- Могу я поговорить с капитаном Саусасом? - спросил он.

В трубке слышался статический треск помех и какие-то щелчки. Он слышал переговоры о каких-то велосипедах, оставленных на площадке, зарезервированной для мотоциклов дорожной полиции. Один из говорящих был очень недоволен и зол на своего собеседника.

- Капитана Саусас здесь нет, - в конце концов сказал голос в трубке.

Наверное, пошел спать, подумал Теодор.

- А могу я поговорить с Рамоном Отеро?

- С кем?

- С Рамоном Отеро. О-те-ро. Его доставили к вам на допрос по белу Бальестером - по делу об убийстве Лелии Бальестерос, - нервно пробормотал Теодор, зная наперед, что это бесполезно.

- Заключенным не разрешается пользоваться телефоном, сеньор, - с улыбкой в голосе ответил человек на том конце провода.

- А вы не могли бы мне сказать, как у него дела? Я бы подождал у телефона...

- Нет, сеньор, таких справок мы не даем.

Тогда Теодор отыскал домашний номер телефона своего адвоката - было уже почти семь часов вечера - и позвонил по нему. Сеньор Мартинес заверил его, что адвокат, с которым он связался по телефону, немедленно поехал в тюрьму, но пока ещё от него не было никаких известий. Теодор записал рабочий и домашний телефоны адвоката по уголовным делам, сеньора Пабло Кастильо С., после чего позвонил по обоим номерам, но ни на работе, ни дома его не оказалось - в конторе никто не брал трубку, а дома к телефону подошла служанка.

Теодор открыл банку рыбных консервов для Лео, покормил его в кухне, а затем отправился спать. Он чувствовал чудовищную усталость, но ему не спалось, к тому же было что-то пугающе-зловещее в рассеяном свете медленно сгущавшихся сумерек, пробивавшемся сквозь опущенные жалюзи. Его тело словно налилось свинцовой тяжестью, думалось же, напротив, легко, вот только жаль, что ни одной дельной мысли ему в голову так и не пришло, и зацепиться было не за что.

Глава 5

Сеньор Кастильо С. позвонил лишь на следующее утро в четверть десятого и тем самым разбудил Теодора.

- Итак, - торжественно объявил он, - вашего друга отпустили. Его допрашивали всю ночь. Я тоже ещё не ложился. Но зато теперь он на свободе.

- Значит, они считают, что он невиновен?

- Ну да. И я тоже в этом уверен. С уликами у них туговато, так что...

- А удалось установить, в каком часу он вернулся домой после обеда?

- Нет... не совсем. Но судя по тому, что удалось выяснить, Рамон Отеро этого не делал. Сеньор Отеро полагает, что он вернулся домой к половине одиннадцатого вечера. Доктор же утверждает, что её убили не раньше одиннадцати. Одиннадцать - самое раннее.

Или без десяти одиннацдцать, подумал Теодор, припоминая, что в тот момент, когда доктор вел речь о двух-трех часах, прошелших с момента убийства, на его наручных часах было без десяти два. А Рамон лишь предполагает, что вернулся домой к десяти тридцати.

- А как там сеньор Отеро? - спросил Теодор.

- Лучше и не спрашивайте! Он очень утомлен! Две ночи к ряду без сна. Уж можете мне поверить, виновный человек уже давно сломался бы. Но ваш приятель до последнего стоял на том, что он ни в чем не виноват. В самом деле, сеньор, не думаете же вы, что это в самом деле сделал он!

- Где он сейчас?

- Сегодня утром его отпустят домой. Они послали за его компаньоном, сеньором...

- Балдином.

- Да. Чтобы он проводил его до дому. Да, чуть не забыл... мне выслать счет на ваш адрес, сеньор, или направить его сеньору Отеро?

- Вы можете прислать его мне, - сказал Теодор.

Положив трубку на аппарат, Теодор ещё какое-то время сидел на краешке кровати, погрузившись в глубокие раздумья. Адвокат по уголовным делам, будь он хоть семи пядей во лбу, никогда не смог бы так быстро вызволить из лап полиции преступника, виновного в совершении преступления. Значит, он должен поверить в то, что Рамон не виноват. Наверное. Многим вещам в Мексике было трудно найти логической объяснение. Например, в Америке полицейские целую неделю потратили бы на то, чтобы установить и опросить всех друзей и знакомых Рамона, пытаясь вычислить, где когда и с кем он был до, во время и после убийства. И только после этого было бы принято решение. Но здесь, в Мексике...

Теодор предпринят ещё одну попытку распаковать, наконец-таки, чемодан, но все его мысли были заняты Рамоном. Он не был до конца уверен в том, что Рамон не был убийцей. Ведь ему ничего не стоило талантливо притвориться перед полицейскими. Так что вполне возможно, мысленно рассуждал Теодор, что он просто надул полицию.

В половине одиннадцатого он снова предпринял попытку связаться с Саусасом по телефону. И на этот раз после десятиминутного ожидания это ему все-таки удалось.

- У вас есть неопровержимое доказательство того, что он невиновен? спросил Теодор.

- Доказательство? - Саусас смутился. - Нет, просто он не ведет себя, как человек, виновный в убийстве. Он ведет себя как несчастный мужчина, потерявший жену. Мы считаем, что убийца попал в квартиру под видом посыльного, которому было якобы поручено доставить хозяйке квартиры букет цветов, для покупки которых он как раз и воспользовался услугами маленького мальчика, чтобы торговец впоследствии не смог бы его опознать. Мы пытаемся разыскать этого мальчика, но, к сожалению, торговец не запомнил, как он выглядит.

- Значит, никаких новых зацепок установить не удалось?

- Нет, сеньор. Но ведь мы для того и работаем, чтобы выяснять такие вещи, не правда ли? Вы уж будь так любезны, сеньор, не отлучайтесь из дома, предварительно не поставив нас об этом в известность.

- Вы хотите сказать, что мне и на улицу уже выйти нельзя?

- Нет, на улицу, конечно, можно. Только не покидайте пределов города. Нам нужно будет снова допросить вас.

- Хорошо. И вот ещё что, сеньор капитан - я очень прошу вас держать меня в курсе событий, если вам вдруг удастся узнать что-то новое по этому делу. Обещаете?

- Хорошо, сеньор.

ЗАтем немного поколебавшись, Теодор в конце концов снова решительно снял трубку и набрал номер телефона Рамона. В трубке прошло уже, наверное, десять длинных гудков, но Теодор терпеливо ждал.

В конце концов, трубку сняли, и он услышал приглушенные голоса на том конце провода, а затем компаньон Рамона, Артуро Балдин, сказал: