Литмир - Электронная Библиотека

Арабские авторы, описывая столицу Хазарского каганата, город Итиль, по крайней мере для IX в. отмечают полную гармонию между представителями пестрого населения – здесь бок о бок сосуществовали мусульмане, христиане, иудеи и различные язычники, и только правитель был иудей[29]. При нем было семь судей (арабские авторы именуют их мусульманскими терминами хаким или кад. и) из иудеев, христиан, мусульман и так называемых «идолопоклонников»[30]. В городе было много мусульманских купцов и ремесленников, при этом точно известно лишь о выходцах из Хорезма, т. е. исторической области в низовьях р. Амударьи (на территории совр. Узбекистана и Туркменистана). Недалеко от дворца царя-иудея (sic!) возвышался минарет соборной мечети, известно и о других мечетях и школах[31]. Также мусульмане имели мечети в крупнейших городах Хазарии[32]. Значительной была роль мусульман и в политической жизни государства: их представители были среди знати[33], а также известно о существовании у хазарского кагана мусульманской гвардии (ал-орсийа, т. е. аорсы)[34]из хорезмийцев, по крайней мере, в начале X в. имевшей собственного предводителя, судей и достаточно широкую автономию в своих действиях[35].

В VIII–IX вв. в состав Хазарского каганата входило и государство алан (V–XV вв.), территория которого охватывала большую часть Северного Кавказа. Аланы несколько раз принимали христианство, всякий раз через какое-то время возвращаясь к язычеству. Несмотря на находки в сопроводительном инвентаре в составе аланских могильников VIII–IX вв. предметов, производство которых связано с мусульманским миром (амулеты с куфическими надписями, серебряные дирхамы), они имели явно вторичное использование, что не позволяет однозначно утверждать о непосредственной связи их использования погребенными с мусульманскими верованиями[36].

В период кризиса Халифата под управлением Аббасидов в Дербенте в 869 г. самостоятельность провозгласил эмир Хашим б. Сурака, представитель рода Сулами, осевшего здесь еще с первых появлений мусульман на Северном Кавказе[37]. В дальнейшем, вплоть до подчинения Дербента Сельджукам в 1075 г., здесь существовало независимое мусульманское владение во главе с выборным эмиром, за звание которого конкурировали представители двух ветвей рода Сулами, именуемые в научной литературе Хашимидами и Аглабидами[38].

Хазарская элита так и не приняла ислам, о чем косвенно свидетельствует и сообщение мусульманских авторов, связанное с событиями 965 г., когда под напором тюрков-огузов (одной из тюркских племенных конфедераций, занимавшей территории к северу и западу от Аральского моря и вплоть до Каспийского моря), захвативших столицу Хазарии, город Итиль, каган обратился за помощью к хорезмийцам, согласившись взамен принять ислам[39]. После этих событий, когда имел место двойной удар, осуществленный с востока огузами, с запада русами во главе с киевским князем Святославом Игоревичем (945/964–972), хазары сходят с исторической арены как крупная политическая сила, хотя упоминания о них встречаются вплоть до XII в.

Тем не менее именно в рамках хазарской государственности начался процесс генезиса исламской традиции в Поволжье, по-видимому, независимо, от Кавказа, и он не прекратился после утраты хазарами доминирующих позиций в Восточной Европе. Главным оплотом ислама в регионе становится Волжская Булгария – политическое образование с центром от междуречья Волги и Камы до Самарской Луки (т. е. на территории совр. республик Татарстан и Чувашия, Ульяновской и Самарской областей), сплотившееся вокруг одной из групп племен, выделившихся из булгарской конфедерации на территории бассейнов Днепра, Дона и Кубани («Великая Булгария») и разгромленной в 660-е гг. хазарами. В историографии высказывалось мнение, что арабские посланники еще в середине VIII в. если и не достигли успеха в распространении ислама среди хазар, то, возможно, имели гораздо больший успех у волжских булгар[40], являвшихся подданными хазарского кагана. Между тем источник влияния на булгар был, по-видимому, совсем иным.

