— Это займет две минуты.

Негодование вспыхивает в моей груди, и я убираю свою руку от его.

— Я сказала, что все в порядке, Джастин, правда. Я могу закрыть дверь сама.

На этот раз его руки обнимают меня за талию, и он отталкивает меня от двери, мягко отодвигая в сторону. Дверь со щелчком распахивается, слегка приоткрываясь.

— Позволь мне помочь, — шепчет он.

Я открываю рот, чтобы возразить, но его взгляд останавливает меня. Отступив назад, я наблюдаю, как он с минуту смотрит на запирающий механизм, прежде чем закрыть дверь и немного приподнять ее. Звук защелкивающегося замка эхом разносится по моей квартире.

Я сжимаю губы вместе, когда Джастин поворачивается ко мне, улыбаясь.

— Спасибо.

Он тянет меня за конский хвост.

— И ты еще называешь Коди упрямым, — твердит он, я съеживаюсь, чувствуя себя глупо, но он притягивает меня ближе, руками скользя по моим бедрам. — Перестань бояться, когда я что-то для тебя делаю.

— Ты что за мной следишь? Где жучок? — шучу я, закатывая глаза. — Уже второй раз за сегодняшний день, кто говорит мне это.

Джастин пожимает плечами.

— Может, тебе стоит прислушаться?

— Только не пытайся свести меня со своей кузиной, ладно? Хватит на сегодня сватовства.

Джастин смущенно морщит лоб. Я обнимаю его за шею, и он практически мурлычет, когда мои пальцы находят короткие волосы на его затылке.

— Ничего такого. Девушка на работе пыталась устроить мне свидание. Сказала, что мне нужно выходить хоть куда-то. Следить за собой.

Сильные руки крепче прижимаются к моей пояснице, двигая меня ближе.

— Ах вот как? И что ты сказала?

Я не упускаю тонкий намек на ревность, приправляющий игривый тон Джастина.

Потянувшись к рукам, которые скользят дальше по моему заду, я тащу его к дивану.

— Я сказала ей, что не готова к свиданиям.

— Никаких свиданий, да? — говорит Джастин, когда мы останавливаемся перед диваном. — А это что?

Мое сердце трепещет, но я изо всех сил стараюсь сохранить застенчивую улыбку на лице.

— Я не знаю, что это, — честно говорю я.

Мои пальцы мягко касаются его живота, когда я немного наклоняюсь вперед, его мышцы напрягаются. Он медленно моргает, когда я наклоняюсь к его губам.

— Но что бы это ни было, — я наблюдаю, как его кадык подпрыгивает, а его глаза скользят по моему рту и обратно. — Мне это нравится. Ты мне нравишься, — немного отступив, я испытываю глубокое удовлетворение, когда глаза Джастина темнеют. Использую свои девчачьи прелести, чтобы сменить тему, не хочу пока говорить об этом. Плюс, я не могу устоять перед шансом увидеть, как Джастин теряет контроль.

Мы стоим в тишине в течение одного горячего момента, пока он не наклоняется вперед, шепча:

— Скажи мне, пожалуйста, что Коди уснул.

Все, что мне нужно сделать, это улыбнуться.

Он берет руку, все еще прижатую к его груди, и, держа ее переплетенной с моей, садится на диван, мягко опуская меня к себе на колени. Мои колени упираются в диван рядом с его бедрами, а он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Сначала поцелуй мягкий, все мое тело вздыхает с облегчением, но через несколько минут он настойчивый и горячий. Я прижимаю ладони к его плоской груди, провожу ими от плеч к животу, чувствуя, как напрягаются мышцы под ними, скользя по его чувствительным местам.

Его грудь вибрирует с тихим стоном, когда я скольжу губами по шершавому краю его челюсти, и его голова падает на спинку дивана, открывая мне длинную шею. Кожа на его шее теплеет под моими губами, и удары пульса учащаются, когда я прижимаю язык.

Я изо всех сил стараюсь вести себя тихо, Коди всего в комнате от нас, но это трудно, когда между нами так много слоев одежды, и все, что я хочу, это раздеться. С безумной силой воли, о которой я и не подозревала, я отстраняюсь. Джастин гоняется за моими губами, но я слегка поворачиваю голову.

— Всё хорошо? — спрашивает он.

Я киваю распухшими губами и задыхаюсь.

