Я же нарезал над ней круги в воздухе, не спеша приземляться. Кто его знает, что это за дрянь такая? И вот, это самая хрень начала вращаться быстрее, одновременно с этим уменьшаясь в размерах. Всё больше становясь из летавшего в воздухе песка всё плотнее. Пока ветер совсем не пропал, не оставив вместо себя обыкновенный песчаный бугор высотой в пару метров. Что ничем не отличался от в точности таких же, из которых и состояла вся целиком пустыня.

– Ну и как это всё понимать? – я предусмотрительно приземлился от неё шагах в двадцати. Так как летать у меня сил уже почти не оставалось, и моим крылышкам необходим был хотя бы непродолжительный отдых. Не в состоянии рассмотреть, что же на самом деле скрывается под толстым слоем песка, умом же я понимал, что нечего к ней подходить! И тут эта куча песка взорвалась, разметав его в разные стороны, из которого на меня кинулось что-то на подобии песчаной копии человека.

Ещё даже толком не рассмотрев, что же это такое ко мне бежит, я подпрыгнув попытался взлететь. Несмотря на усталость, успел оторваться от земли на метра четыре, как меня сбил порыв сильного ветра, начав вращать, кидая по воздуху словно пушинку. Тогда я сложил свои крылья, уменьшая площадь сопротивления воздуху, и опустился обратно на землю. Но кидавший меня из стороны в сторону ветер никуда не исчез. Облепив меня плотным слоем песка, через который я ничего толком не видел, продолжал нещадно хлестать. То с силой ударит прям в грудь, заставив меня повалиться назад, а то хлестнёт уже со спины, заваливая тем самым вперёд.

Я отчаянно замахал по сторонам руками, пытаясь хоть что-нибудь нащупать своими когтями, за что ими хоть можно было бы зацепиться. Но песок просачивался сквозь мои пальцы, которые не встречали на своём пути должного сопротивления, продолжая меня остервенело хлестать. От чего боли как таковой, я не испытывал. Моя толи кожа, толи броня, с лёгкостью всё это выдерживала, разве что только песок, изредка в глаза набивался. Но и он не мог лишить меня зрения, потому, что стоило мне раз другой опустить свои веки, как он сам тут же из них улетучивался. Но мне всё равно нужно было что-то срочно предпринимать! Тогда выровняв равновесие после очередного воздушного пинка в спину, я быстро рванулся вперёд, стараясь вырваться из этого вихря, кружившего вокруг меня плотной стеной.

Не без труда, но мне это всё-таки удалось! Вырвавшись за его пределы, сразу же ощутил, что мои движения больше не сковывает смесь из песка и ветра. Отбежав чуть подальше, повернулся лицом к всё ещё кружившему за спиной песчаной взвеси. Ну и как мне с этим бороться, если я даже коснуться этого бестелесного демона не могу? Я начал ощутимо паниковать, а демон тем временем снова перешёл в атаку.

Бешено вращаясь, песчаная воронка понеслась на меня, и мне ничего не оставалось, как развернувшись, от неё попросту убегать. Взлететь больше я не пытался, помня, как тот легко сшиб меня при первой попытке. Да, что же это за демон такой? Но тут на смену пришла встречная мысль. А я что за демон, если кроме когтей и шипов в своём арсенале больше ничего не имею? Какой-то недоделанный получается?! И с горькой досады, всё, что мне оставалось, плюнул в своего приближающегося противника.

И вот это да! Изо рта у меня вместо слюны вылетел небольшой огненный сгусток, что, шипя проплавил в песчаном вихре сплошную дыру. От чего тот моментально замедлился. Ветер вокруг него спал, и он на глазах приобрёл очертания человека, только сильно бесформенные. Имелся некий нарост, на подобии головы на самой верхушке песчаной кучи, с торчащими в разные стороны четырьмя небольшими отростками, с напрочь отсутствующими ногами.

Я повторил свой плевок, на этот раз сделав это как надо! От чего сам испугался, когда у меня изо рта вылетел поток сплошного огня, целиком окутавший песчаное чудище. Только закрыл рот, как тот прекратился. Я же схватился руками за свою рожу, проверяя, ничего ли на той не сгорело. Боли не было, и лицо было в порядке, только вот почему-то я теперь ощущал себя полностью опустошённым. Видимо вместе с огнём я изверг из себя и все свои последние силы. Чувствуя слабость, дёрнулся в сторону, ожидая от демона ответной атаки. И сам ужаснулся тому, как моё тело почти что меня не слушается: движения стали вялые, а внутри разыгрался такой чудовищный голод, как будто все мои кишки моментально прилипли к спине.

