Благо конвоиры не хлестали плетьми, торопя нас шагать быстрее, видать хотели довести товар до места назначения в более-менее презентабельном виде.
Пройдя широко распахнутые ворота, нас погнали направо по широкой улице, мучительно-острые мелкие камешки сменила утрамбованная до каменного состояния земля. Многие аж застонали от облегчения, а я старалась не смотреть на сбитые в кровь ступни пленников.
В городе было также многолюдно, как и на подступах к нему. Крики и отборная ругань неслась со всех сторон.
Нас вели прямо, никуда не сворачивая, пока мы не оказались на широкой скруглённой площади, из-за невысокого роста деталей разглядеть не смогла, но не беда, поскорее бы передышка.
У пиратов оказался свой собственный помост, нас завели за него и позволили передохнуть. Многие тут же повалились на землю и с горькими причитаниями схватились за кровоточащие ссадины. Я тоже времени зря не теряла и попросила Алима подойти к перевёрнутым объёмным ящикам. Уселась рядом с одним из них, устало привалилась к шершавой поверхности и вытянула гудящие ноги.
– Скоро подтянутся покупатели, – услышала знакомый голос, а потом и увидела капитана пиратов, – сначала сбудем самых никчёмных и страшных, – продолжал он говорить шедшему рядом с ним помощнику, – ту единственную аристократку и учёного араба выставишь в самом конце и ломи цену не стесняясь!
Аристократка – это по всей видимости он обо мне.
– Чужестранку сбудем вельможе Неархосу, он точно будет на торгах, любитель молоденьких…
– Да он и не посмотрит на неё, капитан Боско, – хмыкнул в ответ помощник и ощупал нашу толпу цепким взглядом, я же пониже опустила голову и притворилась спящей. – Больно тощая и бледная.
– Возьмёт, – уверенно ответил Боско, – кожа у неё какая бархатистая, узкие кости. Дети от такой наложницы будут прелесть, как хороши. Всё же голубая кровь – не водица!
Голоса удалились, и я огляделась. Что же, пока придётся плыть по течению, а дальше поглядим, куда меня вынесет.
Продажа живого товара началась через час, если ориентироваться по солнцу, и внутреннему мироощущению.
Первыми вывели на помост мужчин. Вот что интересно: среди пленников не было стариков. Как мне рассказывал Алим, их просто скидывали за борт. Немощные никому не нужны. Детей среди моих невольных попутчиков также не наблюдались, но это не повезло пиратам с наживой, потому что именно маленькие мальчики и девочки приносили наибольшую прибыль.
Меня и Алима выставили последними. На помост я поднялась за арабом и, гордо вскинув голову, оглядела волнующуюся толпу громко переговаривающихся горожан.
Не успела я осознать масштаб катастрофы и проникнуться ужасом происходящего: всё же меня никто и никогда не продавал, как на площадь с громкими криками погонщиков, въехала колесница с весьма колоритным персонажем, взиравшим на всех сверху вниз.
– Это сам этнарх* Менедем! – воскликнули несколько богато одетых жителей неизвестного мне города.
– Но что он здесь забыл?! – вторили другие, а я вгляделась в явно важную персону внимательнее.
Этот этнарх был весьма тучен, по лбу обильно стекал пот, хотя погода стояла вовсе не жаркая. По-весеннему тёплая. Мужчина выглядел лет на пятьдесят, но я могла сильно ошибаться в своих предположениях, откуда-то вспомнилось, что в древности возраст за пятьдесят – это уже глубокий старик. И вообще чудо дожить до столь преклонных лет. Так что, скорее всего, вельможа может быть гораздо моложе.
Он проехался на своей колеснице, управляемой ловким возничим, по кругу и скупил сразу всех "элитных" рабов. К пиратскому возвышению этнарх заглянул напоследок. К нему тут же бросился чернобородый капитан Боско и, низко склонившись, что-то сказал. Как я ни напрягала слух, не смогла разобрать, что именно. Зато чуть позже всё прояснилось, а сам правитель земель, как успел шепнуть мне Алим, под тихий ропот толпы, выехал прочь из невольничьего рынка.
