Гарриман захлопнул альбом.
– Для кого все это снаряжение?
– А? Для «Нью уорлд хоумс».
– Не желаю это смотреть; мы все равно продаем «Нью уорлд хоумс». Минуту! Погоди орать. Пусть ребята поработают до конца; я хочу, чтобы при продаже цена не упала. А теперь навостри уши насчет другого дела. – Он быстро пояснил новое предприятие.
Монтгомери вскоре начал кивать.
– Когда мы начнем и сколько потратим?
– Начинай прямо сейчас и трать, сколько понадобится. Не робей перед расходами; это самое большое дело, за которое мы когда-либо брались. – Стронг вздрогнул, а Гарриман продолжал: – Можешь не спать ночью, но чтобы завтра к утру показал мне, и мы все запустим.
– Секундочку, шеф. А как вы собираетесь собрать все эти франшизы от… э… лунных государств, то есть стран, над которыми проходит Луна, в то время как развертывается большая рекламная кампания насчет полета на Луну и его значения для каждого человека? Вы же сами загоняете себя в угол?
– Я что, выгляжу дураком? Мы получим франшизы до того, как ты еще подготовишь хотя бы «рыбу», – вот ты и займись их получением, вместе с Каменсом. Это твое первое задание.
– Гм. – Монтгомери погрыз ноготь на большом пальце. – Что ж, ладно, я уже прикинул кое-что. Как скоро мы должны их получить?
– Даю тебе шесть недель. Иначе можешь прислать мне письмо об отставке, написанное на коже с твоей спины.
– Да я напишу его прямо сейчас, только подержите зеркало.
– Черт возьми, Монти, я знаю, что ты не сможешь справиться за шесть недель. Но делай это быстро; мы не можем вложить ни цента в раскрутку дела, пока ты не соберешь все франшизы. Если будешь тянуть, мы все помрем с голоду – и до Луны тоже не доберемся.
– Ди-Ди, – вмешался Стронг, – к чему возиться с этими шутовскими заявками от кучки занюханных тропических стран? Если ты твердо решил лететь на Луну, позовем Фергюсона и приступим к делу.
– Мне нравится твой прямой подход, Джордж, – сказал Гарриман, нахмурившись. – Мм… где-то в тысяча восемьсот сорок пятом или сорок шестом году один рьяный офицер американской армии захватил Калифорнию. Знаешь, что сделал государственный департамент?
– Нет.
– Велел вернуть ее обратно. Кажется, это вышло как-то не по правилам. Поэтому им пришлось снова захватывать ее несколько месяцев спустя. Так вот, я не хочу, чтобы то же произошло с нами. Недостаточно просто ступить на Луну и предъявить свои права; надо еще утвердить эти права в земных судах – иначе нас ждет куча неприятностей. Не так ли, Сол?
Каменс кивнул:
– Вспомните, что произошло с Колумбом.
– Вот именно. Мы не позволим объегорить нас на манер Колумба.
Монтгомери выплюнул отгрызенный кусочек ногтя.
– Но, шеф, вы же отлично понимаете, что после того, как я соберу эти заявки от банановых республик, они не будут стоить и двух центов. Почему бы не получить франшизу прямо от ООН и тем самым решить вопрос? Я справлюсь с этим с неменьшим успехом, чем с двадцатью туземными парламентами. В сущности, я уже представляю, – мы провернем это через Совет Безопасности, а потом…
– Продолжай думать в этом направлении, мы используем этот вариант позже. Ты не представил себе весь механизм плана, Монти. Разумеется, эти заявки ничего не стоят; от них только неприятности. Но именно неприятности и имеют значение. Смотри: мы добираемся до Луны или заявляем, что скоро доберемся. Каждая из этих стран начнет кудахтать: мы-де заманили их в это дело через подставные корпорации, которые они наделили привилегиями. И где же они будут кудахтать? В ООН, разумеется. Между тем главные страны на шарике, богатые и влиятельные, расположены в северной умеренной зоне. Они глянут, на чем основаны заявки, и в ярости посмотрят на глобус. И да, Луна не проходит ни над одной из них. Россия, самая большая страна из всех, не владеет даже клочком земли южнее двадцати девяти градусов северной широты. Поэтому они все будут отрицать наши заявки…
– Или не все? – продолжал Гарриман. – США упрется. Луна проходит над Флоридой и южной частью Техаса. Вашингтон заволнуется. Должны ли они поддержать тропические страны и тем самым – традиционные принципы землевладения, или же им следует добавить свой авторитет к мнению, что Луна принадлежит всем? Или же Соединенные Штаты должны попытаться заявить свои права на всю Луну, поскольку туда первыми добрались американцы? Вот тут мы и вылезем из-под ковра. Окажется, что лунный корабль и все расходы на экспедицию были оплачены некоммерческой организацией, созданной самой ООН…
– Погоди, – прервал его Стронг. – Я не знал, что ООН может создавать корпорации.
