– Валентиныч! – крепкий грузный мужчина присел рядом с участковым. – Мы тут с мужиками все обшарили, где только могли. Даже на верфи заброшенной были, нет нигде девчонки! Валентиныч – ты власть, давай звони куда там надо, пусть военных присылают, вертолеты. Лес надо прочесать, а народу-то нету!

Участковый только ладонью по лицу провел.

– Дымов! Давай каждый будет свою работу выполнять? Ты – баранку крутить, а я закон защищать! И потом… какие к черту вертолеты? Кто будет из-за девчонки столько суеты поднимать?!

– Делай тогда что-нибудь! Время идет! – зарычал Дымов. – Мент ты или так… погулять вышел?

Он встал, нахлобучил кепку. Подошел к стоящим в дверях односельчанам.

– Пойдем, мужики. Сами искать будем, коль власть у нас такая. Собирайте народ!

***

– Маша-а-а!

– Машка, где ты?!

– Машенька! Отзовись!

В хмуром осеннем лесу, обычно тихом и безжизненном, было оживленно. На поиски пропавшей девушки вышло все село: мужики, бабы, даже дети. Неумело разделившись на группы, они прочесывали лес.

– Маша-а-а-а! – орал Дымов, с беспокойством глядя на заходящее солнце. Шансы найти девочку таяли с каждой минутой.

– Дядя Захар, темнеет уже, – сказал идущий в пяти метрах Олег, племянник, рослый восемнадцатилетний парень.

– Значит так, ребятишек и баб отправляем по домам, мужики продолжают поиски, – скомандовал Дымов.

***

– Ну что, Захар? – обеспокоенно спросила жена, едва Дымов вошел в дом. По его хмурому, исцарапанному ветками, лицу поняла, что поиски результатов не принесли.

– Не знаю я, где искать. Сами чуть не заблудились. Батареи уже посадили в край! – он положил фонарь на стол. – Утром надо снова идти.

– Может вернется сама? – предположила жена, ставя перед ним тарелку с супом.

– Может и вернется… Да только я участкового нашего встретил, говорит, ориентировка пришла на трех беглых зеков. Сегодня вечером с зоны сбежали, судя по всему где-то в нашем лесу прячутся…

***

Маша очнулась. Открыла глаза, прямо над ней зияли рваные края ямы, а еще выше, на недосягаемой высоте, чистое звездное небо.

Жутко болела нога. Девушка застонала и попыталась подняться. По телу прошла волна одуряющей боли. Девушка заплакала, размазывая слезы по грязному лицу. Внезапно где-то наверху раздались осторожные голоса и хруст валежника под ногами.

– И долго мы тут тихариться будем? – спросил хриплый грубоватый голос. – Нам здесь задерживаться вообще не в жилу, утром мусора с собаками пойдут. Уходить надо.

– Ночью нельзя, заплутаем, – возразил второй голос, молодой. – Утром к переезду будем пробираться.

– Тихо! – прервал громкий шепот кого-то третьего. – Скулит кто-то… Слышите? Вон там! Подсветите!

В следующую секунду яму, где лежала Маша, осветил тусклый свет спичек.

***

– Ха, господа арестанты! Да у нас тут маруха! – присвистнул один, чернявый, с перебитым носом.

– А что она здесь делает? – озадаченно спросил второй, худой. – Если бы тут валялся тот гусь прокурорский, что меня на пятнаху закрыл, я бы и то меньше удивился.

– Надо помочь! – сказал третий. Молодой, лет двадцати.

– Ну так лезь, Сёма! Поможешь ее вытянуть, а потом мы тебя вытащим, – предложил чернявый.

Они, держа его за руки, помогли спуститься. Семен чиркнул спичкой.

– Да тут нога! – озадаченно сказал Семен, увидев ее неестественно вывернутую ногу.

– Ты давай ее вытаскивай! – нетерпеливо крикнул худой.

Семен опустился на колени, поднес спичку к ее лицу.

– Не бойся. Ты как тут оказалась? Упала?

Девушка закивала, морщась от боли.

– Давай помогу, – он легко приподнял Машу.

– Давай поднимай! Ага, вот так! – они схватили девушку за руки, вытянули наверх и сразу же исчезли из виду.

– Э, про меня не забыли?! – крикнул Семен.

– Не забыли! Третьим будешь! Посиди пока там, – раздался в ответ мерзкий смех. Почти сразу же Семен услышал женский крик, затем сдавленное нечленораздельное мычание.

Он зарычал в бессилии, заметался внутри ямы.

– Отпустите ее! Я вас порву!

