Тишина. Всего одно слово, а какая буря эмоций наступает в душе человека, угнетённого тишиной. Бывает страшно думать, когда вокруг никого. Человек остаётся один на один со своими мыслями, путаясь в них, сбиваясь, раздражаясь и отпуская.

Женщина стояла на берегу моря, укутанная в тёплый плед. Всё-таки майская прохлада давала о себе знать: от ветра не спасались даже демоны. Она тяжело вздохнула, наблюдая за природой вокруг себя. Рядом с ней ни единой души, лишь где-то вдалеке слышится смех людей и звук проезжающих по горным дорогам автомобилей. Морские волны бились о высокие скалы, вспенивая воду словно молочную пенку для кофе, которое так нравилось женщине. Здесь, в её родном городе, знатно умели готовить кофе, но больше всего ей нравился напиток, приготовленный в готическом квартале – там это делали настоящие профессионалы своего дела.

Тишину нарушил крик чайки. Женщина вздрогнула, сильнее укутавшись в плед. Она взглянула на птиц, летающих над морем. Одна из них беспокойно кружила над водной гладью и резко ушла вниз. Поймав ловко рыбу, она полетела прочь, к горам; остальные ринулись вслед за ней, даже не удосужившись самостоятельно поохотиться. Женщина усмехнулась: насколько нагло некоторые чайки себя ведутся, ну прям как люди, которые привыкли отбирать у других их достижения и заслуги, присваивая себе.

– Как же люди похожи на чаек. – Раздалось над ухом.

Женщина даже не обернулась. Этот голос она узнает из миллионов. И как же она права – словно их мысли соединены невидимой нитью. Правда очень редко обладательница этого голоса понимала её. Очень и очень редко.

– Или они на нас, – произнесла женщина.

– Когда улетаешь? – прозвучало следом.

– Ночью, – прошептала женщина. – С утра уже буду дома, в Мор-де-Виле.

Это прозвучало с плохо скрываемой грустью. Правда, она считала дни до возвращения во Францию. Её там встретят. Её там ждут.

– Твой дом здесь. – Уверяли её.

– Нет, мам, – покачала головой женщина. – Этот дом уже давно перестал быть моим.

Тёмный коридор, в конце которого ярко горел красный огонёк. Девушка шла на свет, смутно представляя, что её там ждёт. Но огонёк словно манил, увлекая за собой. И она знала, что подобные ситуации никогда не приводят к хорошему концу. Значит, и этот свет лишь иллюзия спасения? Вдруг в конце коридора её ждёт монстр с красным светящимся глазом? Например, циклоп. Девушка усмехнулась: таких животных не существует. Максимум, что может ей присниться – Дьявол. Хуже этого она пока ничего не видела.

Джессика хмыкнула. Конечно, она встревала и в более неприятные ситуации, даже наяву – для этого не нужно было ложиться спать. Но сейчас она явно чувствовала какой-то подвох. Живот неприятно свело, руки слегка задрожали, но девушка выдержала пугающую пустоту, продолжая направляться на красный свет огонька. С каждым её шагом огонёк становился больше, пока не разделился на две части, превращаясь в две больших красных точки, которые тут же полыхнули настоящим огнём. И потухли.

Джессика поморщилась: ей слишком часто стали сниться вещие сны, да ещё и с таким неприятным контекстом. Сколько можно издеваться над ней? Она всё-таки хочет просыпаться в бодром радостном настроении, а не с криками от ужасов, которые ей снятся.

Оказавшись в полной темноте, девушка интуитивно шла в ту сторону, где до этого горели огни. Шла она медленно, пытаясь не споткнуться и не упасть, случайно запнувшись за какое-нибудь неожиданно возникшее препятствие. Во снах и не такое бывает. Джессика переставляла ноги, пока резко не столкнулась с чем-то большим. И тёплым. И, похоже, живым.

Она вскрикнула от неожиданности, поймав себя на мысли, что это ни вещь и ни стена. Это человек. И по вторящему ей крику, она мгновенно узнала того, с кем столкнулась.

– Вебер, чёрт бы тебя побрал, – разозлилась Джессика.

