Марта на удивление крепко спала. Поэтому, когда в комнату утром зашла мама Кирилла, спросила у сына, какие вещи постирать, девушка даже не повернулась на другой бок. Мама Кирилла тихонечко сказала сыну, что приготовит чего-нибудь особенного на завтрак. Она не лезла в его личные дела. И вообще была женщиной понимающей. А вот в грязное бельё лезла. И входила без стука. И в подростковые годы из-за этого доводила Кирилла до истерики. А сейчас давала ему денег. Поэтому портить с ней отношения было глупо.

Когда Марта проснулась, она по привычке хотела встать, посмотреть на себя в огромное зеркало, расправить заломившиеся во сне волосы. Но стоило её только оглядеться, как её сковал ужас. Стены будто стали ещё уже. Она села, натянув одеяло.

– Ты проснулась? – нежно отодвинув с её лица прядь волос, лезших ей прямо в рот, спросил Кирилл.

– Где художник? Выпусти меня! Я хочу на свободу, – начала быстро произносить Марта, совершенно непохожая на вчерашнюю Марту.

– Мама приготовила завтрак, – спокойно ответил Кирилл, – если хочешь, остался остывший чай. Наше «потом».

Марта частично вспомнила вчерашний день. Разобрала, что было сном, а что реальностью.

– Дашь что-нибудь надеть? – спросила она, глядя в окно, чтобы так не пугаться этой комнаты.

Кирилл тут же подал ей свою белую футболку. Она очень элегантно легла на её хрупкие плечики.

– Можно я позвоню? – спросила Марта, потеряв вчерашнюю искру. В её голосе читался лишь нота непонимания. Она будто боялась. Будто чувствовала свою вину. Кирилл дал ей телефон, а сам вышел на кухню, чтобы и её не смущать и с матерью разобраться.

Его мама встала уже очень давно. Она проводила мужа на работу, приготовила завтрак в виде яичницы, жареного хлеба и блинчиков с летними ягодами.

– Кирилл, кто она? – спросила женщина, на лице которой уже начали появляться морщины. Но выглядела она свежо. Волосы её были подстрижены коротко. Но так было лишь последние три года. Она была немного полновата. Но не сильно. Глаза у неё были ярко голубые. Не такие, как у Кирилла, который унаследовал данный призрак от отца, получив грязную смесь серого и зелёного.

– Мама, – недовольно произнёс парень.

– Да ладно тебе. Поухаживай за девочкой. Я поеду с документами решать неувязочки.

– Что с документами?

– Да один, – женщина уже хотела проматериться, но при сыне она таким не занималась, поэтому она выдержала паузу и сказала, – нехороший человек решил обмануть меня на миллион рублей. Я с твоим папой всё пересчитала. Пойду разбираться.

– Если помощь понадобиться, то звони.

– Аналогично. Хорошего дня, сыночка.

Эта женщина ушла. Она доверяла своему ребёнку. Но на всякий случай не рассказывала ему, где хранит деньги и украшения. Потому что кого он домой может привести, неясно. На улице с ней здоровались. Это были, как и соседи, так и их дети, так и грузчик, который видел её чуть ли не каждую свою смену.

– Здравствуйте, тёть Наташ, – кричали играющие во дворе дети. Женщина отвечала им бесшумно, одним поклоном головы и взмахом руки. Она уверенно садилась за руль, поправляла макияж, выравнивала под себя зеркало после сына.

Наташа приехала к дивный офис, где работали с деньгами, где машины на парковки были как с обложки журналов последнего года выпуска. Но такие понты эту женщину не смущали. Как и не смущало безумно бестактное, но в то же время верное замечание секретарши у самого входа:

– Вам кого?

– Эдуарда Васильевича.

– К нему можно только по записи.

– Я по записи. Мы с ним списывались. Он меня ждёт.

– Подождите. Я уточню.

Секретарша медленно прошла куда-то вглубь офиса и вернулась весьма не удовлетворённая чем-то. Она достала бумаги и обратилась к пришедшей женщине:

– Поставьте тут дату, подпись, расшифровку и свой номер телефона. Эдуард Васильевич ждёт вас в кабинете. Это два поворота по тому коридору. Удачного дня.

Секретарша явно улыбалась через силу. Но женщину это не смущало. Она пришла работать с деньгами. В этих делах ненастоящие улыбки ничего не значат.