– Этих двоих отвезите в резиденцию уважаемого этнарха Менедема, – громко приказал двум пиратам Боско, – нам сегодня улыбнулась удача, – широко улыбаясь он посмотрел на меня и глумливо подмигнул, – обновляет рабынь для плотских утех. А ты, – капитан пиратов перевёл свои тёмные глаза на Алима, – будешь рассказывать ему заморские сказки. Ха-ха-ха!
Я скрипнула зубами – так и хотелось подойти и врезать со всей силы в эту лоснящуюся довольством морду. Еле сдержалась – всё же жизнь я люблю, дадут ли мне ещё один шанс на перерождение неизвестно, так что не буду рисковать.
Прим. автора:
* Этнарх (др.-греч. εθνάρχης, из έθνος – народ и αρχων – правитель) – начальник, правитель этноса, народа. Титул правителя провинции в Древней Греции и Древнем Риме и лицо, носящее этот титул.
Глава 5
Двое крупных пиратов запихнули нас на покрытую вонючей соломой телегу и один из них, запрыгнув на место возничего, подстегнул уставшую от жизни лошадку. Та, вяло переступив ногами, всё же сделала шаг вперёд. Так и покатили по рыночной площади в сторону распахнутых ворот.
Мы выезжали одними из последних и я, наконец, вопреки страху, давившему на грудь, решилась осмотреться.
Город впечатлял. И как люди, имея всего две руки и две ноги смогли построить всё это? Это же сколько труда вложено?
– Как называется этот город? Какие здесь величественные постройки! – негромко и восторженно спросила я Алима, хотя уже и сама догадалась, вспомнив красочные картинки в журналах о путешествиях и программы про другие страны.
Араб сидел по обыкновению очень расслабленно. Сухощавое лицо не выражало ничего, кроме вселенской скуки. Но я знала, что это всего лишь маска и этот человек замечает даже самые немыслимые детали. Умный, осторожный, сторонящийся всех. Мы не стали друзьями, но могли считать друг друга товарищами.
– Это Афины, – начал неспешно говорить Алим, даже чуть приподнялся и повёл рукой, указывая стороны, – был я здесь давно, когда ещё свободным считался человеком, – печально добавил он, но потом, словно что-то вспомнив, нахмурился, но говорить не перестал, – Афины стоят близ моря, как ты уже знаешь, мы по нему сюда приплыли, точнее нас сюда доставили, и на северном берегу Илисса, речки, обыкновенно пересыхающей летом. Невдалеке от северного края течет на плодородной равнине другая речка, Кефисс, – сухой, как ветка палец ткнул в озвученном направлении, – а там, как ты также уже успела заметить, возвышается гора Ликабет. Восточная и северная части Афин, составляющие большую их половину, лежат на равнине, отсюда не видно, но, если судьба будет к тебе благосклонна, ты сможешь прогуляться по городу и прокатиться по его окрестностям, там и посмотришь, – Алим смолк на долгую минуту, а я продолжала крутить головой, пытаясь охватить всё и сразу, неуёмная душа исследователя требовала пищу для ума. – Юго‑западная часть построена на двух грядах холмов, разделенных небольшою ложбиною; передняя гряда идет с севера на юг, задняя, находящаяся к юго‑западу от неё, имеет направление, одинаковое с Ликабетом, с северо‑востока на юго-запад. Передняя гряда состоит, главным образом, из двух скалистых холмов. Восточный холм её – самое высокое место в целом городе. С трех сторон он поднимается над равниной крутыми утесами; только с запада можно на него всходить. На его довольно обширной верхней площади стоит цитадель Афин – Акрополь. Отсюда его пока не видно, сейчас выедем на открытую площадку, заметишь. На запад от Акрополя поднимается скалистый холм Ареопага; на восточной окраине этой скалы под открытым небом собирается афинский трибунал, именем которого она и именуется, а под обрывом её восточной окраины, в скалистой ложбине между холмом Ареопага и Акрополем, стоит храм Эвменид, – устало откинувшись на трясущийся бортик, араб прикрыл веки и пробормотал, – Аглая, зачем тебе всё это знать? Жизнь рабов коротка и весьма неприятна. Не думай, что будучи наложницей, тебе всё будет мягко и гладко.
