Современный любовный роман, Романтическая эротика

Теги: #принуждение #разница в возрасте #холодный мужчина

Я критически оглядываю свое отражение в зеркале и тяжело вздыхаю. Тугое бархатное платье, купленное с полгода назад на распродаже, натирает декольте, стремительно увеличившееся к окончанию старшей школы, а обтягивающий подол норовит задраться слишком высоко из-за округлившихся бедер. Я бы и рада приобрести ко дню своего восемнадцатилетия что-нибудь новое, вот только свободных денег у меня нет: в связи с подготовкой к вступительным экзаменам в университет времени на подработку катастрофически не хватает, а зарплату, которую отец получает на заводе по производству пластиковой тары, он успешно спускает на то, чтобы залить свою трехлетнюю боль от кончины мамы. Можно было попросить денег у моего старшего брата Артура, но на это у меня не хватило совести, потому что он и так делает для меня много: например, выступает спонсором сегодняшнего празднования. И пусть я отмечаю день рождения не в роскошном кафе, а в нашей тесной гостиной, главное, что на столе есть мои любимые тако и праздничный торт с розово-кремовой надписью: «С днем рождения, Эрика», а рядом со мной люди, которые мне дороги: подруги Кристин и Анжела, наш сосед Макс, сам Артур и, конечно, Кейн, его лучший друг, в которого я влюблена с тех пор, как надела свой первый бюстгальтер.

– Чего ты там копаешься, Эрика? – Кристин толкает меня в бок острым кружевным локтем и недовольно хмурит брови. Вот у кого не возникает проблем с тем, что грудь лезет из выреза платья, как поднявшееся тесто: подруга, кажется, перестала расти, как только ей стукнуло четырнадцать, сохранив пропорции миниатюрного подростка. – Артур уже разлил вино, а Кейн выглядит так, словно ему скучно.

Кристин всегда знает, на что надавить, чтобы получить желаемое. Она, как и я, с ума сходит по Кейну, но тоже совершенно безответно. Он бывает у нас дома едва ли не каждый день, и каждый раз смотрит на меня и подруг, как на надоевший предмет интерьера. Исключение составляют лишь те случаи, когда он разговаривает с Артуром: ледяная корка на красивом лице трескается, являя на свет человека, которому не чужды эмоции простых смертных. В остальном же Кейн выглядит так, словно испытывает к окружающим людям брезгливость.

– Слушай, может, Кейн – гей? – шепчет Кристин, когда мы, держась за руки, возвращаемся в гостиную. – В прошлое воскресенье я весь день провалялась на заднем дворе в том развратном купальнике, который привезла из Испании, а он на меня ни разу не взглянул.

При взгляде на Кейна, небрежно свесившего руку через спинку стула и слушающего треп Артура, я ощущаю, как сердце превращается в тающее эскимо. Любой самый незначительный его жест отзывается в теле странным восторгом.

– Он не гей. Артур как-то упоминал, что Кейн оставался ночевать у знакомой, и уж они там точно не кулинарное шоу смотрели.

Озвучить вслух то, что Кейн занимался с посторонней девушкой сексом, равносильно удару под дых, но я не могу позволить Кристин думать о нем плохо, потому что в моих глазах он идеален.

– Мы тебя потеряли, Эрика, – хмурится брат, с нескрываемым недовольством оценивая тесный капкан моего праздничного туалета.

После того как отец променял родительские хлопоты на бутылку виски, Артур взял на себя обязанности главы семьи и для своих отвязных двадцати пяти блестяще с ними справляется: у нас в холодильнике всегда есть еда, счета за аренду вовремя погашены, а его чрезмерный контроль над моей жизнью – это, скорее, побочный эффект, который можно перетерпеть.

Я посылаю ему примирительную улыбку и, опустившись на стул, вновь украдкой смотрю на Кейна. Прослеживаю волевую линию его челюсти, тонкий, с небольшой горбинкой нос и два зигзагообразных шрама на лбу, пока он сам продолжает вращать между длинных пальцев свернутую салфетку, наблюдая за ней из-под полуприкрытых век. Даже салфетка для него интереснее, чем я. И я совсем не списываю это на изъяны своей внешности: отражение в зеркале и навязчивое внимание парней в старшей школе дают все основания быть уверенной в своей привлекательности, но очевидно, что для Кейна я навсегда останусь младшей сестренкой его лучшего друга.

