– Почему мы должны это делать? – я задал, задала, богу встречный вопрос. И как оказалось, мы произнесли один и тот же вопрос с нашей киллершей одновременно.
– У вас нет попросту выбора! – мы, переглянувшись с ней замерли. – Хотя-я-я!? – пока он тянул с последующим ответом, мы все чуть ли не заглядывали ему в его огромную пасть, ожидая услышать для себя другую альтернативу.
– Можете и отказаться! – рядом послышался протяжный выдох священника, для которого “не убий”, видимо, была первая заповедь. – Но тогда я сам вас всех попросту уничтожу! – дал нам немного подумать. – Так, что же вы выбираете? – равнодушно сверкнув при этом своими жёлтыми глазищами.
– А выживших может остаться двое? – этот вопрос ему прозвучал от зека Семёна, у которого наконец-то прорезался голос.
– Только один! Не более! И чтобы вы не тянули с решением, я вам в том помогу. – Нергал убрал с подлокотника левую руку, на месте которой тут же из неоткуда, возникли здоровенные песочные часы. – Когда только песок в них закончится. – указал он на них. – Если в живых из вас останется больше, чем один, то я и их уничтожу!
После его слов я повнимательнее пригляделся к этим часам. Они хоть и были огромные, обрамлённые в виде стеклянной колбы в деревянной оправе. Но вот судя по скорости перетекания из них песка, рассчитаны они были не больше чем на десять-пятнадцать, максимум, двадцать минут.
Тщательно взвесив всё ранее богом сказанное, угрозы же со стороны остальных я для себя не видел. Прекрасно зная и сопоставляя свою и их силу с военной подготовкой, в купе с незабытыми навыками рукопашного боя. Разве что только один, тревожил меня, так это зек. Который представлял из себя хоть что-то серьёзное. Видимо, прекрасно тоже самое понимал и он, раз задал вопрос про двух уцелевших! Только вот он не учёл того, что я не хотел никого из них убивать!
Пусть он сам и убийца, но я ведь точно не знаю, как так у него всё это вышло. Может, в конечном итоге оказаться и так, что он последняя мразь, не заслуживающая наказания даже в виде тюрьмы! Но возможно, что это вовсе не так, и он по своей сути не так уж и плох?!
Докторишка, что делал аборты? Поймал себя я на мысли. Так это, по сути, его работа! Убийца ли он? В некоторой степени конечно же да! Но тут, мне кажется, больше надо карать тех, кто этих детей изначально и зачинал, совершенно не думая о дальнейших последствиях.
Наш фанатичный католик, что ставит божественное выше мирского? Так это тоже, с какой стороны посмотреть! Это так же его работа, правила поведения которой он не нарушал! А если, взглянуть на всё это чисто по-человечески, то конечно, виновен! И как минимум, как я считаю, то немедленный расстрел для таких за забором его же церкви готов обеспечить!
Шлюха? Желавшая просто нажиться на своих похотливых клиентах!? Правда отравившая, минимум, своих двух клиентов, желавших просто удовлетворить свою похоть? Бесспорно, убийца! Но опять же, не мне её за это судить! Ведь с пострадавшими, я даже не был и близко знаком. И именно поэтому могу об этом рассуждать с такой лёгкостью
Вторая баба? Тут дело сложнее! Киллер, по-русски убийца, само слово говорит за себя. И только посмотрев на её не только спортивное тело, но и каменное лицо, становится ясно, что и она виновна! Но тогда встаёт следующий вопрос, кого она убивала? Ясно, что за кого заплатят! Но может она работала на правительство, и у неё всё же остались некие принципы? В которые мне хотелось бы верить.
Ну и толстяк! Что все свои бессонные ночи на пролёт думал исключительно о несчастном народе. Как бы его ещё больше унизить и обокрасть? Вот этот по мне, так из нас всех, на вскидку, самый типичный, истинный гад! Уничтожавший свой собственный народ целыми пачками. Пусть даже делая это не самолично, и мгновенно, как это делали мы, но со временем, и массово. При этом прикрываясь собственноручно выдуманным законом, и всей той безнаказанностью, опять же придуманной такими же, как и он сам негодяями. Чувствуя себя вне досягаемости от “руки правосудия”! Но и его я бы лишь только хорошенечко покалечил! Руки бы там с ногами переломал, чтоб впредь не повадно было. Но убивать, скорее б не стал!
