Она хочет приободрить меня, но ее слова производят противоположный эффект. Мои ладони становятся липкими, а сердцебиение учащается.

Принадлежать кому-то.

Найти место среди остальных.

Не чувствовать себя все время такой одинокой.

Раньше это были мои самые сокровенные желания, но годы трудностей и лишений вырвали с корнем эту тоску. Эта жажда исчезла.

Я всю свою жизнь работала над тем, чтобы довольствоваться одиночеством. Теперь я хочу лишь этого – чтобы меня оставили в покое. Жить своей жизнью на собственных условиях.

Я не стану полагаться на других. Люди всегда уходят. Всегда подводят.

Тьма, наводняющая спектральный мир… я избегаю не только ее созданий. Люди могут ранить так же глубоко, как острые когти теневых тварей.

– Я в плену?

Сейбл приподнимает идеальную бровь и поджимает губы.

– В плену? Конечно нет. Мы лишь хотим помочь.

– Тогда почему вы меня похитили?

Она выглядит смущенной и… разочарованной? Она опускает руки, наклоняется вперед и подпирает ладонями подбородок.

– Мы тебя не похищали. Мы забрали тебя в свою обитель. В безопасную гавань.

– Я и сама справлялась, пока вы со своими громилами не объявились. Я не просила меня спасать. – Она вздрагивает, когда я выплевываю это слово. Это удар ниже пояса, но мне все равно. – Если я не пленница, я бы хотела уйти.

Секунды текут, а мы с Сейбл все смотрим друг другу в глаза. Наконец она откидывается назад и настороженно смотрит на меня.

– Уйти куда? Вернуться к жизни на улице?

Я выпячиваю челюсть, прежде чем ответить.

– Да, если нужно.

– Тебе небезопасно…

– Это вы так говорите. Но вы пытаетесь втянуть меня в войну! Вот уж где небезопасно.

– Ты и так часть этого конфликта, даже если не знала об этом. Мы даже не уверены, как ты так долго прожила в одиночку. Это был только вопрос времени…

– Я уже сказала, что у меня все было хорошо до того, как появились вы с друзьями.

Сейбл поджимает губы, явно расстроенная тем, что я ее все время перебиваю.

– Я понимаю, ты веришь в это, но ты знаешь не все. – Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает, не отводя взгляда. – Давай так: мы с тобой заключим сделку.

Я прищуриваюсь. Я по натуре отношусь к сделкам с подозрением.

– Какую сделку?

– Ты останешься здесь на шесть месяцев, до своего восемнадцатого дня рождения… – Она поднимает руку, когда я открываю рот, чтобы возразить. – Ты останешься здесь на это время. И ни днем меньше. Позволишь рассказать тебе о нашем мире. О странных вещах, происходящих за этими стенами. О том, как работает твоя сила. Как ей пользоваться…

– Подождите, у меня есть сила? – Если это правда, то все довольно радужно.

– И когда тебе исполнится восемнадцать, – продолжает она, не обращая на меня внимания, – ты сможешь идти куда захочешь.

– Откуда вы знаете, когда у меня день рождения? – спрашиваю я. Записка с датой моего рождения и именем и желтое детское одеяло были единственными вещами, оставшимися после того, как меня бросили на ступенях пожарной станции шестнадцать с половиной лет назад. Сейчас записка спрятана в картотеке какого-то социального работника. Одеяло, скорее всего, лежит в куче мусора на свалке. Не думаю, что увижу их снова.

– Мы читали твои файлы.

– Держу пари, это было интересное чтиво. – Я втягиваю нижнюю губу в рот и жую ее. – В чем подвох?

– Его нет. Единственное, что ты теряешь, – эти несколько месяцев. Зато получишь – помимо постоянного питания и места для сна – знания, которых тебя до этого лишали. Понимаю, ты едва знаешь меня – и совсем не знаешь остальных, – но клянусь, что мы лишь хотим тебе помочь.

Я прокручиваю ее слова в голове. За годы я твердо научилась опасаться людей, но крыша над головой – довольно ощутимый бонус. Эта кровать потрясающая. И если Сейбл говорит правду, если есть и другие, похожие на меня, – вне зависимости от того, врет она насчет ангелов или нет, – было бы неплохо побольше узнать о безумии, которое я зову жизнью.