В ответ услышал только довольный хохот.

Семен трясущимися пальцами зажег спичку и лихорадочно исследовал рыхлые земляные стенки, надеясь найти хоть малейший выступ. Внезапно увидел что-то гладкое, ветвистое, выпирающее из земляного наката почти у самого верха ямы. Это были корни старого дерева, уже высохшие и безжизненные, но на вид достаточно крепкие. Семен подпрыгнул и уцепился за шероховатую поверхность. Подтянулся и одним сильным движением выкинул тело на поверхность.

Худой торопливо расстегивал длинную вязаную кофту девушки. Чернявый, хищно улыбаясь, одной рукой удерживал руки девушки, а другой заткнул ей рот.

Семен с криком подбежал сзади и со всего маха опустил сложенные вместе кулаки на голову худому. Тот икнул, закатил глаза и мешком рухнул на мокрую листву. Семен вытащил из кармана заточку, выставил перед собой. Чернявый выпустил девушку, вскочил на ноги и попятился, глядя в его горящие ненавистью глаза.

– Сёма, давай без кипиша? Перышко-то спрячь. Ну хочешь, ты первым будешь?

– Берешь это! – Семен пнул лежащего без сознания худого. – И сваливаете отсюда, иначе обоих под осиной закопаю!

***

Они снова вышли на поиски едва взошло солнце. Несколько односельчан растянулись в цепочку.

– Маша-а-а-а!

– Машка-а-а-а-!

Племянник Олег бодро шагал в нескольких метрах от Дымова.

– Дядя Захар, а с чего ты взял, что она именно в лесу?

– Да любит Машка гулять здесь! Я ее частенько видал, когда с охоты возвращался. Идет, улыбается чему-то там, под ноги не смотрит, а взгляд такой, как не от мира сего. Я ей: Маша, заблудишься! Пойдем домой! А она глазищами на меня смотрит своими зелеными, улыбается в ответ, головой мотает и дальше идет. Вся на своей волне. Блаженная…

Внезапно в пролеске раздался треск. В следующую секунду на прогалину вышел какой-то парень с черном арестантском ватнике. Он держал на руках девушку. Увидев их, облегченно вздохнул. Бережно положил ее на землю, вытер с усталого лица льющийся ручьями пот.

– Все сюда! – заорал Олег.

– Машка! Живая! – воскликнул Захар.

Все как по команде подбежали к ним и моментально окружили парня и Машу.

– Да это же зек! Наверное, один из тех, про которых Валентиныч говорил! Бегунок! Держи его!

Парень и не думал сопротивляться. Он устало рухнул на колени, его моментально придавили к земле, заломав руки.

– Это ты нашу Машу украл?! – замахнулся Олег.

– Не-е-е-ет!!! – пронзительно закричала Маша.

От этого крика у всех кровь застыла в жилах. Мужики, удерживающие зека, невольно разжали руки, отступили. Маша подползла к Семену, вцепилась в его ватник, затем закрыла парня собой.

– Нет!!!!

Все оторопело смотрели на нее. Словно раненная тигрица, защищающая своего детеныша.

***

– … Я вор, не мокрушник! – закончил рассказ Семен и затянулся папиросой. – Хотя тогда был готов привалить обоих.

– Что же делать-то с тобой? – Дымов озадаченно глянул на него, перевел взгляд на односельчан. Те подавленно молчали, шокированные рассказом Семена. Маша сидела рядом с ним. Когда ее хотели отнести в село к фельдшеру – наотрез отказалась. Видно опасалась за своего спасителя.

– Об одном прошу. Дайте уйти! – парень посмотрел на селян просящим взглядом.

Все молчали, отворачивая взгляд. Над поляной повисла гнетущая тишина.

– Ладно! – наконец решился Дымов, встал и повернулся к односельчанам. – Значит так, мужики! Машу мы нашли в яме! Никакого беглого зека в глаза не видели! Валентинычу, этому недоучастковому – ни слова! Своим бабам – тоже, те еще сороки! Ни детям, ни тещам, ни кошкам, ни собакам! Всем понятно?!

Все дружно и одобрительно закивали. Дымов посмотрел на девушку и добавил:

– А Маша… А Маша у нас и так не шибко разговорчивая…

Затем он снял свою кепку, бросил ее на землю. Вытащил из кармана смятые купюры, положил в кепку, там же оказались сигареты и зажигалка. Селяне охотно последовали его примеру. В кепку полетели деньги, пачки папирос и сигарет, спички. Дымов вручил все это добро оторопевшему Семену.