— Держись, а то свалишься и расшибёшься! — прокричал Джер, вписываясь в крутой поворот на такой скорости, что коленом почти коснулся земли.

Он хотел оторваться от всех на приличное расстояние, чтобы можно было поговорить.

— Отвези меня домой! — заорал мальчик, но в голосе его не слышалось испуга или паники.

Он даже ни разу не вскрикнул. Джер посмотрел на него. Прямо перед собой он увидел узкие серые глаза. Серьёзные… Взгляд был укоризненным и несчастным… не испуганным. Джер вздрогнул. Он ожидал всего — рёва, страха, ярости. Но у него было такое чувство, что этот мальчик заорал бы только тогда, если бы знал, что его услышат.

“Может быть, лучше стоит подумать о том, что он способен сделать с нами? Может быть, он умеет вызывать голубое пламя, чтобы убивать людей? Иначе почему он такой спокойный?”

Только взгляд его серых глаз! Так не смотрят, когда готовятся напасть. Этот взгляд был…

Джер не мог понять, каким он был. Но он выворачивал ему душу.

— Послушай, Йон… кажется, так? Твоё имя Йон?

Мальчик кивнул.

— Послушай, Йон, я знаю, это страшно, когда кто-то незнакомый вдруг хватает тебя на улице. И сейчас я не могу тебе ничего объяснить. Но обещаю: тебе не навредят. Никто тебе не навредит… Ясно?

— Я хочу домой.

“Эх, малыш, я тоже хочу домой”, — вдруг подумал Джер.

— Я отвезу тебя домой… или, по крайней мере, в безопасное место, — добавил он, почувствовав внезапный укол совести. В этом ребёнке было что-то такое, из-за чего не хотелось лгать. — Только вначале мы заедем к моей подруге. И послушай… я хочу, чтобы ты запомнил: я никому не позволю тебя обидеть, что бы не случилось. Ты мне веришь?

— Мой папа испугается.

Глубоко вздохнув, Джер направил байк к автостраде.

— Обещаю, я не позволю, чтобы тебя обидели, — повторил он.

И это было всё, что он сумел сказать. Он ощущал себя кентавром, получеловеком-полулошадью из железа, похитившим человеческое дитя и уносившим его со скоростью шестьдесят миль в час.

Продолжать разговор на шумной автостраде не имело смысла, и Йон молчал до того момента, пока они не оказались возле дома Морены.

И тогда он просто сказал:

— Я не хочу туда идти.

— Это не страшное место, — произнёс Джер, притормозя. — Мы поднимемся на крышу. Там есть маленький садик.

В серьёзных серых глазах мелькнул еле заметный интерес. Около Джера затормозило ещё четыре байкера.

— Йу-у-у-йау!! Мы сделали это! — закричала Варна и стащила шлем.

— Ага, и лучше отвести его наверх, пока нас не заметили. — Райан поправил хвост на зытылке, затянув его потуже.

С заднего сиденья байка слез Тинкл. Джер почувствовал, как напряглось маленькое тело Йона. Тинкл посмотрел на мальчика и улыбнулся своей острозубой улыбкой. Йон молча смотрел на него. Он ничего не сказал, но спустя миг Тинкл смутился и отвернулся.

— Ну, теперь мы испытаем его, а? Самое время его проверить, да, Морена?

Джеру ещё не приходилось слышать в голосе Тинкла такие беспокойные ноты.

Он тревожно взглянул на сидевшего перед ним ребёнка, но тут раздался голос Морены:

— Самое время. — Её голос прозвучал неожиданно устало для женщины, которая только что достигла такого успеха. Неукротимая Сила в её руках, и теперь она добьётся своего. — Пора заканчивать.

12

Джер держал руку на плече мальчика, пока они поднимались по лестнице, освещённой грязными люминесцентными лампами.

Можно было только догадываться, о чём думал Йон, когда они вели его наверх.

Наконец они выбрались на крышу, освещённую косыми лучами послеполуденного солнца.

Джер слегка стиснул руку Йона и кивнул на горшки с пальмами и три деревянные кадки с поникшими растениями:

— А вот и садик, гляди.

Посмотрев на растения, Йон кинул на Джера рассудительный взгляд.

— Им не хватает воды, — произнёс он всё тем же спокойным голосом.

— Ну да, этим летом мало дождей, — заметила Морена. — Не хочешь это исправить?

Йон внимательно посмотрел на неё.