– За тебя, Эрика! – восклицает Анжела, перевешиваясь через весь стол, чтобы стукнуться со мной бокалом с вином. – За твое совершеннолетие и будущее поступление в университет!

Под общий звон хрусталя я обвожу присутствующих глазами и делаю крошечный терпкий глоток. Знаю, что Артур за мной наблюдает, и не хочу, чтобы он жалел о своем решении позволить алкоголю присутствовать на столе лишь потому, что его младшая сестра не знает меру.

– Артур, – деловито произносит Кристин, пока я пытаюсь изящно разделать тако при помощи вилки и ножа в попытке продемонстрировать исключительные столовые манеры. – Предки дали добро на покупку машины, а так как я в этом совсем не разбираюсь, мне бы пригодилась ваша с Кейном помощь. Скажем, в эти выходные?

Все-таки Кристин самая умная из нас троих: она всегда подходит к достижению своей цели с умом. Вот и сейчас безошибочно угадывает, что самый эффективный способ заполучить Кейна во многочасовую близость – это действовать через моего брата. Артур никогда не откажется поглазеть на автомобили и, разумеется, позовет с собой своего лучшего друга.

– Думаю, я выкрою на это время, – откликается брат и откусывает внушительный кусок тако, совершенно не заботясь, как это выглядит со стороны. Разве стоит смущаться в компании неинтересующих тебя малолеток? – А Кейн не сможет – через два дня он уезжает в Нью-Йорк.

– В Нью-Йорк? – картинно распахивает глаза Кристин и переводит взгляд на Кейна.

Выражение его лица остается неизменно скучающим. С легким кивком он тянется к бокалу с водой и делает ленивый глоток.

– Кейн открывает офис в Нью-Йорке и переезжает туда насовсем, – великодушно поясняет брат, с нескрываемой гордостью поглядывая на друга.

Кровь ледяной волной приливает к щекам и груди, когда до меня доходит смысл его слов: Кейн переезжает за тысячу миль от нашего городка, и, скорее всего, я его больше не увижу. И пусть между нами ничего не может быть, я готова и дальше продолжать довольствоваться теми моментами, когда мы сталкиваемся в дверях гостиной, или когда я чувствую мятно-табачное дыхание на своем предплечье, ставя перед ним кружку с приготовленным кофе. А теперь, выходит, даже этим маленьким радостям моего сердца придет конец.

Забыв об обещании не налегать на выпивку, я обхватываю похолодевшими пальцами ножку бокала и до дна осушаю его содержимое. Опьяняющий дурман мягко ударяет по затылку, но не приносит ни унции облегчения моему отчаянию. Как же это неправильно, что я умираю внутри от одной мысли, что больше никогда не увижу Кейна, а ему все равно. Мы ведь знакомы больше пяти лет, а если бы не очередная попытка Кристин заигрывать с ним, то я бы даже не узнала, что он насовсем покидает наш захудалый городок.

– Давайте включим музыку! – Тряхнув золотисто-рыжеватой гривой с вплетенными в нее разноцветными нитями, Анжела подпрыгивает со стула и несется к стоящей в углу колонке с явным намерением поставить что-то из своих любимых композиций.

– В честь именинницы! – тычет пальцем в кнопку музыкального центра, оглашая гостиную звуками романтичной баллады, и отвешивает глубокий поклон.

Глаза помимо воли нащупывают Кейна, посылают немую мольбу меня пригласить. Наверное, хорошо, что в этот момент он продолжает щелкать пальцем по экрану мобильного и не замечает всей глубины моего отчаяния.

– Эрика, – рука Макса ложится на мое плечо. – Потанцуем?

Я бросаю последний взгляд через весь стол и, убедившись, что моей робкой надежде получить желанный подарок суждено быть погребенной под тоннами безразличия, позволяю увлечь меня в центр комнаты.