– Ни в коей мере. Вопрос совершенно в другом. Джордж, кому принадлежит Луна?

У Стронга в буквальном смысле отвисла челюсть.

– Делос, ты шутишь.

– Вовсе нет. Спрашиваю снова: если основной закон гласит, что человеку принадлежит кусок неба над его фермой, уходящий в бесконечность, то кому принадлежит Луна? Погляди на этот глобус и скажи мне.

Стронг поглядел:

– Но это ничего не означает, Делос. Законы Земли неприложимы к Луне.

– Они приложимы здесь, что меня и заботит. Луна остается постоянно над куском Земли, ограниченным двадцати девятью градусами северной широты, и с такой же границей на юге; если один человек владеет всем этим земным поясом – это примерно вся зона тропиков, – то он одновременно владеет и Луной, не так ли? Согласно всем теориям о владении недвижимостью, на которые наши суды обращают внимание. И согласно прямому логическому выводу, так любимому юристами, различные владельцы этой полосы земли имеют право собственности – настоящее товарное право – на Луну, неким образом поделенное между ними. То обстоятельство, что распределение прав несколько туманно, нисколько не обеспокоит юристов; они разжирели как раз на истолковании подобных распределенных прав при каждом оспоренном завещании.

– Это же фантастика!

– Джордж, когда ты наконец поймешь, что понятие «фантастика» юристов не беспокоит?

– Ты же не планируешь попытаться скупить всю тропическую зону – а ведь это тебе придется сделать.

– Нет, – выговорил Гарриман с расстановкой, – но может оказаться неплохой идеей приобретение прав собственности, привилегий и интересов на Луну у каждой из суверенных стран в этом поясе. Если я решу, что это удастся провернуть тихо, не вызывая рыночного ажиотажа, то могу и попробовать. Ты можешь купить у человека его вещь по бросовой цене, если он считает вещь бесполезной и сам торопится продать ее, пока ты не одумался.

– Но план не в этом, – продолжал он. – Джордж, мне нужны корпорации – местные корпорации – в каждой из этих стран. Я хочу, чтобы законодательные органы каждой из этих стран выдали привилегии местным корпорациям на лунные исследования, разработки и все прочее, как и право заявить от имени страны претензии на лунную территорию – каковое, естественно, в виде отплаты вручат на серебряном блюдечке патриотическим корпорациям, придумавшим эту идею. И я хочу, чтобы все это провернули тихо, чтобы размеры взяток не взлетели слишком высоко. Корпорации, разумеется, будут принадлежать нам, почему мне и нужна стая дрессированных тюленей. В один прекрасный день начнется схватка вокруг вопроса, кому принадлежит Луна; я хочу подтасовать колоду так, чтобы обеспечить нам выигрыш независимо от того, как будут сдавать карты.

– Это будет немыслимо дорого, Делос. А ты даже не знаешь, доберешься ли до Луны, не говоря уже о том, стоит ли вообще туда добираться.

– Мы туда доберемся! И если заранее не застолбим право собственности – потеряем куда больше. В любом случае это не должно быть слишком дорого: взятка в умелых руках – это гомеопатическое искусство, она действует как катализатор. В середине прошлого века четыре человека прибыли из Калифорнии в Вашингтон с сорока тысячами долларов – всем, что у них было. Спустя несколько недель у них не осталось ничего – но конгресс предоставил им право на постройку железной дороги, стоившей не менее миллиарда. Фокус в том, чтобы не растревожить рынок.

Стронг покачал головой:

– Твои права вряд ли пригодятся в любом случае. Луна не остается на одном месте: она, конечно, проходит над земельными владениями, но то же делают и перелетные гуси.

– И никто не имеет прав на перелетных птиц. Я понял твой намек – но Луна всегда остается над определенной полосой Земли. Если ты передвинешь валун в своем саду, потеряешь ли ты на него право? Останется ли он недвижимостью? Продолжат ли действовать законы о праве собственности? Это похоже на группу дел о недвижимости, относящихся к блуждающим островам на Миссисипи, Джордж: суша смещается, когда река прорывает себе новое русло, но она всегда принадлежит кому-то. В данном случае я планирую проследить, чтобы этим «кем-то» оказались мы.