— Послушай, я подразумеваю, что ты это умеешь… Ведь ты обладаешь Силой, так ведь? В общем, будь моим гостем и, если ты не возражаешь, покажи нам сейчас всё, что хочешь. Так для всех будет гораздо проще. Почему бы тебе не вызвать дождь?

Йон смотрел прямо в глаза Морене:

— Не могу понять, о чём ты говоришь.

— Я говорю, что мы не намерены обижать тебя. Нам просто необходимо увидеть, как ты сделаешь нечто типа того, что у тебя вышло той ночью, когда начался пожар. Просто покажи нам… что угодно.

Джер внимательно наблюдал за этой сценой.

В ней было что-то нелепое, неестественное: Морена, в своих низких ботфортах и кожаной куртке, обтягивающей объёмную грудь, заискивающе опустившаяся на одно колено перед этим безобидным внешне ребёнком в синих штанишках.

— Возможно, ты психичка, — тихо произнёс Йон и покачал головой.

— Ты помнишь пожар? — спросил Джер, стоявший позади.

— Да. — Мальчик медленно обернулся. — Я тогда испугался.

— Но он тебе не навредил. Когда пламя подобралось близко, ты что-то сделал, и оно исчезло.

— Я испугался, и тогда оно исчезло. Только я ничего не делал.

— Хорошо. — Морена встала. — Если ты не можешь рассказать, может, покажешь нам.

И прежде чем Джер успел что-либо возразить, она подняла мальчика и понесла. Она переступила через горсти мусора, стеной протянувшегося от одной стороны крыши до другой. Тут валялись справочники, обломки досок, обветшалые вещи и другой хлам, образуя барьер, отделяющий угол крыши от остальной её части. Морена оставила Йона в углу за этим ограждением и шагнула назад.

Йон стоял в молчании, он даже не попытался последовать за ней. Джер весь напрягся.

“Этот ребёнок — Неукротимая Сила, — сказал он себе. — Ему уже довелось пережить и ужас, и страх. И что бы не случилось, я должен избавить его от новых мучений. Я обещал ему”.

Как бы ему хотелось снова обрести телепатические способности хотя бы на пару минут, чтобы успеть вновь успокоить ребёнка.

Особенно сейчас, когда Варна и Райан стали поливать мусор бензином. Йон стоял не двигаясь и наблюдал за ними своими узкими, всё понимающими глазами… Пира щёлкнула зажигалкой. Вспыхнули жёлтые и синеватые языки огня. Это пламя не было ярко-оранжевым, как той ночью. Но от этого оно не стало менее свирепым и страшным. Огонь быстро распространялся, и Джер, стоявший шагах в десяти от него, уже ощущал жар. А мальчик находился ещё ближе. Но он ничего не сказал, не попытался перепрыгнуть сквозь огонь, когда он был ещё небольшим. Спустя пару минут пламя разгорелось достаточно сильно, и Йон уже не смог бы не обжечься.

” Давай, — думал Джер, хотя и понимал, что ребёнок не может его слышать. — Давай же! Сделай это, Йон! Потуши пламя”.

Однако Йон только смотрел на огонь. Он стоял абсолютно спокойно, только ладони его сжались в кулаки. Маленький одинокий мальчик. Вокруг головы мальчишки заходящее послеполуденное солнце образовало зыбкий красноватый ореол, а горячий ветер теребил его футболку с голубой машинкой. Он просто смотрел на пламя, однако в его взгляде не было агрессии: похоже, он и не собирался биться с ним.

“Чертовщина! Что-то тут не так”, — подумал Джер, чувствуя, как его пальцы впиваются в ладони.

— Знаешь, я что-то тревожусь, — тихо прозвучал голос Пиры прямо за его спиной. — Кое-что мне не нравится.

Джер кинул на неё короткий взгляд. Пира обычно была немногословна, она всегда казалась самой циничной из всей команды, если, разумеется, не считать Морену, с которой вряд ли кто-то мог сравниться. Джер был поражён. Неужели Пира, никогда не проявлявшая жалости, оказалась сейчас самой чувствительной?

— Мне не нравится это пламя. Сверху нас, конечно, никто не увидит, только дым… очень много дыма. Что, если кто-то из жильцов надумает заявиться сюда?

Джер едва не ударил её.

“Нет, это не мой дом, — подумал он и ощутил, как та его часть, что грустила, испытывая к этим людям любовь и понимание, вдруг поникла. — Они мне чужие. Я с ними ничем не связан. И Пира не стоит даже моего удара”.