- Ой как страшно! - сделала три испуганных шага, остановилась, потом еще три. - А интересно...
Из сумрака дохнуло тяжелым холодом. Щеки и брови выстыли враз, Бина прикрыла их холодными жесткими рукавичками.
- Ой мамочка. Пойду-ка я, наверно, назад. Что-то там, кажется, такое, что просто ужас какой-то, наверно... Ладно, я и так уже хорошо посмотрела.
Бегом вернулась к упавшему дереву, перекарабкалась на свою сторону, обернулась, посмотрела в страшенный холодный мрак, отвернулась, побежала назад. Добежала до дерева - пушистые лапы-ветки торчали над тропкой, - выбежала на небольшой простор своей ложбинки. Остановилась, подпрыгнула, прижала ладони к щекам.
- Ой мамочка!
Чуть в стороне, сливаясь с вечерним сумрачным снегом, сидел огромный, лохматый, ушастый, пушистый, и вообще просто какой-то необыкновенный настоящий волк. На мудрой усатой морде спокойно светились глаза.
- Это же волк! - Бина не знала что делать - бежать, плакать, кричать, или еще что-нибудь. - Настоящий! Ну что же такое! Ну почему меня все хотят съесть, сегодня... Ну и правильно, - всхлипнула, вытерла нос. - Правильно, что я потерялась. Так мне и надо. Буду знать. Надо слушаться взрослых, и пусть волк меня съест. И поздно реветь. Раньше надо было чесаться.
Она стояла и терпеливо ждала. Ждала, ждала и ждала, мерзла, мерзла и мерзла, но волк только сидел и смотрел.
- Волк! Ну когда ты меня есть будешь? Я замерзла уже. Холодно ведь ужасно, ешь быстрее ведь, - она вздохнула. - Или ты сегодня поужинал? Что-то мне тоже есть захотелось... Сейчас бы чашечку чая, горячего... И бутербродика... С сыром таким, там еще дырки, вкусные... Что же так есть захотелось-то, вдруг? Вот тоже еще наказание.
Но волк не стал никого есть. Немножко посмотрел и убежал - растворился во мраке без звука и следа. Бина снова вздохнула, горько и тяжело.
- Ну вот. Даже волк не стал меня есть.
Ей стало так грустно, так одиноко, так плохо, что она заплакала - как не плакала никогда. Стояла, не чувствуя холода, не замечая ничего вокруг, и слезы текли по щекам.
- Пошел, наверно, домой, в норку... У него там, наверно, уютно, тепло, вкусно... Он ведь давно научился строить... Ладно. Хватит реветь. Зачем я такая дура? И что теперь делать?
* * *
Вдруг произошло замечательное. Вверху появилась Луна. Неслышно и незаметно подкралась из-за Гор, возникла над льдистыми пиками - и заглянула в ложбинку. Тяжелая тишина растворилась, исчезла в яркой прозрачности лунных лучей. Светлые, чистые, легкие Горы сияли в Луне, за ними висело бездонное черное небо, и на нем рассыпалось столькущее множество звезд, что Бина подпрыгнула и прижала к груди кулачки.
- Ой какая Луна! А звезды какие ужасные! Я такую Луну никогда не видела! Это она специально пришла, чтобы мне было не темно и не страшно. Ой какая Луна! Жалко мама не видит, и папа. У них там тоже сейчас Луна, но совсем не такая! У меня тут совсем ведь другая Луна. У меня тут моя!
И она стояла, и Горы плыли в сияющей высоте, и ей стало спокойно и хорошо, и она даже забыла про холод. Но холод грыз все сильней, и куртка уже не грела, и пальцы в ботинках мерзли.
Она снова стала бегать и прыгать. Побежала к снежной стене, не добежала, развернулась, побежала назад - вот снова лощинка, куда Бину Дед Мороз не пустил, - вот здесь сидел добрый, совсем не голодный волк - вот следы - вот куда убежал - ой мамочка! Что там за киски?!