Зайдя в кабинет, Наташа тут же села в кресло и сразу с порога начала:

– Вы обсчитали нас на миллион рублей. И если для вас это копейки, то для меня нет!

– Ну что вы, – по-доброму обратился человек в синем костюме, идеальными линиями бороды и приятным одеколоном, – давайте пересчитаем.

Мужчина потянулся за бумагами, которые принесла женщина. Взял калькулятор и чистый листок, на котором начал выписывать числа. Наташа внимательно смотрела на него. Мужчина по-честному пересчитывал. Как вдруг у него зазвонил телефон. Он галантно обратился к своей клиентке:

– Сын звонит. Вы не против, если я отвечу?

Наташа тут же махнула головой в знак согласия. Эдуард Васильевич начал отвечать по телефону, откинувшись на спинку кресла и крутя в руках ручку. Наташа слышала разговор только с одной стороны и мысленно лишь представляла собеседника такого влиятельного человека.

– Кого тебе снять? А потом что? Мне с тобой по больницам таскаться? Ну, я бы на её месте тоже отказался. Да любой отказался бы. Хочешь, я сейчас у женщины уточню? – Эдуард Васильевич отодвинул телефон и спросил у Наташи. – Скажите, вот, допустим, у вас есть парень, и этот парень предложил вам переспать с его другом за пятьдесят тысяч рублей. Вы бы согласились?

– Нет, – не сильно вдумываясь, ответила женщина.

– Она отказалась, – ответил в телефон мужчина. – Не расстраивайся ты так. Не дала одна, даст другая. Я на твоём месте не с отцом бы такие вещи обсуждал. Короче. Я сейчас подъеду и лично передам тебе деньги. За переводы большая комиссия теперь.

Эдуард Васильевич отключил телефон и продолжил пересчитывать. А когда закончил, отдал клиентке документы с черновиком и словами:

– Всё верно. Я не нашёл ошибку. Если что-то не досмотрел, то пришлите на почту. Я должен срочно уйти. У вас, кстати, нет дочери?

– Нет. Только сын.

– Сын? А может, ему и парень подойдёт. Пишите. Не могу задерживаться. Голос у него не спокойный. Ещё сделает с собой что-нибудь. Неустойчивый подростковый разум. Простите за это.

Мужчина торопливо вывел женщину из кабинета, закрыл его на ключ. Сам отдал ключи секретарши и быстро отъехал от офиса. Уходить так с рабочего места было не в его принципах, но и сын звонил ему далеко даже не каждый месяц. Этот мужчина всегда был спокоен. Он пил таблетки, чтобы не срываться на работников, на клиентов. Но этот голос сына в трубке телефона. Часть его первой жены. Он ехал на скорости, которая была выше обычной. Он проехал на мигающий жёлтый. Сам оставался спокойным. Но почему-то казался себе слишком импульсивным. Уже высчитывал, сколько отдаст на психолога в этом месяце. И всё ради этого ребёнка. Но он единственный, в отличие от его жён. И он действительно любит его. Готов отдать ему любые деньги, чтобы тот ни в чём не нуждался, чтобы не чувствовал одиночества со стороны отца. Он не специально оставил его с матерью. Так сложились обстоятельства. Человек может разлюбить однажды. Может поменять одну женщину на другую. И это нормально. Это логично. Зачем доводить друг друга до психоза, если у любви есть сок годности, который исходит. А держать брак на ребёнке для Эдуарда Васильевича было аморально. Он послушно платил алименты. Иногда проводил с сыном время. Но потом ребёнок вырос. Вырос и закрылся в ванной. Закрылся от друзей. И от всех. Вырос и считает себя виноватым. И явно раскис. Явно сдался.

– Здравствуйте, – поздоровался друг его сына, пожав руку прибывшему отцу.

– Привет, Денис, – поприветствовал отец друга. – Что у вас тут? Где Тимофей?

– В ванной. Закрылся, – объяснил всё Денис.

– Тим, ты ещё не вскрыл вены? Ты можешь нормально объяснить, что случилось. Или мне уже скорую вызывать?

– Зачем ты припёрся! – раздался голос из закрытой комнаты.

– Я волновался, – через дверь сказал Эдуард Васильевич.