась в прежнее русло, напоминая о том, как она жила до Войны. После её появления с Драко в Большом зале у неё было ещё несколько занятий с Морганой, которые послужили уроками закрепления навыков. Ведьма пообещала, что они смогут заняться ритуалом по возвращению памяти её родителям после Рождества, а пока Гермионе нужно было набираться сил.

Гермиону грела мысль о том, что она смогла проделать такой путь и совсем скоро сможет написать письмо родителям. Ей так много всего нужно было рассказать им, поделиться с ними всем тем хорошим, что с ней успело произойти.

Последние студентки покинули библиотеку, оставляя Гермиону наедине с горой фолиантов и эссе по Трансфигурации. Девушка черкнула ещё несколько строчек и свернула пергамент, перевязывая его золотистой ленточкой. До отбоя оставалось еще полчаса, но тяжелые веки так и норовили закрыться и отправить Гермиону в царство Морфея прямо посреди библиотеки. Она кое-как расставила книги по местам и направилась к выходу, замедляясь с каждым шагом.

— Ты плохо выглядишь, — знакомый голос подобрался к сознанию девушки, а холодные губы прошлись вдоль шеи. — С тобой все хорошо?

Драко стоял за её спиной и продолжал покрывать шею нежными поцелуями. Его руки опустились вдоль живота и притянули к себе.

— Да, со мной все хорошо, — промурлыкала Гермиона. — Ты давно ждешь меня?

— Минут пятнадцать, ты так была увлечена своим эссе, что я не хотел тебя отвлекать, — Драко подобрал её сумку. — Тебе нужно поспать, ты выглядишь уставшей.

— Да, это то, что мне нужно, — Гермиона подхватила его за руку, и они направились к башне Гриффиндора.

Всю дорогу они молчали. У гриффиндорки не хватало сил, чтобы элементарно спросить, как у него дела. Последние учебные дни отбирали максимум усилий и заставляли выложиться на все сто. Это был последний год и весной их ждали выпускные экзамены, поэтому профессора уже сейчас напоминали студентам о серьезности подготовки и всей важности результатов Ж.А.Б.А.

— Вот мы и пришли, — Малфой остановился у Портрета Полной Дамы. — Иди и хорошо выспись, Грейнджер.

Гермиона уже была готова попрощаться со своим парнем, как в её голову закралась заманчивая идея.

«Я хочу, чтобы ты спал со мной», — Гермиона ухмыльнулась.