III

Официально принятие ислама волжскими булгарами[41]состоялось в 922 г. в результате посольства багдадского халифа ал-Муктадира (908–929, 929–932), подробно описанного его участником – секретарем посольства Ахмадом б. Фадланом (877–960), традиционно фигурирующим в научной литературе как Ибн Фадлан[42]. Булгарский правитель Алмуш (кон. IX – 30-е гг. X в.) отправил перед этим посланников ко двору халифа с просьбой прислать людей, сведущих в нормах религии, способных построить мечеть и крепость для укрытия от врагов. Между тем, у Йакута ал-Хамави (1179–1229), крупного компилятора, знакомого в том числе и с трудом Ибн Фадлана, можно прочитать, что булгарский правитель уже принял ислам, отправив своих послов лишь уведомить об этом халифа и просил прислать ученых людей[43]. Интересно, что этот булгарский правитель уже достаточно рано начал чеканить собственные монеты, где было упомянуто имя халифа ал-Муктафи (902–908)[44]. Между тем, другой мусульманский автор, перс по происхождению, Ибн Русте (2-я половина IX – 1-я треть X в.), основывавшийся, видимо, на сведениях, отличных от данных Ибн Фадлана, но также принадлежавших людям, посещавшим Восточную Европу, и писавший, как теперь установлено, не ранее 913 г.[45], описывал наличие в селениях булгар мечетей и медресе с имамами и муэдзинами[46]. В этой связи важно и упоминание арабского историка ал-Масуди (ок. 896–956) булгар как мусульман в контексте событий, имевших место в 909–914 гг.[47]В присутствии послов халифа Алмуш принял имя Джафар б. Абдаллах. Имена его преемников, известные только по нумизматическому материалу, все были мусульманскими[48].

Ибн Фадлан зафиксировал у булгар некоторые особенности ритуальных практик, в частности повторение муэдзином слов икамата, что характерно именно для ханафитского мазхаба, но при этом вызвало раздражение у самого Ибн Фадлана, сказавшего булгарскому правителю, что при багдадском халифе муэдзин произносит икамат один раз. Булгарский правитель внимательно выслушал халифского посланца, но в дискуссии они согласились в том, что повторение икамата не противоречит общему мнению мусульманских правоведов. Для жителя южных широт, не привыкшего к значительному изменению продолжительности дня и ночи, было необычным то, что булгарские муэдзины в летний сезон не объявляли азан к ночной молитве (иша), поскольку в связи с отсутствием условия наступления времени ночной молитвы здесь его совершали вместе с молитвой при заходе солнца (магриб)[49].

Таким образом, посланцы халифа столкнулись не только с уже довольно адаптированными под местные условия практиками, но также и с влиянием иной правовой школы. Источником знакомства булгар с ханафитской школой мог быть Хорезмийский регион, где она получила в то время значительное распространение[50], в то время как в самом Багдаде в это время господствовала шафиитская школа[51]. Это подтверждает сам Ибн Фадлан, который видел мусульман в булгарских поселениях и, отмечая соблюдение там всей необходимой обрядности в случаях их смерти, именовал их выходцами из Хорезма. Дополнительным свидетельством первостепенного влияния хорезмийцев на развитие исламской культуры в Волжской Булгарии выступает возможность сравнения архитектуры мечетей[52].

вернуться

29

Dunlop D. M. The History of the Jewish Khazars. P. 91–92.

вернуться

30

Dunlop D. M. The History of the Jewish Khazars. P. 93, 206–207.

вернуться

31

Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. С. 131.

вернуться

32

Dunlop D. M. The History of the Jewish Khazars. P. 92, 95, 105, 113–114.

вернуться

33

Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. С. 153.

вернуться

34

О чтении см. теперь: Golden P. B. Irano-Turcica: Teh Khazar Sacral Kingship Revisited // Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. 2007. Vol. 60. No. 2. P. 168. Ср. название сарматского племени, известного в древнегреческих источниках как Ἄορσοι, что обычно сопоставляется с древнеиранской основой *auruša ‘белый’.

вернуться

35

Dunlop D. M. The History of the Jewish Khazars. Princeton, New Jersey, 1954. P. 206–207; Golden P. B. Khazar Studies. Vol. 1. P. 80–81.

вернуться

36

Туаллагов А. А. Аланы и ислам // Вестник Владикавказского научного центра РАН. 2021. Т. 18. № 1. С. 30–33.

вернуться

37

Злобин Г. В. Дербентский эмират Суламидов и его монеты. 530–600 г. х. / 1135–1203 гг. М.: ООО «ИПЦ “Маска”», 2013. С. 11, 16.

вернуться

38

Злобин Г. В. Дербентский эмират Суламидов и его монеты. 530–600 г. х. / 1135–1203 гг. С. 11–15, 16–17.

вернуться

39

Golden P. B. Khazar Studies. Vol. 1. P. 82; Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. С. 222.

вернуться

40

Dunlop D. M. The History of the Jewish Khazars. P. 85–86.