Тут у меня мелькнула мысль и о самом себе. А кто я такой, чтоб вот так отзываться и судить всех остальных? Бывший военный, служивший не за деньги, а совесть своей стране! По итогу преданный ей же! Ни единожды в бою лично убивавший указанных мне государством врагов. А при командовании батальоном, так и вовсе выносивший тех огромными пачками. Считаю ли я сам себя при этом убийцей? – ответ тут же возник сам собой, в обширном понимании этого слова. – Безусловно, что нет! Убивал – да, убийца – нет! Ведь как я рассуждаю при этом… Ведь если бы ни такие парни как я, то и государства бы такого как наше, никогда бы не существовало! Значит, отсюда вывод, я убийца по мере необходимости, а никак не по призванию! Для которого это так же является просто работой. Чтобы в это время все остальные спали спокойно!
Пялясь в сторону стеклянных часов, которые пока я размышлял уже отсчитали как пару минут. Тут я поймал себя на мысли, что стараюсь найти себе банальное оправдание, чтобы не делать того, к чему меня попросту принуждают, не оставляя другого выбора. Хотя почему принуждают? Нергал дал всем чётко понять, что можно никого и не убивать, тогда всё это он сделает сам! Просто нужно чуть постоять в стороне, дожидаясь, когда в часах перетечёт весь песок. И всё, можно считать, что напоследок твоя совесть чиста!
Но не смотря на все эти философские размышления о зле и добре, жить знаете, всё равно хочется! Любое живое создание из последних сил всегда будет хвататься за свою жизнь, кто бы что при этом не говорил. Уж я-то, столкнувшийся со смертью несчетное число раз, могу заявлять об этом в открытую. Но не ценой казни слабых! Так я не могу! Я не мог побороть себя, чтоб хладнокровно хоть кого-то из них лишить жизни.
Я просто стоял и смотрел, как остальные тут же разорвали разделявшее их друг от друга расстояние, стараясь при этом встать так, чтобы видеть всех разом. Я же внимательно смотрел только на зека, что же в данной ситуации предпримет именно он?
Со стороны Нергала раздался какой-то грохот, и все моментально уставились на него. А тот просто в своей скучающей позе, сперва поёрзал задом по трону, затем начал клацать когтями по каменному подлокотнику, ожидая от нас зрелища.
– А-а! – завизжал одновременно с этим толстяк, и все бросились от него в рассыпную. Оказалось, это Семён, улучив момент, когда все отвлеклись, подбежал к нему и обхватив руками за заплывшую жиром шею, и что есть мочи начал душить. Затем сбив того с ног, уселся верхом на него, заканчивая начатое.
Началось! Я без раздумий сорвался со своего места и стремительно побежал к ним. На пути мне попался застывший колом священник, но того я попросту оттолкнул в сторонку. Не успевая его обогнуть, так как с другой от него стороны горела жаровня. Следом мне под ноги подвернулся мечущийся по залу докторишка, который в панике с диким воем шарахался из стороны в сторону. Сам же нечаянно налетел на жаровню, угодив в её чан сразу двумя руками. Тут же завыв ещё громче, он отскочил обратно, пытаясь сбить с рук пожиравшее их жидкое пламя. Но то при каждом его диком взмахе и не думало гаснуть, облепив всю его плоть словно горючий напалм.
– А, чёрт, угораздило же тебя! – изменив свой первоначальный курс, я помчался уже вслед за ним. Догнав в три прыжка, первым делом от души пнул того по ногам, заставив его кубарем полететь по полу. Пламя, что уже до самих костей обожгло его руки, мне сбить было нечем, чтоб ему хоть как-то в этом помочь. Склонившись над оруще-трепыхавшимся доктором, я только сейчас увидел, что от его обеих рук уже дано остались одни головёшки чуть выше локтей. Что к тому же всё больше обгорая расползались выше по телу. Заражая его неизвестной науке пепельной чернотой. Заставляя его хозяина корчиться и хрипеть в последних предсмертных судорогах.
Видя всё это, не взирая на его безудержный крик, без лишних слов и раздумий, перво-наперво припечатал его к полу коленом. Чтоб тот не трепыхался, размахивая по сторонам своими обрубками. Чисто из милосердия, обхватил его орущую голову своими руками. И одним резким движением задрал её набок, до слышимого и ощутимого характерного хруста.