Посмотрел на противника. Но тот не нападал, замерев на месте оплывшей, покрывшейся однородной коричневой коркой фигурой. Но судя по тому, как под этим пропечённым слоем песка что-то пульсировало, то он был ещё жив. На подрагивающих от изнеможения ногах, я подошёл вплотную к нему.

– Ну, что, добегался? – и с силой вонзил в него руку. С треском пробил плотный слой спёкшегося песка, ощутив, как под ним рука вошла уже во что-то мягкое. – Вот это другое дело! – пошерудил ей внутри как следует, наматывая на свой кулак что-то склизкое. После чего резко выдернул его обратно, вытаскивая следом на свет все его внутренности. После этого демон простоял ещё пару секунд, и начал разваливаться каменными кусками мне прямо под ноги. Внутри которых была растекающаяся по песку чёрной жижей, мясная начинка.

Склонившись над его останками, я сделал глубокий вдох. Ощутив, как ко мне моментально возвращаются прежние силы. Всю мою усталость тут же как рукой сняло, вместе с нею пропал и голод. Распрямив спину, я пару раз взмахнул крыльями, легко оторвав от земли своё тело. Порядок! Зависнув над трупом сперва убедился, что тот действительно мёртв, только после этого полетел обратно к сопровождаемому мной каравану.

Дальнейшее наше совместное путешествие прошло без каких-либо дополнительных встреч. Но на второй ночёвке, я подробно расспросил Шимуна о всех этих демонах, чтобы знать на перёд, что это за твари такие, и не знакомиться с ними уже в ходе боя.

Калатурру, которого я одолел, исключительно только благодаря так вовремя открывшейся у меня способности извергать пламя, был как ранее он мне уже говорил, демон пустыни. Способный заменять свою телесную оболочку на жаркий ветер. В которой он и проводил большую часть своего времени. Кургарру, ещё одна пустынная тварь, что в принципе чем-то похожа на первую, только с тем исключением, что она наоборот, состоит из песка и грязи и обращается в ветер лишь изредка. Оба этих создания были рождены богом Эрре или как нетрудно догадаться, так в его племени величали Нергала. Что не питал тёплых чувств к роду людскому, постоянно насылая на него моровые поветрия, которые и разносили по миру его верные демоны.

– Послушай, – спросил я его. – А почему остальные ваши боги не поставят на место Нергала? Ведь собравшись все вместе, они станут в разы сильнее его!

Немного подумав по этому поводу, он начал мне пересказывать всё мной уже ранее слышанное в храме Иштар, только свою, более скомканную версию.

– Ну так вот! – перебил я его. – Почему этот ваш Мардук не обломает ему рога, если он в одиночку даже саму Тиамат заборол?

– Того я не знаю!? – почесал он под тюрбаном свою лысевшую голову. – Тебе о том лучше жрецов спросить. Это по их части дело, знать обо всём, что у богов происходит! У меня в Кэше есть брат, что довольно давно покинул отцовский дом. И я могу у него узнать, как тебе лучше к ним со своими расспросами подобраться.

Глава 8

К исходу нашего пятого дня путешествия, в далеке замаячил тот самый упомянутый ранее Кэш.

В преддверии большого города местность также начала потихоньку меняться. Сперва на нашем пути начали попадаться небольшие кустарники, всё больше с пожухлой листвой, но чем ближе мы к нему приближались, тем обширней становилась растительность. На смену невысоким корявым кустам, начали приходить редкие пальмы, что постепенно начали произрастать целыми зелёными рощами. Между которыми в отдельных низинах, встречались даже окружённые высокой травой грязные лужи.

А вот и сам город, что с высоты птичьего полёта мне был отчётливо виден. Оторвавшись от каравана, я залетел намного дальше, чтобы получше его рассмотреть. И первое, что бросилось мне в глаза, так это две огромные статуи, что стояли перед двустворчатыми воротами, в случае необходимости надёжно закрывавшими проход в городской стене. Сейчас же они были открыты, и через них в город стекались точно такие же как наша, вереницы людей и животных.