С другой стороны, вдруг это культ, который хочет принести меня в жертву какому-нибудь языческому богу?

Боже, а это еще что за мысль?

По спине пробегает дрожь.

Пока я не получу доказательств, что это культ, разумнее всего будет узнать как можно больше, а потом свалить отсюда, как только мне исполнится восемнадцать.

Если я соглашусь на сделку, то следующие полгода меня будут кормить, я буду нормально спать и, надеюсь, научусь должным образом защищаться. В конце концов, отряд, сражавшийся с теневыми тварями, держался неплохо. И я на семьдесят шесть процентов уверена, что один из них – кто-то вроде оборотня.

О-о-о-о… а вдруг и я тоже так могу?

– Так, для начала расскажите мне об этих магических силах.

На лице Сейбл медленно проступает улыбка. Ее глаза искрятся теплом, и она протягивает мне руку.

– Сначала прими ванну. А когда поешь, я отвечу на все твои вопросы.

Я подношу руку к голове и вздрагиваю, прикасаясь к своим грязных волосам. Слишком давно я как следует мылась.

Я приму ее условия. Приведу себя в порядок, поем и получу ответы. Как-нибудь переживу это.

Я прикасаюсь к ее протянутой руке и дважды ее пожимаю.

– Добро пожаловать в Академию Серафимов. Думаю, тебе здесь понравится.

Как. Много. Людей.

Спустившись на лифте на несколько этажей вниз – видимо, половина академии расположена под землей, – мы проходим всего два шага по гигантской комнате без окон, и в нашу сторону поворачивается целое море темноволосых голов со светлыми глазами.

Или, скорее, в мою сторону. Видеть Сейбл им не в новинку.

Я чувствую на себе взгляд каждой пары глаз, будто клеймо.

Это один из моих оживших ночных кошмаров. После жизни, проведенной в одиночестве, от внимания целого зала подростков у меня мурашки по коже бегут.

Здесь так тихо, что я слышу собственное прерывистое дыхание. По шее поднимается и заливает лицо жар.

– Это просто столовая, – напоминает Сейбл, кладя руку мне на плечо.

– Почему они все пялятся? – спрашиваю я громким шепотом.

Она поднимает на них глаза и оглядывает комнату, как будто в первый раз.

Ей меня не провести. Она явно заметила, как все переменилось, когда мы вошли. Я слышала шум через закрытую дверь. А теперь все, что я слышу, – как у них у всех в унисон гудят мозги.

О нет – это правда культ.

Вот почему они все выглядят одинаково. Они придут в бешенство, когда узнают, что я не могу покрасить волосы в тот же цвет, что у них.

Где ближайшие выходы? Пришло время использовать навыки бега себе на пользу.

– Хватит, ребята. Вы уже вдоволь насмотрелись. – Меня выдернул из мыслей о побеге громкий голос Сейбл. – Вы смущаете нашу будущую ученицу.

Мое дыхание немного замедляется. Может быть, все будет не так плохо, как я думала.

Я вытираю горячие ладони о мешковатые джинсы, которые мне одолжили, и одергиваю подол футболки оверсайз. У меня потеют подмышки.

Отлично, скоро от меня вонять начнет.

– Позже у вас еще будет время познакомиться.

А вот и нет, возвращаемся в режим паники.

Ближайший выход – тот, через который мы только что вошли.

Развернувшись на каблуках, я бросаюсь обратно тем же путем. И ломлюсь в двери, несмотря на удивленный возглас Сейбл: «Эмберли, стой!»

Эксперимент окончен. Лучше спать на земле, чем общаться с такой толпой.

Торопливые шаги Сейбл настигают меня прежде, чем я успею свернуть за угол в коридоре. Она выскакивает передо мной с поднятыми вверх руками.

– Что случилось? Ты куда?

Я тычу пальцем в направлении зала, из которого только что сбежала.

– Нет. Ни за что. Вы меня не заставите.

Она в замешательстве хмурится. Когда я пытаюсь ее обойти, она шагает вместе со мной, преграждая мне путь.