вернуться

41

Кажется правильным оставить в стороне красивую, но явно баснословную легенду об участии трех сподвижников Пророка (сахабов) в распространении ислама среди волжских булгар, почерпнутой Карлом Фуксом из некоей рукописи на татарском (Фукс К. Ф. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях / перелож. на совр. рус. яз. А. Г. Хорошавиной; науч. ред. и предисл. И. И. Бикеева. Казань, 2013. С. 73–75). Упоминаемым им источником является сочинение «Таварих-е Булгарийа» («История Булгарии»), которое написал некий Шара-футдин б. Хисамутдин Муслими из деревни Ташбилге в 958 г. по хиджре, или 1558 г. н. э. Это сочинение критиковалось уже Х. Амирханом, Ш. Марджани, Р. Фахретдином и др. Достаточно сказать, что названные в источнике имена, как заметил уже Ш. Марджани, неизвестны среди сподвижников Пророка. Впрочем, как отмечает, в частности, М. А. Усманов, уже ал-Гарнати в XII в. доносит некое предание об арабском купце, который вылечил царя и царицу булгар, чем убедил их принять ислам, что, соответственно, показывает, будто булгары, уже тогда осознавая себя первыми мусульманами в Поволжье, претендовали на то, что ислам пришел к ним от самого Пророка (см.: Шихаб уд-дин Багаутдинов [Марджани]. Очерк истории Болгарского и Казанского царств / [пер. В. В. Радлова] // Труды IV археологического съезда в России. Казань, 1884. Т. I. С. 42, 52; Усманов М. А. Татарские исторические источники XVII–XVIII вв. Казань: Изд-во Казанского гос. ун-та, 1972. С. 136–137, 142–143, примеч. 45; Кемпер М. Суфии и ученые в Татарстане и Башкортостане (1789–1889). Исламский дискурс под русским господством. Казань: Российский исламский университет, 2008. С. 436–437; Амирханов Хусаин. Таварих-е Булгарийа (Булгарские хроники) / пер. со старотатарского, вступительная статья и комментарии А. М. Ахунова. М.: ИД Марджани, 2010. С. 40, примеч. 81).

вернуться

42

Togan A. Z.V. Ibn Falān’s Reisebericht. Leipzig: Kommissionsverlag F. A. Brockhaus, 1939; Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг.: статьи, переводы и комментарии. Харьков: Изд-во Харьковского гос. ун-та, 1956.

вернуться

43

Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу / пер. и коммент. под ред. акад. И. Ю. Крачковского. М.; Л.: АН СССР, 1939. С. 104, коммент. 295.

вернуться

44

Янина С. А. Новые данные о монетном чекане Волжской Булгарии X в. // Материалы и исследования по археологии СССР. 1962. № 111. С. 181–184; История татар с древнейших времен. Казань: Изд-во «РухИЛ», 2006. Т. II. Волжская Булгария и Великая Степь / ред. кол.: Ф. Хузин (отв. ред) и др. С. 179, 296.

вернуться

45

Şan E. İbn Rüste’nin el-A‘lâku’n-nefîse’yi Ne Zaman Yazdığına Dair Yeni Tespitler // Belleten. 2019. Cilt LXXXIII. Sayı 296. S. 65–88.

вернуться

46

История татар с древнейших времен. Т. II. С. 552.

вернуться

47

Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. С. 211–213, 215; История татар с древнейших времен. Т. II. С. 552.

вернуться

48

Кулешов Вяч. С. Фрагменты генеалогии правителей Волжской Булгарии X века // Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном знании: мат-лы XXXII Международной научной конференции, Москва, 11–12 апреля 2019 г. / ред. кол.: С. В. Зверев и др. М.: ИВИ РАН, 2019. С. 235–238.

вернуться

49

Togan A. Z.V. Ibn Falān’s Reisebericht. S. 53–54, ٢٥; Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. С. 135; Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. [Т. 2.] Булгары, мадьяры, народы Севера, печенеги, русы, славяне. М.: Наука, 1967. С. 41, 43; История татар с древнейших времен. Т. II. С. 808.

вернуться

50

Муминов А. К. Ханафитский мазхаб в истории Центральной Азии / под ред. С. М. Прозорова. Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2015. С. 106.

вернуться

51

См.: Frye R. Ibn Fadlan’s Journey to Russia: A Tenth-Century Traveler from Baghdad to the Volga River. Princeton: Markus Wiener Publishers, 2005. P. 101; Mako G. The Islamization of the Volga Bulghars: A Question Reconsidered // Archivum Eurasiae Medii Aevi. 2011. T. 18. P. 208.

вернуться

52

История татар с древнейших времен. Т. II. С. 590.

5
{"b":"767862","o":1}