Она понимала, что может говорить что угодно, поскольку это её сон, и Вебер здесь лишь как дополнение, которое не только не понимает и не слышит её, да ещё и не ответит ей. Но снова она появилась в её сне, и Джессика даже не знала, что с этим делать. Пугаться? Переживать? Или раздражаться? Ей неприятно было постоянно видеть Вебер во сне: эта особа вызывала смешанные чувства. Джессика скривилась: как она вообще посмела идти против Вильгельма и скрывать то, что она клеймённый демон? Вот о каких проблемах с Дьяволом шла речь в предыдущем вещем сне.

– Это меня-то? – фыркнула в ответ Луна.

Джессика остолбенела. В её снах никто не разговаривает. А если попавший в сон что-то и говорит, то именно те вещи, о которых думает сама девушка. Сновидение подчинено её воли: здесь действует только магия Кастильо. По крайней мере, никто не может управлять этим сном, вторгаясь в мир девушки.

– Только не говори, что ты всё осознаёшь, – простонала Джессика.

– Смотря что, – произнесла Луна. – То, что я во сне? То, что ты не рада меня видеть? Или то, что это вполне взаимно?

«Всё сразу, – подумалось Джессике». Но она промолчала. Девушка до сих пор не могла понять, что Вебер делает в её сне. И как это толковать? Тёмный коридор, красные огни. С каждым разом сны Джессики приобретали всё более мистический характер. И только она хотела спросить Луну, что она здесь делает, как вдруг девушек охватило яркое пламя, сомкнувшись кольцом вокруг них.

Джессика наконец-то увидела перед собой лицо Вебер, снова невольно скривившись. Луна растерянно озиралась по сторонам, пытаясь понять, как выбраться из огня.

«Как будто ты не знаешь, – мысленно хмыкнула Джессика. – Явно не я призвала это». Но сама Кастильо так не переживала: это всего лишь сон – тем более её. Огонь не причинит ей вреда. Джессика откровенно потешалась над Луной, в глазах которой изредка мелькало беспокойство из-за сужающегося огненного кольца. Но неожиданно один из язычков пламени задел локоть Джессики, обдав адской болью.

– А-а-а! – девушка вскрикнула.

Тяжело дыша, она отшатнулась от огненного хвостика. Раньше ей казалось, что сон не сделает ей больно. Это лишь фантом, предсказание. Словно она изредка смотрит фильмы о будущем, которые всегда сбываются. Но сейчас было что-то другое, и она не могла понять, что именно. Но знала – это всё из-за Вебер. Метнув в её сторону полный ненависти взгляд, Джессика опасливо огляделась.

– Ты разве не управляешь всем этим? – воскликнула Луна.

И в тот же момент огонь стремительно сомкнулся кольцом вокруг Вебер, захватывая девушку с ног до головы. Джессика зажмурилась, прикрыв уши ладошками. Крик стоял невыносимый, словно все черти преисподней вылезли наружу, перекрикивая друг друга. Этого девушка стерпеть не смогла. Отшатнувшись от высокой стены из огня, даже не открыв глаза, Джессика почувствовала, что пламя начало стихать, а крики – сходили на «нет». Но когда она всё же приоткрыла глаза, то поняла, что Вебер рядом с ней уже не было. Её поглотил огонь. От осознания происходящего у Джессики похолодело внутри; живот снова свело. Она сцепила дрожащие руки в «замок», медленно, но шумно вздохнув.

Теперь она точно ничего не понимает. Тёмный коридор, красный свет, полыхнувший огнём, появление Вебер и самый настоящий, она бы сказала, пожар. Огонь поглотил Луну. Джессика слышала её крики. И Вебер исчезла.

«Что с ней произошло? – промелькнуло в мыслях девушки». Она проснулась? Или переместилась в другой сон, например, в свой собственный? Помнит ли Луна всё, что произошло? Или она забудет об этом, как и все обычные люди, которым не снятся вещие сны? Джессика не только не знала ответы на эти вопросы, но и понимала, что особо не хочет забивать ими голову. Пусть Вебер сама выпутывается из всего, во что вогнала её ложь. А Джессика с удовольствием бы сейчас побывала на райском острове, и если не наяву, то хотя бы здесь – во сне.