Стронг морщил лоб.

– Я вроде бы припоминаю, что одни из этих дел по островам и прибрежным полосам решались так, а другие – эдак.

– А мы выберем те из судебных решений, которые нас устроят. Вот почему жены юристов ходят в норковых шубах. Давай, Джордж, займемся делом.

– Каким?

– Добыванием денег.

– О! – Стронг вздохнул с облегчением. – А я думал, ты собираешься использовать наши деньги.

– Собираюсь. Но их будет недостаточно. Наш капитал мы используем для первичного финансирования, чтобы запустить процесс; меж тем нам придется разработать способы, чтобы поддержать приток денег.

Он нажал кнопку на столе, и перед ним появилось лицо Сола Каменса, шефа юридического отдела.

– Привет, Сол. Не заскочишь ли потолковать?

– Что бы там ни было, просто говори им «нет», – ответил адвокат. – Я потом разберусь.

– Хорошо. Расклад такой: ад переезжает, и мне предлагают право на первые десять транспортных конвоев.

Каменс явился не скоро – сначала он покончил с текущими делами. За несколько минут Гарриман объяснил ему свою идею заявить права на Луну, еще не ступив на нее.

– Помимо этих подставных корпораций, – продолжал он, – нам нужно агентство, которое могло бы принимать вклады, не признавая каких-либо финансовых интересов вкладчика – наподобие Национального географического общества.

Каменс покачал головой:

– Ты не сможешь купить Национальное географическое общество.

– Черт возьми, кто говорит о покупке? Мы организуем свое собственное.

– Я как раз хотел это предложить.

– Хорошо. Вот как я это представляю: нам нужна одна не облагаемая налогами некоммерческая корпорация, возглавляемая нужными людьми, – разумеется, мы будем контролировать голосование. Вероятно, понадобится больше одной; мы будем их организовывать по мере необходимости. А еще нам понадобится по крайней мере одна обычная корпорация, не освобожденная от налогов, – но прибыль она покажет, только когда мы будем готовы. Идея в том, чтобы весь престиж и публичность доставались некоммерческим организациям, а эта другая будет собирать все доходы – если и когда они появятся. Мы будем перемещать капиталовложения между корпорациями, всегда по вполне резонным причинам – так, чтобы расходы по мере продвижения проекта оплачивали некоммерческие организации. Кстати, думается, лучше иметь две обычные корпорации, чтобы позволить одной из них обанкротиться, если нужно будет замутить воду. Вот общий набросок. Приступай к делу и организуй все по закону, понял?

– Знаешь ли, Делос, – заметил Каменс, – с твоей стороны было бы куда честнее заставить их отдать деньги под дулом пистолета.

– Юрист мне толкует о честности! Не важно, Сол; я никого не собираюсь обманывать…

– Гм!

– …И я просто собираюсь совершить путешествие на Луну. Вот за что все будут платить; это они и получат. А ты организуй все в рамках закона. Будь умницей.

– Мне это напомнило то, что как-то сказал адвокат Вандербильта-старшего при сходных обстоятельствах: «Это прекрасно само по себе; зачем все портить легализацией?» Ну лады, братец-воришка, я сооружу твою ловушку. Что-нибудь еще?

– Разумеется. Ты побудь здесь, – может, еще какие идеи появятся. Джордж, не попросишь ли зайти Монтгомери?

Монтгомери, руководитель отдела рекламы, имел в глазах Гарримана два достоинства: во-первых, он был предан Гарриману и, во-вторых, был способен организовать кампанию, которая убедит общественность, что на леди Годиве во время ее знаменитой прогулки верхом был надет пояс от фирмы «Каресс»… или что Геркулес черпал свою силу, употребляя на завтрак «Кранчис».

Он явился с большим альбомом под мышкой:

– Хорошо, что вы послали за мной, шеф. Вот посмотрите-ка на это… – Он открыл альбом на столе Гарримана и начал демонстрировать наброски и макеты. – Работа Кински – ну не крут ли этот парень!