– Теперь знаешь, – ответил его партнер. – Как насчет этого, Сол?
Каменс кивнул.
– В любом случае, – продолжил Гарриман, – у меня уже есть такая корпорация. Я создал ее несколько лет назад. Она имеет право заниматься почти всем в области образования и науки – и, братец мой, в это понятие входит чертовски много! Но к делу: эта корпорация, созданная ООН, попросит своего родителя объявить лунную колонию автономной территорией под протекторатом ООН! Вначале мы не будем требовать немедленного членства, поскольку не захотим все усложнять…
– Он считает это простым!.. – воскликнул Монтгомери.
– Простым. Эта лунная колония будет де факто суверенным государством, имеющим права на всю Луну и – слушайте внимательно! – имеющим возможность покупать, продавать, издавать законы, утверждать заявки на территории, устанавливать монополии, собирать налоги и так далее – без конца. И владеть ею будем мы! Причина же, по которой мы все это получим, кроется в том, что крупные государства в ООН не смогут придумать столь же обоснованные претензии, как тропические страны. Если они попытаются действовать грубой силой, то не смогут договориться между собой, как поделить добычу, а остальным крупным государствам не понравится, если США захотят претендовать на все. Самым простым разрешением дилеммы окажется подтверждение протектората ООН. Подлинные же права, права на контроль над всей экономикой и законодательством, отойдут к нам. Теперь ты видишь мой план, Монти?
Монтгомери ухмыльнулся:
– Черт возьми, не знаю, необходимо ли все это, шеф, но мне нравится. Это прекрасно.
– Ну я так не думаю, – проворчал Стронг. – Делос, я видел, как ты прокручивал весьма сложные сделки – некоторые порой такие коварные, что у меня нутро выворачивало, – но это наихудшая из них. Удовольствие стряпать интриги с подставами занесло тебя слишком далеко.
Гарриман сильно затянулся сигарой, прежде чем ответить.
– Мне на это плевать, Джордж. Можешь называть это крючкотворством или чем угодно. Я отправляюсь на Луну! Если для достижения этого мне придется обвести за нос миллионы людей, я это сделаю.
– Но это совершенно необязательно делать именно так.
– А как бы поступил ты?
– Я? Я бы учредил нормальную корпорацию. Я бы получил резолюцию конгресса, утверждающую мою корпорацию инструментом, избранным государством…
– Путем взятки?
– Необязательно. Влияния и нажима должно хватить. Затем я занялся бы сбором средств и полетел.
– И тогда Соединенные Штаты владели бы Луной?
– Разумеется, – несколько натянуто ответил Стронг.
Гарриман поднялся и начал мерить шагами комнату.
– Ты просто не понимаешь, Джордж, не понимаешь. Луна не должна принадлежать ни одной стране, даже Соединенным Штатам.
– Она должна принадлежать тебе, как я полагаю.
– Если она и будет принадлежать мне – на краткое время, – я не буду злоупотреблять этим и прослежу за другими. Проклятый национализм должен оставаться в пределах стратосферы. Разве ты не видишь, что произойдет, если Соединенные Штаты объявят Луну своей собственностью? Другие народы этого не признают. Это станет постоянным яблоком раздора в Совете Безопасности – и как раз тогда, когда мы начинаем налаживать дела так, чтобы человек мог заниматься бизнес-планированием и его не толкала под руку война каждые несколько лет. Прочие страны – вполне обоснованно – будут напуганы до смерти Соединенными Штатами. Они будут смотреть вверх день и ночь и видеть нависшую над головой главную ракетно-бомбовую базу США. Они с этим смирятся? Ну не-е-е-т – они постараются отрезать себе кусочек Луны для целей собственной нации. Луна слишком велика, чтобы удержать ее всю целиком. Там появятся другие базы, и в конце концов разразится самая проклятущая война, которую когда-либо видела эта планета, – и виноваты будем мы.