Впереди, Бине навстречу, бежали здоровенные лохматые кошки. Они были серо-серебряные, в большую черную крапинку, мягко сверкали в лунных лучах. Когда подбежали ближе, Бина увидела, что там была одна просто огромная, и две поменьше - пушистые толстые лапы, мохнатейшие хвостищи. Они были ужасно милые, вокруг от них стало светло, радостно, и легко. Бина, взметая льдистые искры снега, кинулась к ним.
Киски набросились, тяжеленные - но такие мягкие, такие шерстистые, такие необыкновенные, такие ужасные лапочки, - и стали лизать в щеки и в нос. Большая киска отошла и жмурилась из-под дерева - смотрела как Бину опрокинули в снег и продолжали облизывать, теплыми шершавыми языками. Она смеялась и отбивалась, но киски не отступали. И так они кувыркались, кувыркались и кувыркались, и она запыхалась, и ей стало жарко, и куртку пришлось расстегнуть.
- Ой мамочка! - наконец села и отдышалась. - А это, наверно, ваша мамуля! Вы ко мне нарочно пришли, правда? А то мне тут скучно и одиноко, так просто ужасно, что я даже плакала. Побудьте со мной до утра, ладно? Утром меня должны будут найти и забрать. Какие кисуленьки! - снова бросилась обниматься. - Я даже не знала, что такие бывают!
Котята не отставали. Они носились пушистыми колобками, напрыгивали на Бину, лупили хвостищами, толкали толстыми лапами. Она вскочила, они стали носиться вместе. Бегали, играли, визжали, фыркали, и все было так здорово! А Луна потихоньку пробиралась по небу, и уже повисла над кряжем с другой стороны ложбинки.
Бина и котята наконец устали, привалились к камню. Она устроилась между котятами, ей было тепло, уютно, легко, вовсе не грустно и не тоскливо. Они сидели под бездонным сверкающим небом, и Бина смотрела на звезды, как улетают к ним клубки от дыхания и растворяются там.
- Какие вы замечательные кисульки! - погладила пушистые уши. - Какие у вас мягкие уютные шубки! - погладила усатые морды. - Я таких ни у кого не видела!
Она сидела, гладила шубки, усы и носы, и снова заметила волка. Он сидел чуть поодаль, вверху, на пригорке-мизинце, который торчал из подошвы горы. Мама-кошка подбежала, легла рядом, и Бина уткнулась в мягкий прохладный бок, такой ласковый и домашний, такой замечательный... По бокам приютились котята, стали урчать и сопеть. Она не заметила как уснула - так сладко, спокойно, так чисто, как, кажется, не засыпала еще никогда.
Проснулась от того, что кошки снова лизали в щеки и в нос. Луны больше не было - укатилась за Горы, и в небе теперь остывали последние звезды.
Бина вскочила, принялась растирать нос, который замерз и так вдруг окоченел, что его словно не было. Холод стоял такой, что дышать было почти невозможно - воздух застывал в груди, обратно не выдохнешь. Пальцы в ботинках исчезли.
- Ничего себе, мои кисочки! Ух ты, как холодно! Градусов, наверно, полторы тысячи! Я даже не знала, что в мире бывает так холодно. Как вы тут живете? У вас теплая норка, конечно! А можно к вам в гости, хотя бы глазком? Так интересно - как у вас в норке!
На этот раз поиграть им не дали. Вдалеке - не в той стороне где случился весь этот ужас, а в другой - возникло движение. Там появились точки и покатились сюда. Мама-кошка отошла под дерево, и, чуть насторожившись, стала следить как точки вырастают в людей. Бина смотрела, смотрела, смотрела - и вдруг оказалось, что впереди бежит мама, за ней папа, за ним соседи из соседнего домика.
- Мамочка! Папочка! Смотрите! Смотрите какие котики!
