Вассал докладов скучных ожидая,

Проблем чужих решать он не хотел.

Деньгой войсками управлял умело,

Долгами рабством свинчивал полки.

Границы расширяя бранным делом,

Планет народы зажимал в тиски.

Горели ночи ядовитым цветом –

В том восстающих бомбами топил.

Цензура бдила, и ТV, газеты

Он разогнал давно иль подчинил…

И сатанинским бредом говорил.

Он в теневом правительстве суть – папа,

А людям слыл защитником сирот.

Наука для войны работать стала.

/Демон/

– Созижду я империи оплот!

/Генерал/

– Плацдарм расчищен, Герц, планета пала.

Мы захватили чертежи «их» тел!

/Учёный-раб/

– Прорыв большой, смерть-тел «их» отступала.

К бессмертию решающий задел!

Прошло шесть лет и старческую душу,

Он перелил свою в младую плоть.

Успех сокрыли, всё лишь для чинушей,

Решили сами быть богами, чтоб.

Простолюдинам оставался гроб.

Но вот беда, Республика догнала

Планету ту, где скрал он «их» тела.

Её наука тоже выпускала,

Уж экспериментальные тела!

И закачалась власть в имперском склепе,

А правда выплывала тут и там,

И даже их солдатское отребье

Уже стенало: «Сволочи! Тиран!».

И чтобы не попасться, он затеял

Войну-уничтоженья. На убой

Тем непокорных слал во прах сраженья,

Республику дробил тем. И разбой

Он утвердил законом над собой.

/Генерал/

– Капитулировали, Герц, без боя.

/Демон/

– Отпразднуем в их башенном-дворце.

/Референт/

– Лишь Командора дочь в совете стоя,

Призвала честь их сохранить в огне.

/Демон/

– Забавно крайне, приведи девицу.

Единственный мужчина в сём дворе,

Она красива ль? Так скажи док-птице:

Чтоб тела-копию её снял мне.

И пусть в гареме кто-то нарядиться

В сию строптивую, я в ночь зайду.

/Референт/

– Я думаю, она не согласится,

Насильно взять сю новую слугу?

/Демон/

– На бале встречусь, там я сам решу.

И он влюбился, во второй раз в жизни.

С забытой силой закипела кровь.

Средь гама попранной свободы тризне,

Которой палачом он был. Не в бровь

Но в глаз и в чувства, дважды поразила,

Его великой красотой души,

А воля её – телом говорила …

Он вдруг стал робким, в пламенной тиши.

Среди столетий, проведённых в битвах,

Он поедал лишь рабские сердца,

И пресным ему стало всё, избитым,

Банально скучной и любовь была,

В нём поселилась отравлением тоска.

Рекою жаркой в ледяной пустыне,

Она стопила айсбергов чернь-грязь,

И в женско-зрелой этой юной силе,

Он стал холоп, а не великий князь.

Подумал тут же:

«Мне пол-мир подвластный,

Она должна! Я всё везде могу».

Он не привыкший был к отказам праздным,

Да и любые подавлял. В Краю

Любви благой – был мелким неофитом,

А не владыкой грозным, как в миру.

И сердцем своим чёрным, но разбитым,

Он проиграл важнейшую борьбу –

Он не раскаялся в грехах смертельных,

И не простил тех слов её последних.

На лекции средь нудных голосов,

Забор-строительного института,

Прекрасных только юностью голов,

Бредущих в никуда из ниоткуда,

Она в аудитории толпе,

Не здешнею манила красотою,

Загадочною дымкой на лице,

Старинных чувств и нового настроя.

Писав в тетрадку тупенький конспект,

О чём-то о своём воображала,

Чарующих фантазий континент

Реальней был, и им одним дышала.

Что было там? Не угадай, молчи!

Всё – тайная-земля в дневной ночи …

Секретный остров в женском океане,

Её доверчивой младой души,

Принцесса управляла миражами,

Там места нет для циника глуши:

Резинкой перехваченные кудри,

Сменила на волшебно-синий хвост,

Единорог под ней крылато-чудный …

Но раз, и новый мир – отнюдь не прост.

Стояла на балконе небоскрёба,

Неведомой планеты … Платья цвет,

Менялся сам собой, по теме чтобы,

Её богатый стан был разодет.

На этаже бренчала вечеринка,

Она – икона статуса, блондинка,

С златыми косами, нижней колен.

Он сзади подошёл, чуть наклонившись,

Стал признаваться, к ней просился в плен.

Властитель-чародей, он распалившись,

Шептал призывы пламенных степей,

В её оковах страсти истомился,

В её свету быв тенью из теней.

Минуты шли, и он заговорился,

Не замечал, что платье всё красней,

Ловило настроение хозяйки,

И вдруг сменило тон, но не темней:

Полупрозрачным стало и татушек стайки

Дразнились на него с тугих плечей,

Сложилось слово: «Мне-не-быть-твоей».

Замолк как от удара, опустился,

Она стояла пешкою над ним,

Он хладным демоном оборотился,

Лже-домогался голосом глухим.

И обещал могущество земное,

Всё бросить к дорогим сейчас ногам,

Которые так близко пред собою

Он вожделел …

/Демон/

– Я всё тебе отдам.

Но отвернулась, косы чуть прикрыли

Безумну роскошь нижнюю спины,

И тяготы молчания добили,

Не хуже слов. И он из глубины

Исторгнул рык, зверино-жалкий дикий,

И шлем надел, и снова стал безликий …

Он был из клана био-технорей,

Могучей силой обладали дети,

Создать любое тело мог, но в ней

Чужой души пленили чувствий-сети …

Армада наступала, их войскам

Планета тихая без боя сдалась.

Тьмы-атаман и тут его речам

Любая тварь безмолвно подчинялась.

/Демон/

– Умрёшь в ничтожестве, возьму красу,

А душу перелью в гнездо старухи,

Ты знаешь – поражений не снесу,

Друзья твои в темнице будут мухи.

Кидал слова, одно других бледней,

Зло-предводитель серых-королей.

Она за парапет взлетела в море,