— Мне просто нужно передохнуть, прежде чем… — я выдыхаю, — Прежде чем я воспользуюсь тобой прямо здесь, на своем диване.

Застонав, Джастин расслабляется на спинке дивана, потирая лицо руками.

— Наверное, хорошая идея, — шепчет он.

Я немного отодвигаюсь назад, оставляя между нами небольшое пространство.

— Ты собираешься рассказать мне об этом? — спрашиваю я, нежно проводя рукой по синяку на его лице.

Он качает головой, его глаза серьезны.

— Куда ты все время ходишь?

Он снова не отвечает, вместо этого закрывает глаза, когда я провожу пальцами по коже под его правым глазом.

— Почему ты не можешь мне сказать? — тихо спрашиваю я, пробуя другой подход.

Его глаза распахиваются, и мягкий коричневый цвет, к которому я так привыкла, открывается мне. Он садится вперед, оставляя некоторое пространство между нами.

— Я не… — он замолкает, мышцы на его челюсти тикают.

Я терпеливо жду ответа, зная, что не получу его.

— Хотел бы я сказать, — отвечает он так тихо, что мне приходится слегка наклониться. — Я бы хотел все облегчить, но это не так. Я скрываю от тебя не просто так. Мне невыносима мысль о том, что вы с Коди не будете рядом.

Мы оба молчим с минуту, я обдумываю, а он ждет, что я скажу. Я провожу пальцем по серой ткани его футболки, слегка дергая ее.

— Окей. Просто скажи мне одну вещь. Ты подвергаешь меня опасности? Подвергнешь Коди опасности?

— Нет, — он протягивает руку, чтобы взять мою, и, переплетая наши пальцы, притягивает меня к себе. — И что бы не было со мной, знай, я никогда не позволю, чтобы что-то случилось с тобой или Коди.

В его глазах светится искренность, и, когда между нами повисла долгая, глубокая тишина, я поняла, что этот парень—красивый, напряженный, темный, милый парень —смотрит на меня и просит доверять ему. Просит меня видеть в нем больше, чем он видит в себе, доверять чувствам, которые существуют между нами, какими бы они ни были. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его.

— Я доверяю тебе, Джастин. Просто… не заставляй меня пожалеть об этом, ладно?

Он отвечает поцелуем, за которым следует еще один и еще, пока мы не прижимаемся друг к другу, и между нами едва достаточно места, чтобы сделать вдох. Я наклоняюсь, чтобы просунуть руки под ткань его футболки. Его кожа такая теплая, почти сияющая.

Он наклоняется вперед, позволяя мне стянуть его футболку через голову, и, наконец, вот это.

Тату, которые выглядывали из воротников его футболок. Я так долго гадала, что он там спрятал.

— Вау, — выдыхаю я.

Он не отвечает, но когда я провожу по ним пальцем, он втягивает воздух сквозь зубы, его бедра мягко двигаются.

Я легонько похлопываю его по груди, не в силах оторвать от них глаз.

— Мне нравится.

Нужно слегка дернуть меня за подбородок, чтобы оторвать взгляд от его груди. Я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня, прищурившись, с такой силой, что меня бросает в жар.

— А мне нравишься ты, — отвечает он.

— Славно.

Его пульс бьется у моих губ, когда я провожу пальцем по замысловатым рогам, которые выгибаются над ключицами. Его челюсть так плотно сжата, что я вижу линию, где мышца встречается с костью, кожа под темной щетиной сине-фиолетовая. Он сдерживается, и это видно по тому, как его руки сжимаются вокруг моих бедер, и как он открывает глаза, пристально наблюдая, пока я тянусь к подолу своего свитера.

Чувствуя себя смелой, я медленно поднимаю его, наблюдая, как он наблюдает за мной.

— Ты не должна, — говорит он низким и грубым голосом.

Я слегка улыбаюсь.

— Я хочу, — свитер сползает мне на голову. — Я же сама принимаю решения.

Так же, как я делала с ним несколько минут назад, его глаза пожирают каждый дюйм моей обнаженной кожи. От его взгляда у меня мурашки бегут по коже, и я чувствую, что могу сломаться, и вывернуться наизнанку прямо перед ним.

— Прикоснись ко мне, — шепчу я дрожащим от сердцебиения голосом. — Пожалуйста.